- Гермиона, Гермиона, иди к нам, мы ждем тебя.

- Да, Грейнджер, давай, - прошептал прямо в ухо знакомый вкрадчивый голос. Гермиона дернулась и врезалась плечом во что-то теплое.

Малфой стоял непозволительно близко, и она отпрянула.

- Что ты, черт возьми, делаешь? – гнев снова затопил ее душу.

- А ты что делаешь? – Малфой отошел к стене, прислонился к ней и скрестил руки на груди, устремив на Гермиону пронзительный взгляд, полный пренебрежения и злости.

- А какое тебе дело до того, что я собираюсь сделать? – ее голос звенел от злобы. – Ты только рад будешь.

- Не слышу, Грейнджер, - усмехнулся он.

Злость придавала ей сил. Она в три шага подошла к нему вплотную.

- Это не твое дело! – выкрикнула она ему в лицо.

- То, что ты сдаешься? Нет, Грейнджер, это как раз мое дело, - он желчно усмехнулся. – Ты проиграла, ты сдалась, ты слаба. Это можно расценивать как мою победу.

Гермиону словно ударили по голове. В глазах вмиг просветлело, и она смотрела на Малфоя, будто видела его впервые в жизни.

- Какой ты, - она задохнулась возмущением.

- Какой? – Малфой улыбался. В голове не укладывалось, как он может веселиться, когда вокруг творится такое, но факт оставался фактом: на ненавистном лице играла гадкая улыбка.

- Мерзкий, эгоистичный, жестокий червяк, - выкрикивала Гермиона каждое слово ему в лицо, словно выстреливая заклятиями, и надеясь, что одно из них случайно окажется смертельным.

Он улыбнулся еще шире и оторвался от стены. Теперь их разделяла какая-то пара дюймов, и Гермиона чувствовала, как от его неожиданно горячего дыхания шевелятся тонкие волоски на макушке. Она отпрянула и пораженно уставилась на Малфоя. На языке крутилось так много всего, слишком хотелось высказать в это надменно ухмыляющееся лицо, и она запуталась в собственных мыслях, стоя перед ним и нелепо открывая и закрывая рот, подобно рыбе, выброшенной на сушу. Так и не выбрав ничего из всей невероятной массы мыслей, она молча развернулась и бросилась прочь из того проклятого коридора.

В Большой Зал Гермиона явилась раньше всех. Заняв свое место за Гриффиндорским столом, она задумчиво уставилась на окна. В огромные стекла стучал ветер и хлестал дождь, и каждый раз, когда особенно сильный порыв налетал на замок, по окнам пробегали невесомые, чуть заметные змейки заклятия. Гермиона обхватила голову руками, не в силах смотреть ни на что вокруг. Каким бы гадким ни был Малфой, он помогал. Советовал, несмотря на то, что его советы помогали выжить даже магглорожденным. Сообщил МакГонагалл, что отправка по домам будет их верной гибелью, хотя мог бы промолчать и посмеяться. Да, он не рассказывал все, что было ему известно о происходящем. Но каковы были причины этого? Гермиона допускала даже мысль, что он не хочет слишком сильно испугать их. Он даже предупредил ее саму о том, что Черные Люди будут звать ее. Вспомнив, что она чуть не натворила несколько минут назад, Гермиона пришла в ужас. Она ведь действительно могла взглянуть вниз, на Черных, тем самым выдавая свое местонахождение. Что бы тогда было? Разбилось бы окно, или же они сами, лично пришли бы за ней? И ведь в этот самый момент рядом оказался чертов Малфой. Невыносимый, грубый, хладнокровный, он фактически отговорил ее от этого шага. Разозлил, заставив забыть о голосах в голове, вынудив бороться с ним – и одновременно с самой собой и с соблазном уйти, раствориться в дожде.

«Что я натворила», - гнев отступал, оставляя место для осознания и – как странно это было признавать – благодарности. Ей действительно стоило поблагодарить Малфоя за спасение. Если отбросить мишуру слов, интонаций и улыбок, он действительно ее спас.

- Прости, можно? – раздался рядом тихий голосок Тильды. Малышка стояла рядом со столом, нерешительно глядя на место около Гермионы. Та оглянулась: стол Рейвенкло пустовал, а студенты, которые должны были его занимать, рассаживались за столами других факультетов, живо переговариваясь со своими новыми соседями.

- Да, конечно, - Гермиона дружелюбно улыбнулась. Она ведь совсем забыла о том, что у нее теперь есть Тильда. Маленькая испуганная девочка. Сейчас она сидела рядом и смотрела широко распахнутыми глазами прямиком в душу, словно задавая немой вопрос: «Ты хотела уйти? Ты хотела меня бросить? Ты бы правда меня бросила саму в этой незнакомой спальне, когда страшная гроза шумит за окнами?»

- Гермиона, все нормально? – тихо спросила Тильда.

- Да, - почти шепотом ответила Гермиона, - да, все в порядке. Кушай.

Тильда грустно посмотрела на тарелку с холодным картофельным пюре.

- Еду не греют, потому что пропал весь огонь? – спросила она. – Мне кажется, огонь и свет пропали неспроста. Как будто их залило этим странным дождем.

Гермиона кивнула и хотела уже приняться за еду, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела, что Малфой смотрит на нее точно так же, как смотрел в коридоре. Поймав ее взгляд, он неожиданно кивнул и улыбнулся. Гермиона резко отвернулась и глубоко вдохнула, стараясь не задумываться о причинах, по которым Малфой изучал ее спину. Она чувствовала это, его взгляд был легким щекотанием между лопаток, и он невероятно мешал. Наскоро пообедав, Гермиона встала со своего места и покинула Большой Зал. Тильда спешила за ней, а неприятное щекочущее чувство сопровождало ее до самых дверей.

В спальне царил мрак. Тильда с ногами забралась на кровать и закуталась в одеяло. Однако укладываться спать она не стала, сидя на кровати и судя по силуэту, пытаясь рассмотреть во тьме Гермиону.

Гермиона же изо всех сил старалась сдержать злобу, которая снова накатывалась на нее тяжелыми неприятными волнами. Тильда сидела на кровати Джинни. Заматывалась в ее одеяло. Ерзала на ее матрасе. Собиралась спать на ее подушке.

- А мои родители работают учителями, - вдруг изрекла Тильда. – А твои?

- Стоматологи, - глухо отозвалась Гермиона.

- Ты тоже полностью магглорожденная? И я. А к тебе приходила МакГонагалл? А как родители отнеслись? – Тильда сыпала вопросами, будто из рога изобилия. Жалость и стремление заботиться о ней сменились злобой и раздражением. Она и так уже заняла место Джинни в комнате, неужели теперь она набивалась в подружки? Собиралась вытеснить Джинни отовсюду?

- Гермиона, ты в порядке?

- Я вспомнила, - проговорила Гермиона сквозь зубы, - мне нужно к профессору МакГонагалл. Ложись спать. Я скоро приду.

Она вышла из спальни, слишком сильно хлопнув дверью. Злоба сменилась безразличием к тому, что маленькая испуганная Тильда теперь наверняка сидела на кровати, ничего не понимая. Полнейшее равнодушие – вот что она чувствовала. Конечно же, никакая МакГонагалл не ждала ее в своем кабинете. Гермионе хотелось побыть одной. Одиночество в последний день жизни было прекрасным. Никто не лез в душу, не задавал глупых вопросов, не пытался развеять ее тяжелые мысли. Никто.

Гермиона все шла и шла, спускаясь по лестницам, поворачивая в боковые коридоры, преодолевая этаж за этажом. Снова накатила злоба, на сей раз на Малфоя, который своими поступками отдернул ее от окна. Если для него действительно не было разницы, жива она или погибнет, станет Черной, если он действительно ждал этого – зачем отвлек, ведь она была так близка к роковому шагу.

Удар по лбу выбил из головы эти мысли. Гермиона остановилась на месте, силясь понять, где она оказалась и куда ей нужно идти. Впереди нее что-то было, и она решила обойти это, ощупывая препятствие руками. И никто не мог ее осудить за то, что она взвизгнула, когда пальцы нащупали теплую ткань чьей-то мантии.

- Кто здесь?

- Грейнджер, заткнись, - произнес до зубовного скрежета знакомый голос, - мало того, что чуть с ног не сбила, теперь еще и шумишь.

- Малфой, - возмущенно зашептала Гермиона, и это было похоже на шипение рассерженной змеи, - ты что здесь делаешь?

- Наблюдаю, - коротко ответил он из темноты.

- За чем это ты наблюдаешь?

- Ах, прости, Грейнджер, забыл отчитаться, - еще один презрительный смешок из темноты. – Ну ничего, сейчас сама посмотришь. Готова?