Владелец гостиницы, этот гигант с руками как молоты и головой огромных размеров, подхватил как пушинку чемодан Джойс и поспешил, впереди девушки к лестнице.

В холле отеля было пустынно — ни одного человека. В дальней его части располагался бар, который в этот час также не баловал глаз особенным оживлением.

Джойс с любопытством смотрела по сторонам. В ее сохранившихся с детских лет воспоминаниях все это выглядело гораздо значительнее и более монументально.

— Знаете, мисс Пауэр, у нас в этом году необычный наплыв клиентов, — проговорил Виктор Троттер на ходу, склоняясь к своей спутницу. — Все ходят вокруг этого замка…

Они подошли к лестнице, по которой им надлежало подняться вверх. Внезапно владелец гостиницы остановился у ее основания. Его широкое веснушчатое лицо выражало теперь озабоченность.

— Послушайте-ка, мисс… А вы, случайно, приехали сюда не из-за этого открытия? Нет, правда? — поинтересовался он.

— О каком открытии вы говорите?

Переспрашивая, Джойс постаралась выразить голосом как можно больше искреннего удивления. При этом ее зеленые глаза смотрели на грузного Виктора с выражением ангельской невинности.

Владелец гостиницы только пожал плечами и стал быстро подниматься по лестнице.

— Ну хорошо, мисс Пауэр, буду с вами откровенен. Моя супруга очень довольна тем, как теперь идут наши дела. Еще никогда у нас не было таких доходов, ведь раньше в наши края люди со стороны особенно не стремились. Но, признаюсь, меня мучают недобрые предчувствия. Боюсь, как бы Мелвин не затравил собаками какого-нибудь журналиста.

Джойс встрепенулась и живо поинтересовалась:

— А почему, собственно, именно журналиста? — потребовала она объяснений.

— Все очень просто. Остальные, будь то фабриканты, банкиры или люди, занимающиеся торговым бизнесом, принимают как данность правила игры и спокойно удаляются, когда сэр Мелвин отказывается принять их. Многим из них, кроме того, даже удается оказаться за забором и при этом не рисковать своим здоровьем. Но вот для журналистов ворота в окружающей замок стене никогда не открываются. Поэтому беднягам приходится идти Бог знает на что… Чего они только ни выдумывают, чтобы проникнуть в замок! Но почти всегда их попытки заканчиваются весьма печально. Сэра Брюса их упрямство и назойливость уже довели до белого каления. Он грозится собственноручно пристрелить любого непрошеного гостя из числа пишущей братии, попавшегося ему на территории замка.

— И чем же все это вызвано? — спросила Джойс.

— Меня зовут Виктором Троттером, мисс Пауэр. Вы можете называть меня просто Виктором, как называл меня и ваш покойный батюшка. Да, как жаль… Ведь он всегда казался таким здоровяком. Прямо скала, а не человек. И вот, на тебе! Среди ночи — раз! — и нет его больше, скончался совершенно неожиданно для всех, кто его знал. Супруга-то его, кстати, всегда была такая хрупкая, болезненная… О-о, простите! Прошу прощения! Надеюсь, что здоровье вашей матушки в порядке?

— Ну да, Виктор. Мама остается такой же хрупкой, какой была всегда. Несмотря на это, состояние ее здоровья отличное. Она осталась в Лондоне. Вы помните, наверное, ей никогда особенно не нравился наш городок… — Джойс вздохнула. — Я же, со своей стороны, никогда не могла забыть его. Ведь тут прошло мое детство.

— Вы — настоящая Пауэр! — воскликнул хозяин отеля.

Виктор прошел по длинному и широкому коридору и открыл последнюю дверь справа.

Джойс прошлась по комнате, пока мистер Троттер укладывал ее чемодан на небольшой столик в углу. Потом он, повернувшись, принялся с улыбкой наблюдать за девушкой, которая и не скрывала своего любопытства, осматриваясь вокруг. Добродушному гиганту доставляло удовольствие думать, что эта очаровательная девушка родилась здесь и вот теперь, когда у нее появилась такая возможность, вновь приехала в Дарлингтон, чтобы увидеть места, связанные с ее детством.

— Скажите, мисс Пауэр, вы намерены надолго задержаться у нас?

— Не знаю… Несколько дней, а может быть, и несколько недель… А лучше всего — на всю жизнь.

— О-о, это было бы просто великолепно! — воскликнул хозяин гостиницы.

Джойс рассмеялась, видя такую восторженную реакцию седого великана.

То, что хозяину гостиницы представлялось столь замечательным, у нее вызывало мурашки по коже. Ей ли было не помнить, что, когда они буквально сбегали отсюда после смерти отца, она была рада этому отъезду едва ли не больше, чем ее мать. По всей видимости, никакие силы не заставили бы ее вернуться сюда, если бы не Брюс Мелвин и его чертово изобретение. Нет, если бы не это, ее нога никогда бы больше не ступила на землю этого города.

— А скажите, Виктор…

— Да, Джойс.

— Вы ведь так и не объяснили мне ничего о журналистах, что пытаются перебраться через забор вокруг замка. Что заставляет их идти на риск? Для чего им это?

— Ах да. — Владелец гостиницы теперь говорил почти шепотом. — Сегодня вечером немного раньше вас сюда приехала одна пара. Я разместил их за стеной, в соседнем номере. Я полагаю…

— Так там живут журналисты?

— Да нет. Это отец с дочерью, — ответил мистер Троттер.

Джойс снова рассмеялась. Виктор же почти умильно смотрел на нее, искренне восхищаясь девушкой.

— А почему, собственно, вы, Виктор, решили, что у журналиста не может быть дочери? Или почему у журналистки не может быть отца? В конце концов, почему отец с дочерью не могут одновременно заниматься журналистикой? А?

— Ну что вы! Разве же могли бы журналисты приехать сюда на «роллс-ройсе» с собственным водителем?

— О нет! Здесь вы, конечно, правы, — живо воскликнула Джойс. — Журналистам это не по карману.

— Да-а, машина просто бесподобная! — Виктор Троттер даже защелкал языком от восхищения. — Кстати, она все еще стоит на площади… Хотите посмотреть?

Сверху можно было видеть шикарный «роллс-ройс» цвета антрацита. Машина была явно сделана по индивидуальному заказу. Бамперы и ручки машины сверкали позолотой. Кто знает, а может быть, это было и настоящее золото?

— А кто ваши гости, Виктор? Как их зовут? — решила уточнить Джойс.

— Видите ли, обычно регистрацией клиентов занимается моя супруга. Могу лишь сказать, что приехавшая с отцом девушка хороша необычайно. Прямо как с картины… Чего не скажешь о ее отце, который неимоверно толст и выглядит настоящим монстром. Да вон она! Я имею в виду девушку, которая как раз пересекает площадь.

Склонившись над перилами балкона, хозяин гостиницы вытянул свою массивную руку и оттопыренным указательным пальцем показал на девушку.

Джойс показалось чем-то знакомым это несколько надменное лицо в обрамлении черных волос, как и великолепная фигура с вызывающе покачивающимися во время ходьбы бедрами. Но где она могла прежде видеть эту девушку? Едва ли они были когда-то знакомы? Может быть, ей приходилось видеть ее фотографии? Или она знакома ей по какому-нибудь кинофильму? Возможно, эта девушка известная актриса или фотомодель?

— Виктор…

— Слушаю, мисс Пауэр.

— Так вы полагаете, что ваши новые гости прибыли сюда с намерением каким-либо образом преодолеть эту преграду — стену вокруг поместья Мелвинов?

— Нет. Им нет никакой необходимости прилагать усилия для того, чтобы попасть внутрь поместья. Сэр Брюс примет их сам завтра вечером. По крайней мере, так мне сказал шофер.

— А-а! Но скажите, Виктор, что тут вообще происходит? Вам известно что-нибудь конкретно?

— Никто не знает ничего конкретного. Судя по тому, что говорят, сэр Брюс изобрел какую-то жидкость, благодаря которой отпадает необходимость бриться.

— И вы, Виктор, верите в подобные слухи? — заинтересованно спросила Джойс.

— Даже и не знаю. Сэр Брюс всегда был весьма начитанным и, я бы сказал, ученым молодым человеком… Во всяком случае, он всегда отличался любознательностью.

— Вы находите его любознательным? А я всегда считала его законченным дураком.

— Как сказать… Все зависит от точки зрения. Есть люди, которые считают его очень умным и хитрым, а есть и такие, кто полагает, что его изобретение может использоваться разве что для снятия щетины со свиней.