Гермиона похолодела. Только теперь она поняла, что это именно ее вина. Именно она мимоходом, разрываясь от раскаяния, назвала имя. Подумала имя. Воскресила образ. И теперь Черный маячил за стеклом, водил жадными до жертв руками по магическому барьеру.

- А еще он позовет остальных, - тихо проговорил Джереми.

- Хоть я и не имею на это никаких прав, двадцать баллов Рейвенкло за сообразительность, - кивнул Малфой. – Именно. Через полчаса тут будет целая армия Черных, так что можете сидеть и молиться Мерлину, чтобы барьеры выстояли.

- Малфой, - тихо проговорила Гермиона, когда он наконец-то вернулся на свое место. – Их ведь можно как-то отогнать? Я не говорю о том, чтобы прогнать их восвояси, но хотя бы отодвинуть на приличное расстояние их можно?

- Можно, - кивнул Малфой. – Если, конечно, ты обладаешь такими силами. Ты закляла одну лишь дверь, потратив на это уйму сил. Как думаешь, ты сможешь создать этот барьер?

Гермиона покачала головой. Она представила, сколько сил на это потратил Малфой, и ужаснулась.

- Мне нужно уйти, - ее шепот был едва слышен.

- Куда это? – фыркнул Малфой.

- Это я виновата. Я подумала о ревоплощенном. Это я подвергаю всех опасности. Мне нужно уйти, Гермиона встала с дивана.

- Идиотка, - прошипел Малфой, хватая ее за руку. – Нет, Грейнджер, ты окончательно спятила. Собираешься сдаться Черным?

Гермиона посмотрела на черные, словно обугленные пальцы, сжимавшие ее запястье, и ей стало стыдно за свои мысли. Малфой едва не ревоплотился, заслоняя ее от Черного, а теперь она решила вот так запросто свести его старания на нет. Она не помнила за Малфоем особо героических поступков. Он всегда действовал исподтишка, чужими руками, но сегодня он проявил себя. Гермиона осознала, что не имеет права на слабость теперь, когда право ее крови биться в жилах было куплено угрозой чужой жизни.

- Прости, - Гермиона вздохнула и медленно опустилась на диван. – Помочь тебе с рукой?

- Объясни мне, Грейнджер, почему так происходит? – зло проговорил Малфой, пока она читала страницу с заклинанием. – Стоило мне поверить в то, что ты можешь пережить этот ливень, как ты решаешь уйти. Если бы я знал, что ты все еще мечешься между жизнью и тем, что ждет всех Черных, я бы бросил тебя в том коридоре, как только ты сказала о шипении за спиной. Я подумал, что ты достойна…

- Достойна чего? – Гермиона оторвалась от книги и подозрительно посмотрела на Малфоя.

- Неважно, - отмахнулся он. – Теперь опять неважно.

- Нет уж, Малфой, правда за правду, - она отложила книгу. – Стоило мне поверить, что ты стал нормальным, что ты нам помогаешь, что на тебя можно положиться, как ты вновь начинаешь говорить загадками. Твои ребусы чуть не стоили мне, Джереми и Майклу жизней. Если бы ты сразу сказал, что нужно выкинуть из головы всех ревоплощенных, их имена, образы и воспоминания о них, всем было бы проще.

- Да пойми ты, что это не простой дождь. Это не занимательное приключение. Это начало следующего волшебного века. И право войти в этот век надо заслужить. Отвоевать ценой своей крови.

- Не сказала бы, что вы воюете. Легко выжить, запершись дома за магическими заслонами.

Малфой дернулся, как от пощечины.

- Ты куда-то собиралась, - ровным голосом проговорил он, и это равнодушие ударило Гермиону хуже, чем самое сильное заклятие.

- Нет уж, Малфой, - она снова взяла в руки книгу. – Даже не надейся.

Он промолчал, но не отдернул руку, когда Гермиона принялась водить над почерневшими пальцами палочкой.

Она никогда еще не сталкивалась с такими сложными чарами, как в этой книге. Каждое заклинание было скорее ритуалом, нежели формулой, и Гермионе было безумно интересно, разобраться, как они работают.

- Грейнджер, не отвлекайся на размышления, - Малфой скривил губы, будто от боли. – Если тебя так заинтересовали чары, я все тебе подробно объясню. Но потом, когда ты перестанешь мучить мою руку и начнешь ее лечить.

Гермиона стиснула зубы, концентрируясь на чарах и только на них.

Через десять минут ей показалось, что она делает все неправильно, или что заклинание не работает, или еще что-нибудь. Она уже готова была отдать Малфою книгу, чтобы он сам залечил руку, когда пальцы начали сереть.

- Получилось, - выдохнул Малфой.

- Но рука все еще серая, - Гермиона покосилась на покалеченные пальцы.

- Сразу ничего не проходит, - фыркнул Малфой. – Нужно пять или шесть раз провести эту процедуру…

- Ритуал, - перебила его Гермиона. – Это ритуал. Посмотри на построение заклятия. На результат влияет абсолютно все: движения палочкой, скорость произношения. Добавь монотонные круговые движения и ритмичность самого текста.

- Грейнджер, - пораженно проговорил Малфой.

- Погоди, - она вскинула руку. – Это поздняя редакция. Здесь очевидная замена. Пятая строка выбивается из общего рисунка, а после нее идет перемена движения палочкой, которая сбивает симметрию. Тут определенно что-то заменено. А изначально здесь была…

- Кровь, - спокойствие, с которым Малфой об этом сказал, было просто убийственным. – Изначально все эти ритуалы были замешаны на крови.

- Понимаю. Если они предназначены для защиты домов, то есть, места, где обитает семья, вполне логично было завязать заклятие на крови. Что же случилось потом?

- Потом случился резкий приток магглорожденных в магическое сообщество. Конфедерация магов решила, что кровные чары не защитят тех, чья магия проходит только первое поколение. Поэтому решено было заменить кровь на пару дополнительных строк и движений палочкой.

- И ты хочешь сказать, это знают в каждой чистокровной семье? Но почему тогда…

- Молчи, - оборвал ее Малфой. – В моей семье об этом говорили из поколения в поколение. Скажем так, у Малфоев не принято скрывать что-либо от своих.

Гермиона вспомнила еще один вопрос, который она хотела задать.

- Малфой.

- Что? – он, по всей видимости, решил, что с расспросами уже покончено, и прикрыл глаза. А теперь вопрос Гермионы отвлек его. Малфой открыл один глаз и покосился на нее.

- А что ожидает Черных после дождя? Просто ты не назвал это смертью, и я подумала…

- Их ожидает Ничто. Они появляются очень редко, а в перерывах между ливнями они – просто вода. Без чувств, без мыслей, без прошлого и будущего.

- Но что их возвращает в наш мир? Что их вернуло сейчас?

- Спи, Грейнджер, и дай поспать другим, - отрезал Малфой, скрестил руки на груди, закрыл глаз и откинулся на спинку дивана.

-Вам выделили сектор, - проворчала Гермиона. – Какой смысл спать здесь?

Малфой пробормотал что-то среднее между «Отвали» и «Спасибо за заботу». Через минуту он уже дремал. Гермиона хорошо поразмыслила, прежде чем последовать его примеру, но все же закрыла глаза и тоже откинулась на спинку дивана. Уже засыпая, она подумала, что Малфой рассказал ей намного больше, чем остальным, хоть и меньше, чем она хотела бы. Мысленно отметив, что надо бы подумать над этим, она провалилась в сон.

Гермиона проснулась от самого неприятного чувства, какое только можно придумать. Сквозь сон она ощутила, что на нее кто-то пристально смотрит. Она открыла глаза и посмотрела влево, подумав первым делом, что это Малфой сверлит ее взглядом. Однако он спокойно дремал, прислонившись к ее руке. Гермиона попробовала отодвинуть его, но несмотря на внешнюю хрупкость, Малфой оказался не таким-то и легким. Плечо ныло от его массы, и Гермиона сама отодвинулась подальше. Малфой сполз, занимая почти весь диван. Однако то странное чувство, которое разбило сон, так и не пропало. Гермиона принялась озираться по сторонам, пытаясь обнаружить того, кто ее так пристально разглядывает.

Майкл и Джереми вместе со слизерницами что-то бурно обсуждали. Девчонки с Хаффлпаффа сидели за столом и пили холодный чай. Мальчики с Хаффлпаффа уже, судя по всему, спали – другого объяснения бодрому храпу из их сектора Гермиона не находила. Взгляд Гермионы скользнул по окну, и она вздрогнула. Черный по-прежнему стоял за стеклом, водя по защитному барьеру своими пальцами.