— Давайте вначале пройдем в дом и немного выпьем. Напоминаю, нас ждет аперитив. — И Брюс Мелвин первым направился к тропинке.

За ним на некотором расстоянии пошла, прихрамывая, и Джойс.

— О Джой! — внезапно воскликнул хозяин замка. — Простите, я совсем забыл о вашем приключении с собаками… Я хочу загладить свою вину хотя бы частично, а потому понесу вас на руках.

— Нет-нет! Что вы! Благодарю покорно! Я уже опробовала крепость ваших рук. Боюсь, мой вес не для них.

— Ах так? Хотите, чтобы я вам продемонстрировал?..

Джойс остановилась как раз вовремя. Руки Брюса Мелвина, большие и сильные, обняли воздух. Девушка же, отступив на шаг, сбросила с ноги оставшуюся туфельку и, гордо выпрямившись, степенно пошла по траве босиком к замку. Брюс Мелвин наблюдал за ней страстным взором.

В фигуре этой девушки было что-то невообразимо привлекательное, пикантное и соблазнительно-греховное. То же можно было сказать и о ее лице. В нем было нечто, что не укладывалось в обычные формулировки и понятия. Нечто таинственное и притягательное.

Джойс болтала разутыми ногами, проводя ими по нежной траве. Развернутый оранжевый зонтик прикрывал ее и сэра Брюса, сидевшего рядом с нею, от палящих лучей солнца.

Кубики льда нежно позвякивали по стенкам хрустальных бокалов. Ясные и, казалось, бездонные зеленые глаза девушки скользнули по лицу ее гостеприимного нового знакомого, который сидел, о чем-то задумавшись. В глазах девушки плясали чертики.

В воспоминаниях Джойс мало что сохранилось от услышанного в детстве о хозяине замка. Сама же она встречалась с ним, по сути, лишь второй раз в жизни. Общение с ним в корне меняло представление об этом человеке. Она явно ошибалась, будучи в своих суждениях более чем пристрастна. Хозяин замка оказался очень приятным человеком.

— А скажите-ка, Брюс… Простите, вы не против, если я буду называть вас просто Брюсом?

Он наклонился вперед и поставил свой локоть на подлокотник ее кресла. Его дыхание коснулось рыжих волос девушки. Она несколько напряглась. Не то чтобы она опасалась чего-либо, нет. Просто столь близкое соседство с этим мужчиной вызывало у нее неожиданное волнение.

— Вы не только можете называть меня Брюсом, но, более того, вам категорически запрещается обращаться ко мне как-либо иначе.

— Спасибо, Брюс. Вы очень любезны. Наверное, вам успели надоесть все эти разговоры, но все-таки есть в них хоть толика правды?

— Да, естественно. В них большая часть полностью соответствует истине. Но, прежде чем говорить об этом более определенно, мне хотелось бы знать, что именно вам пришлось услышать обо всем этом, — поинтересовался хозяин.

— Первый, кто заговорил со мною на эту тему, был Виктор Троттер, — ответила девушка.

— Как? Вы уверены?

Спрашивая, Брюс все более наклонялся к девушке, пока наконец та не почувствовала его горячее дыхание почти у самого уха.

Джойс резко повернула лицо, глядя в глаза своему собеседнику, а затем откинулась на спинку кресла.

— Не будете ли вы добры объяснить мне, почему вы говорите так тихо? — спросила она, нахмурив брови.

Брюс усмехнулся.

— Вы же должны понимать. Мы говорим с вами о том, что пока для всех должно оставаться секретом.

— Но тут никто не может нас услышать, Брюс. Так что нечего шептать мне на ухо.

— А вам не говорили, что у вас прелестные ушки? Они просто восхитительны!

— Представьте, говорили. Вы далеко не первый, от кого я это слышу.

— А вам не говорили, что они похожи на очаровательные морские ракушки, покрытые перламутром, или на лепестки розы? — продолжал все тем же проникновенным шепотом Брюс.

— Нет. Этого мне пока еще не говорил никто.

— И вам приятно это слышать, Джойс?

— Признаюсь, мне было бы много приятнее послушать ваш рассказ об изобретении. Если откровенно, то я просто умираю от любопытства.

— Это еще почему? Откуда такой интерес? — насторожился Брюс.

— То есть как это откуда?

— Вот именно. Почему это вы вдруг стали умирать от любопытства? С чего это вдруг вас заинтересовало сделанное мною открытие? Я мог бы понять ваш интерес, если бы вы имели отношение к прессе, телевидению или, в конце концов, к бизнесу, основанному на производстве и продаже бритв и тому подобного. Ну а если все это далеко от вас, если вы не связаны ни с чем из перечисленного, то…

— Но послушайте же, Брюс!..

Нетерпеливый окрик Джойс вернул хозяина поместья к действительности. Девушка пристально глядела на него. В ее взгляде можно было прочитать удивление и почти нескрываемое осуждение. Брюс Мелвин понял, что, пожалуй, не следовало так решительно демонстрировать внезапно возникшие подозрения.

Когда хозяин замка глядел в глаза своей гостье, они казались ему отражением души прямой и честной. Невозможно было представить себе, чтобы эта девушка была способна на обман или какое-либо проявление нечестности и притворства.

— Да-да, Джойс, простите… У меня нет никаких оснований сомневаться в вашей искренности. Абсолютно никаких. И вместе с тем я только и делаю, что мысленно ищу какие-то подвохи с вашей стороны. Сознаюсь, это началось с того момента, когда я увидел вас сидящей верхом на стене. Но ведь вы родились тут. Вы — часть нашего городка и, конечно же, имеете полное право находиться здесь.

— Но если уж разбираться до конца, то у меня не было никакого права взбираться на вашу стену.

— А вот тут вы ошибаетесь. Я даю вам на это полное право. Можете залезать на нее, когда вам заблагорассудится. Более того, в любой момент можете прийти и побродить по этому парку. В любое удобное для вас время.

— О нет, спасибо! Да ваши очаровательные собачки растерзают меня. Не говоря уже об этом «пирате», который, судя по всему, способен без каких-либо угрызений совести просто всадить в меня пулю.

— Для того чтобы этого не случилось, вам достаточно заранее предупредить меня.

Брюс снова начал медленно наклоняться к Джойс, заговорщически улыбаясь ей. Как и несколько минут назад, девушка вновь откинулась на спинку кресла.

Все это было доставлявшей им удовольствие игрой, которой они предавались, не забывая об осторожности и стараясь не особенно открывать свои карты. Хотя игра была стара как мир, они испытывали от нее приятное, щекочущее нервы возбуждение.

— Благодарю, Брюс. Боюсь, мне не придется извещать вас о своем появлении у вас. Вместо этого я хотела бы заранее предупредить вас о приезде к вам еще кое-кого. По всей видимости, вы догадываетесь, о ком пойдет речь. Но я сомневаюсь, что вам известны истинные побудительные мотивы предстоящего визита. Во всяком случае, ничего конкретного вы знать не можете.

— Вы имеете в виду приезд женщины? — поинтересовался хозяин замка.

— Вот именно.

— Ну что ж, это мне нравится уже больше… И что, она приедет сюда?

— Думаю, что да. Во всяком случае, в этом меня уверил Виктор Троттер.

— Ну наш Виктор Троттер знает все обо всем. Да и неудивительно — у него теперь заполнены все номера проклятой гостиницы. Так что он может радоваться и продолжать бриться всю оставшуюся жизнь своей привычной безопасной бритвой.

Джойс вновь округлила огромные зеленые глаза, как если бы то, что она только что услышала, являлось на самом деле чем-то абсолютно неожиданным.

— Так это правда? — воскликнула она. — Значит, вы и на самом деле изобрели что-то вроде крема, способного превратить процедуру бритья в нечто приятное? Таким образом, в этом нет никакого вымысла?.. Итак, крем.

— Доля истины в разговорах есть. Только речь идет совсем не о креме, — заметил Брюс Мелвин.

— Ну хорошо, хорошо… Пусть лосьон, жидкость или еще что-нибудь в этом духе… И как вам это удалось?

— Вы думаете, я сейчас вам так все и выложу?

— Нет.

— Ну слава Богу. Вы очень мне упростили жизнь. Если честно, я решил пока никому ничего не рассказывать. Ни вам, ни кому другому. Поймите меня правильно, я еще не могу все точно сформулировать даже для себя…