Сходным образом, существует близкая параллель между действием второго принципа и химическими законами. На субатомном уровне мы обнаруживаем действие принципа реальности. Когда эти частицы соединяются, сходятся, образуя предметы и взаимодействуя с другими видами частиц, мы видим действие принципа зависимости. И далее, когда взаимодействие разного рода химических частиц приводит к возникновению различных свойств, это очень похоже на третий принцип, принцип действенности. Взяв эти три принципа взаимоотношений за основу анализа, мы можем задействовать правила логического рассуждения, воплощенные в четвертом принципе.
В контексте данного вопроса о безначальной длительности сознания, если мы примем противоположную позицию, предположив, что где-то существует начало, то возникает большой знак вопроса. Как возник этот первый миг сознания? Откуда он взялся? Много логических противоречий и непоследовательностей возникает в случае принятия стартовой точки. Приверженный к данной позиции человек должен либо принять, что первый миг возникает вообще безо всякой причины, либо же признать существование творца.
Каждый миг сознания требует существенной причины в виде предшествующего ему мига сознания. По этой причине мы считаем, что сознание бесконечно и безначально. Такая позиция представляется менее противоречивой. Хотя подобного рода объяснение может и не удовлетворять на все сто процентов, можно признать его правомерность, исходя из того, что оно содержит меньше противоречий и логических неувязок.
В:Если воспринимаемые мною явления являются проекциями моего собственного ума, то почему мы воспринимаем явления одинаково? Я вижу перед Вашим Святейшеством завернутый в оранжевую ткань текст. Почему все остальные тоже видят это именно так? Далее, я читал, что существа из других пяти миров воспринимают эти явления по-другому, но тоже одинаково. Почему?
О:Согласно объяснению высшей философской школы буддизма, Мадхьямики-прасангики, внешние явления не являются просто проекциями или порождениями сознания. Внешние явления обладают иной природой, которая отлична от ума. Смысл утверждения, что все явления суть просто обозначения или наименования, в том, что они существуют и обретают самотождественность посредством того, что мы их именуем или обозначаем. Это не значит, что нет явлений помимо имен, обозначений или ярлыков, но, скорее, что, если мы начнем объективный анализ в поисках сущности каждого явления, она окажется необнаружимой. Явления не способны выдержать подобный анализ; следовательно, они не существуют объективно. Но поскольку они существуют, то должен быть некоторый уровень существования; следовательно, только по причине нашего собственного процесса обозначения или наименования вещи и считаются существующими.
Поскольку явления не обладают независимой, объективной реальностью, то со стороны объекта нет никакого статуса существования; следовательно, мы заключаем, что явления существуют лишь номинально или условно. Однако, когда вещи предстают перед нами, они не кажутся просто обозначениями; скорее, они представляются нам так, как будто "где-то там" обладают некоторого рода объективностью или собственным существованием. Таким образом, существует расхождение между тем, какими вещи нам представляются, и тем, как они существуют. Вот почему говорят, что они иллюзорны.
Действительный способ существования явлений можно установить лишь посредством собственного опыта, как только вы подвергнете отрицанию их самостоятельное существование. Но относительная реальность не может быть логически доказана. Например, этот стол существует потому, что мы можем трогать его, осязать, класть на него вещи и так далее; так что он существует. Только путем непосредственного переживания мы и можем установить реальность существования явления.
Прасангика говорит о трех критериях, определяющих, существует ли нечто, или нет: (1) оно должно познаваться согласно обыденным условностям; (2) таким условностям не должен противоречить ни один из критериев истинности и (3) им не должен противоречить высший анализ его природы. Все, что удовлетворяет этим трем критериям, считается условно существующим.
Есть много видов восприятия отдельного объекта, такого как обернутая вокруг этого текста ткань. Большинству она представляется оранжевой, но для некоторых оранжевый цвет может не появиться совсем из-за болезни, например дальтонизма, или иных физиологических причин. Другие существа из-за своей кармы также не смогут увидеть эту ткань, как мы.
В:Ваше Святейшество, как признанное перевоплощение Далай Ламы Тринадцатого, вероятно, Вы обладаете тем же мыслепотоком и, возможно, могли бы объяснить, с какой целью Вам как Осуществленной личности необходимо было проходить через разнообразные школы подготовки, сдавать экзамены и так далее, тогда как Ваше знание всего этого можно было бы сравнить с тем, как опытный механик заново изучает основы ухода за машиной!?
О:Я не смог бы достичь своего нынешнего уровня знаний, не занимаясь серьезной учебой, так что, я должен был учиться. Это реальность и нет никакого смысла претендовать на что-то другое. Было, возможно, несколько случаев, когда я обнаруживал, что мог без больших усилий и трудностей понимать некоторые философские положения, которые обычно считаются трудными. Обычно я могу понимать трудные вещи за сравнительно короткое время и с малыми усилиями. Это указывает на то, что в своих прошлых жизнях я, возможно, занимался какой-то учебой. В других отношениях, я просто такой же обычный человек, как и вы, — так оно и есть!
В:Не могли бы Вы, Ваше Святейшество, объяснить значение терминов обозначение и основа обозначения? Не могли бы вы также указать, чем отличаются низшие и высшие буддийские школы в понимании обозначения и основы обозначения?
О:За исключением школы Прасангика, все остальные школы буддийской мысли отождествляют существование явлений с основой обозначения; следовательно, они полагают, что есть некоторого рода объективное существование.
Например, когда низшие школы определяют личность, или "Я", они определяют это как непрерывность сознания. Но, согласно литературе высших школ, когда мы говорим о бессознательных состояниях медитации, такая философская точка зрения ведет к противоречию или непоследовательности. Другие противоречия возникают, когда личность достигает того, что называют неомраченной мудростью, во время чего отождествление личности с потоком сознания становится проблематичным.
Поскольку все низшие школы буддийской мысли принимают, что вещи существуют независимо, сами по себе и как таковые, они признают некоторого рода объективное существование. Это происходит потому, что они отождествляют явления с основой обозначения. Для прасангиков же сказать, что нечто существует объективно и отождествляется с основой обозначения, все равно, что сказать, что оно существует независимо, обладает собственной природой и существует само по себе.
Здесь нам следует рассмотреть природу зависимости. Во многих случаях очевидно, что многие явления нельзя определить вне зависимости от прочих факторов. Когда мы анализируем и ищем суть, истинную основу, лежащую за обозначениями, вещи исчезают, и мы не можем обнаружить ничего, что было бы этой сутью. Скорее, мы обнаруживаем, что нечто существует, но существует в силу или в зависимости от прочих факторов, и эти прочие факторы включают, что самое важное, совершаемое нами самими именование, процесс обозначения. Поэтому прасангики и говорят, что нет никакой объективной реальности или самостоятельного существования.
Рассмотрим, к примеру, настоящее время. Настоящее, определенно, существует, но давайте поглубже исследуем, что это такое. Мы можем разделить время: 1ремя, которое ушло, — это прошлое и время, которое оде наступит, — будущее. Если мы разделим время еще мельче, то едва ли обнаружим что-то, что действительно могли бы назвать настоящим. Мы обнаруживаем, что между прошлым и будущим существует исключительно тонкая линия — нечто, что не может действительно выдержать анализ и остаться в качестве настоящего. Если бы мы полагали отдельную точку во времени неделимой, то не было бы никаких оснований для разделения между прошлым, настоящим и будущим, поскольку все это было бы неделимым. Но когда мы говорим о делимом времени, то между прошлым и будущим едва ли остается какое-то настоящее.