Как мы уже знаем, существуют два главных подхода к принципу отсутствия "я": хинаянский и махаянский.

Хинаянские школы (Вайбхашика и Саутрантика) рассматривают отсутствие "я" личности в том виде, как это изложено в сутрах первого поворота колеса Учения, тогда как махаянские школы придерживаются расширительного толкования, представленного в сутрах второго поворота. Чтобы оценить тонкое различие этих двух воззрений, давайте проанализируем наш собственный опыт и то, как мы относимся к другим людям и миру вокруг. Например, когда я пользуюсь этими вот четками, перебирая бусины, у меня возникает естественное чувство, что эти четки принадлежат мне. Этим "мне" выражается определенная степень привязанности. Если проанализировать нашу привязанность к принадлежащим нам предметам, мы обнаружим, что существует несколько уровней этой привязанности. Наше переживание даже одного эмоционального состояния (такого, например, как привязанность) состоит из сложных переплетений различных эмоциональных и познавательных процессов.

На одном уровне мы считаем, что имеется реально существующая, самодостаточная личность. Такая личность представляется полностью независимой сущностью, отдельной от своего тела и ума, и четки воспринимаются принадлежащими этой единой фиксированной и независимой самостности, или "я". Однако, начав при помощи медитации понимать отсутствие подобной самодостаточной независимой личности, мы постепенно отпускаем натянутые вожжи привязанности к нашим друзьям и собственности.

Таким путем, смягчая жесткое представление о себе как о субъекте, мы преодолеваем сильные и причиняющие страдания привязанности. Это определенно оказывает раскрепощающий эффект. Тем не менее, поскольку такой подход все же оставляет нетронутым наше представление о внешних объектах как обладающих объективной внутренней самотождественностью, привязанность более тонких уровней, основанная на этом представлении, остается без изменения. Например, при рассматривании красивого цветка мы привычно склонны проецировать на него качества красоты и прелести, которые существуют сами в себе и сами по себе и, таким образом, обладают объективностью. Поэтому во втором повороте колеса Учения Будда расширил рамки принципа отсутствия "я" и включил в него все разнообразие реальности, все вещи и события. Лишь путем полного осознания всеобщего принципа пустоты мы сможем преодолеть омраченные состояния всех уровней нашей психики.

Мы можем оценить это воззрение, поразмыслив над следующим утверждением Чандракирти из его работы Вступая на срединный путь:

В этом отрывке Чандракирти говорит о том, что учение об отсутствии своего "я" в том виде, как оно изложено в низших, хинаянских, школах буддизма, не полно, ибо ограничивается лишь личностью человека и, таким образом, оказывается уместным только при рассмотрении постоянства своей личности. Более того, это отсутствие своего "я" понимается лишь с позиций отсутствия субстанциально существующей личности, обладающей отдельной самодостаточной тождественностью. Однако, как уже говорилось выше, даже по достижении этого уровня понимания отсутствия абсолютного начала невозможно преодолеть тонкую привязанность к представлению о внешних объектах, а отсюда — и к собственному независимому существованию.

Несмотря на то, что все буддийские течения признают принцип отсутствия "я", или бессамостности, имеются большие расхождения в понимании этого учения. По сравнению с низшими школами, объяснение понятия бессамостности в высших буддийских философских школах отличается большей глубиной. Осознание бессамостности в низших школах не является исчерпывающим, ибо, даже если практикующий осознал отсутствие самодостаточного реального существования личности, все же остается возможность цепляния за собственное я как за нечто, обладающее внутренней сущностью, или иначе, внутренне присущим существованием. С другой стороны, если практикующий осознал отсутствие внутренней сущности личности, т.е. то, что у личности полностью отсутствует какая-либо форма независимой сущности, или внутренне присущего существования, то это устраняет возможность восприятия личности в качестве самодостаточной сущности.

С позиций того, что отрицание собственной внутренней сущности в контексте понятия о пустоте у высших школ намного радикальнее, утверждение принципа бессамостности приобретает большую силу в смысле противодействия как омрачениям, так и лежащему в их основе неверному представлению, которое позволяет воспринимать явления как внутренне независимые и признает это за истину. Однако следует отметить, что учение о пустоте никоим образом не опровергает обычного существования явлений: реальность нашего обычного мира, в рамках которой имеют силу все функции этой реальности, например причинность, отношение, отрицание и прочие, остается в неприкосновенности. Что разрушается, так это овеществленная фикция, порожденная нашей привычкой рассматривать явления как имеющие собственное существование.

Все эти воззрения различных школ на природу бессамостности следует рассматривать в рамках целостной системы: одно воззрение последовательно приводит к другому, подобно тому, как одна ступенька лестницы следует за предыдущей. Такое понимание становится возможным, если все это разнообразие воззрений проанализировать в свете фундаментального буддийского принципа взаимозависимого происхождения. В данном контексте под термином "взаимозависимое происхождение" понимается принцип взаимозависимости, который регулирует взаимосвязь между причинами и следствиями, в особенности теми, которые вызывают в нас чувства страдания и счастья. В классических текстах этот принцип объясняется как двенадцать звеньев взаимозависимого происхождения [18]. Вместе эти двенадцать звеньев представляют собой факторы, составляющие рождение в сансаре.

Принцип взаимозависимого происхождения является основополагающим для буддийского мировоззрения, поэтому любое толкование учения об отсутствии абсолютного начала, рассматривающее понятие пустоты вне доктрины о взаимозависимом происхождении, нельзя считать полноценным. На самом деле, чем утонченнее становится наше отрицание (истинности самосущего существования), тем сильнее должна стать наша уверенность в реальности взаимозависимого мира. По существу, истинное осознание пустоты укрепляет убежденность во взаимозависимой природе вещей и событий, а понимание взаимозависимости, в свою очередь, укрепляет нашу уверенность в пустоте всех явлений.

Однако в связи с тем, что у людей разные предрасположенности и интересы, разные уровни интеллекта и так далее, описание понятия пустоты как пустоты внутренне присущего бытия может не подойти всем практикующим. Возможно, для некоторых отсутствие внутренне присущего бытия покажется небытием. Если это произойдет, то велика опасность впасть в крайность нигилизма. Ввиду этой опасности, Будда проповедал и менее тонкие воззрения на бессамостность, которые могут искусно подвести практикующего к пониманию учения о пустоте на самом глубоком уровне. Если подвергнуть анализу воззрения высших школ с позиций низших, то не обнаружится никаких противоречий или логических неувязок. Но если проанализировать некоторые доктрины низших школ с философских позиций высших, то ряд несостоятельных предпосылок и противоречий в них можно заметить.

"Четыре печати" (санскр.: мудры) — это аксиомы, общие для всех школ буддизма. Они имеют глубокий смысл для всех практикующих. Как уже объяснялось, первая печать гласит, что все составные явления непостоянны. Природа невечности рассматривается в полной мере в положениях школы Саутрантика. По этому воззрению, все сложные явления невечны потому, что моментальны, ибо те самые условия, которые их породили, приводят к их же распаду. Любые вещь или событие, порождаемые в результате действия других факторов, не требуют дополнительных условий для своего распада. Процесс распада начинается уже в момент их рождения. Другими словами, механизм прекращения существования заложен в самой системе. Это подобно тому, как если бы вещи и события несли в себе семя собственного неизбежного конца. Причина проста: все, что порождается причинами, приводится в действие чем-либо другим, т.е. самозарождение и существование явления возможно лишь в зависимости от других факторов. Это буддийское воззрение на явления как на динамичные и временные по своей природе (вследствие принципа всеобщего непостоянства) очень близко взглядам современных физиков на Вселенную как на динамичное, постоянно изменяющееся целое.