— Покорно благодарю вас, мадам, за оказанное мне доверие, — начал мистер Трой. — В то же время я вынужден извиниться перед вами за то, что не смогу принять ваше предложение.

Столь неожиданный и определенный отказ неприятно удивил мисс Пинк.

— Но почему вы не желаете мне помочь? — спросила она.

— Потому, — отвечал мистер Трой, — что я уже дал согласие провести расследование в интересах мисс Изабеллы другому лицу, а именно моей клиентке, которой служу уже более двадцати лет…

— Можете не трудиться называть ее имя, — предчувствуя продолжение, поспешила вставить мисс Пинк.

— Моя клиентка, — настаивал мистер Трой, — всем сердцем любит мисс Изабеллу…

— Это вопрос спорный, — перебила мисс Пинк.

— …и, равно как и вы, уверена в ее невиновности, — неумолимо продолжал адвокат.

Мисс Пинк, как всякого живого человека, можно было задеть за живое, и сейчас мистеру Трою это, кажется, удалось.

— Вот как! Леди Лидьяр уверена в невиновности моей племянницы! — проговорила мисс Пинк, внезапно выпрямившись на стуле. — Тогда почему она выдворила ее из своего дома? В знак особого доверия?

— Согласитесь, мадам, — осторожно начал мистер Трой, — все мы в этом бренном мире становимся порой жертвами внешних проявлений. Ваша племянница тоже жертва — жертва невинная. Она поступила мудро, удалившись от дома леди Лидьяр до того момента, пока с нее не будут сняты все подозрения.

На это у мисс Пинк ответ был готов:

— Вот видите, вы сами признаете, что ее таки подозревают! Я всего лишь слабая женщина, господин адвокат, но я никому не позволю сбить себя с толку.

Мистера Троя не просто было уязвить, однако постепенно он начал подозревать, что, может быть, мисс Пинк именно этого и добивается.

— У меня нет намерения сбивать вас с толку, мадам! — горячо возразил он. — Что же касается вашей племянницы, скажу вам вот что: за все годы моего знакомства с леди Лидьяр я ни разу не видел, чтобы она так переживала, как в час отъезда мисс Изабеллы.

— Вот уж право! — со скептической улыбкой отвечала мисс Пинк. — По моему скромному разумению, когда кто-то переживает о своих ближних, он старается поскорее их проведать или хотя бы прислать весточку. Не знаю, впрочем, может, среди титулованных особ это не принято.

— Но леди Лидьяр при мне обещала приехать к мисс Изабелле, — сказал мистер Трой. — Поверьте, леди Лидьяр самая великодушная женщина на свете!..

— Леди Лидьяр здесь! — раздался счастливый голос из-за двери.

В ту же секунду, не обращая ровно никакого внимания на присутствие грозной мисс Пинк, в комнату влетела взволнованная Изабелла.

— Ой, простите, тетушка! Я стояла наверху у окна, вдруг вижу — у ворот ее карета. И Тобби тоже приехал! Хороший мой, он увидел меня в окне! — забыв обо всем, кричала она, а когда восторженный собачий лай перекрыл доносившийся с улицы топот копыт и стук колес, глаза бедняжки вспыхнули от радости.

Мисс Пинк медленно поднялась с таким видом, что стало ясно: она сумеет достойно принять не одну только титулованную леди, но, если понадобится, и всю английскую аристократию.

— Возьми себя в руки, голубушка, — сказала она. — Воспитанной девушке не пристало поддаваться чрезмерному возбуждению. Встань-ка рядом со мной — нет, немного позади.

Изабелла повиновалась. Мистер Трой остался на своем месте, втайне наслаждаясь одержанной над мисс Пинк победой. Будь они хоть в сговоре с леди Лидьяр, им все равно бы не подгадать более подходящего момента для ее приезда. Прошло еще немного времени, и карета подкатила к дверям. Лошади били копытами по гравию; бешено трезвонил колокольчик; Тобби выскочил из кареты и с лаем рвался в дом, довершая всеобщий сумбур. Никогда еще такая буря звуков не вторгалась в мирные владения мисс Пинк.

На звон, обмирая от страха, выбежала из своей скромной кухоньки опрятная девочка-служанка. Мисс Пинк, оглушенная лаем, успела лишь произнести: «Какая невоспитанная собака!» — когда в прихожей что-то с грохотом посыпалось на пол и стремительно приближающееся клацанье когтей по клеенке возвестило о вторжении Тобби. Пролетев мимо служанки, вошедшей доложить о леди Лидьяр, он одним гигантским прыжком с порога рванулся к Изабелле и наверняка повалил бы ее на пол, не окажись у нее за спиной стул. Вскочив к ней на руки, преданный пес на радостях чуть не задушил девушку. Он заливался лаем, визжал, потом, снова скатившись на пол, кругами носился по комнате и каждый раз, пробегая мимо колен мисс Пинк, устрашающе оскаливал все свои клыки и рычал. Наконец он угомонился, забрался опять на руки к Изабелле, свесил подрагивающий язык и, лениво помахивая хвостом, глядел на мисс Пинк, словно вопрошая, как ей нравится собачка в ее гостиной.

— Надеюсь, мой пес не очень обеспокоил вас, мадам? — сказала леди Лидьяр, сходя с коврика у двери, где она терпеливо дожидалась, покуда улягутся собачьи страсти.

Мисс Пинк, дрожа от страха и негодования, ответила на вежливый вопрос леди Лидьяр чопорным поклоном и словами, в коих гостье надлежало услышать полный достоинства упрек.

— Собака вашей милости, кажется, не очень хорошо выдрессирована, — заметила бывшая содержательница благородного пансиона.

— Не… выдрессирована? — переспросила леди Лидьяр, словно впервые слыша такое выражение. — Думаю, вам не часто приходилось иметь дело с животными, мадам. — Она повернулась к Изабелле и с нежностью привлекла ее к себе. — Ну, поцелуй меня, милая! Господи, как же я скучала по тебе! — Она снова обернулась к мисс Пинк. — Вам это, может быть, неизвестно, мадам, но мой пес беззаветно предан вашей племяннице. Кто-то из великих — не припомню сейчас, кто именно, — говорил, что на свете нет ничего трогательнее и бескорыстнее собачьей любви. — Оглянувшись, она заметила в гостиной адвоката. — А, мистер Трой! Какая приятная неожиданность! Без Изабеллы в моем доме стало так тоскливо — я не могла больше откладывать поездку. Вам, мисс Пинк, надо просто немного привыкнуть к Тобби, и тогда вы обязательно поймете и полюбите его. Как Изабелла — уж она-то его и любит, и понимает. Правда, милая? Девочка моя, ты плохо выглядишь. Как только лошади отдохнут, мы вместе поедем домой. Мы ведь с тобой не можем друг без друга!

Излив чувства, проговорив положенные приветствия и защитив Тобби — все это почти на одном дыхании, — леди Лидьяр опустилась на стул рядом с Изабеллой и раскрыла висевший на поясе большой зеленый веер.

— Вы не представляете, мисс Пинк, как все мы, толстухи, страдаем от жары! — пожаловалась она, усердно обмахиваясь веером.

Мисс Пинк скромно потупилась. «Толстухи»! Уж если ее милости непременно понадобилось заводить разговор о собственных телесах, то зачем при этом употреблять такие вульгарные выражения?

— Не хотите ли чего-нибудь освежающего? — жеманно спросила она. — Чашечку чаю?

Леди Лидьяр решительно замотала головой.

— Стакан воды?

Это предложение радушной хозяйки ее милость отвергла с нескрываемым отвращением.

— Пива у вас нет? — осведомилась она.

— Прошу прощения, ваша милость… — боясь, не ослышалась ли она, проговорила мисс Пинк. — Как вы сказали? Пива?

Леди Лидьяр неистово размахивала веером.

— Ну да, пива. Разумеется, пива!

Мисс Пинк с выражением непреодолимой брезгливости на лице поднялась и позвонила в колокольчик.

— Сусанна, — сказала она, когда в дверях появилась служанка. — У вас там, на кухне, нет пива?

— Есть, мисс.

— Стакан пива для леди Лидьяр, — с усилием выговорила мисс Пинк.

— Лучше кувшин! — крикнула ее милость вдогонку выходящей служанке. — Люблю, знаете ли, сама сдувать пену, — пояснила она, обернувшись к мисс Пинк. — Или, если Изабелла дома, то иногда пену мне сдувает она — правда, милая?

С той минуты, когда леди Лидьяр спокойно сообщила о намерении увезти Изабеллу с собой, мисс Пинк ждала лишь удобного момента, чтобы заявить собственные права на племянницу. Сейчас этот самый момент наступил.