Уязвленный ее тоном, сэр Ричард ответил:

– Говоря попросту, леди Уинтер, для всех, кроме помещика и его старшего сына, охота на дичь является преступлением. Таким образом, Сейнт-Ормонд не имеет права закрывать на это глаза. Закон есть закон, и все должны его исполнять.

– Браво! – лениво захлопал в ладоши Сейнт-Ормонд. – Леди Уинтер, вы в состоянии это понять?

Она сразила его взглядом.

– В состоянии, ваша милость. Но у меня есть вопрос.

К ужасу Тильды, он протянул руку и накрыл своей ладонью ее сжатый кулак. Ее пронзила дрожь, перехватило дыхание и закружилась голова. Она едва могла различить его слова.

– Вам придется извинить ее, сэр Ричард. Насколько я успел изучить женщин за свои тридцать шесть лет, у них всегда есть вопрос. Или два. – Он ободряюще улыбнулся Тильде. – Задавайте свой вопрос, леди Уинтер.

Не глядя на его пальцы, стиснувшие ей руку, она спросила:

– У вас есть сыновья, сэр Ричард?

Он нахмурился.

– Три сына. Но какое это имеет отношение к нашему разговору?

Изо всех сил стараясь не придавать значения накатившей на нее теплой волне от прикосновения Сейнт-Ормонда, Тильда мягким тоном спросила:

– В таком случае можно ли предположить, что вы запретите вашим младшим сыновьям охотиться? Ведь с юридической точки зрения они браконьерствуют, не так ли? Фактически это преступление. Боже, а каким рассадником преступлений является охота с соседями у вас в поместье! Или хозяин вначале удостоверится, что все гости по закону имеют право принять его приглашение? Могу точно сказать, что мой муж никогда этим не интересовался!

За столом воцарилось тяжелое молчание. Тильда поняла, что потрясла всех своей прямотой. Но ей это было безразлично, и, сверкая глазами, она ждала ответа сэра Ричарда, лицо которого приобрело багровый оттенок.

– Ну, естественно… конечно… никто не может… – Он запутался в словах.

А Тильда настойчиво продолжала:

– Кто осудит, к примеру, младшего сына герцога? А вы заявляете, что закон есть закон. Разве это справедливо, сэр Ричард?

– Хватит об этом, – примирительно заявил Сейнт-Ормонд. – Если сэр Ричард и сможет найти веский довод, чтобы возразить леди Уинтер, он, конечно, как воспитанный человек, ни за что не станет противоречить даме. Даже такой революционно настроенной!

Все это было сказано не допускающим возражений тоном, и разговор за столом возобновился, но никто больше не упоминал ни браконьеров, ни преступлений, ни аристократических привилегий.

Сейнт-Ормонд спокойно взял графин с кларетом и наполнил бокал Тильды.

– Ваша милость… я… – Под его насмешливым взглядом она замолкла.

– Не думаю, что вы сразу уснете, леди Уинтер, – тихо, чтобы никто другой не услышал, сказал он. – Считайте, что я потчую вас вином, чтобы притупить ваш острый язычок. – Он бросил взгляд на сэра Ричарда, который изливал свое возмущение на леди Холлоу. – Видите ли, я в состоянии сам за себя постоять.

Она сердито на него посмотрела.

– Вы можете не сомневаться, ваша милость, в том, что я не собиралась вас защищать!

Он удивленно поднял бровь.

– Леди Уинтер, вы слишком остры на язык, и я с содроганием думаю о том, кого еще вы можете уколоть!

Дамы удалились, но джентльмены немного посидели за портвейном. Сейнт-Ормонд, сознавая, что ему действительно необходимо сделать усилие и поухаживать за своей будущей невестой, быстро свернул беседу. Сэр Ричард больше не разжигал страстей, но пребывал в плохом настроении и не отвечал на шутливые попытки лорда Джона втянуть его в разговор. Когда они выходили из столовой, лорд Хастингс отвел зятя в сторону и прошептал:

– Леди Уинтер нанесла сногсшибательный удар, Крис!

Криспин кивнул.

– Да, конечно.

Он больше ничего не сказал, так как его непоколебимая уверенность относительно того, что из себя представляет леди Уинтер, дала трещину. Он хотел за обедом преподать ей урок вежливости, а теперь не знал, что и подумать. Он счел ее надменной и невоспитанной особой, которую необходимо осадить. Но под модным внешним лоском скрывалась нежная мать и порядочная женщина, обладающая к тому же острым умом политика.

Криспин задумчиво сдвинул брови, направляясь в гостиную. Она – загадка, но тем не менее вдовствующей герцогине она все-таки нагрубила. Погруженный в мысли о том, как лучше поставить на место леди Уинтер, он вошел в гостиную. Предмет его размышлений был поглощен оживленной беседой с его матерью и сестрой. Все три дамы получали явное взаимное удовольствие и едва взглянули на вошедших джентльменов.

Криспин разозлился. Черт бы побрал эту женщину! Она обладает сверхъестественной способностью портить ему настроение. Он и так потратил достаточно времени, раздумывая о ней. Оглядев комнату, он увидел, что Амелия весело чирикает с Луизой. Он едва не скорчил гримасу, представив себе, что ему придется вынести их глупую болтовню, но пора по-настоящему познакомиться с Амелией, и он направился к ним.

На первый взгляд Амелия полностью соответствовала тому, что он мог потребовать от своей жены: хорошенькая, уступчивая и получившая светское воспитание. Она еще очень молода, и он сможет сформировать ее характер по своему усмотрению. А главное, он будет волен вести жизнь свободного человека, не забывая при этом о долге завести законного наследника.

Но когда он уселся около юной племянницы и Амелии, то понял, что ему с трудом удается приспособиться к их беседе. Это его насторожило, так как никогда раньше болтовня с Луизой не была ему в тягость. Ее девическая живость ему нравилась, и он мог обсуждать с ней дамские фасоны, не уточняя, откуда он настолько осведомлен. А тут ему пришло в голову, что постоянно так себя вести он не хочет. Все время следить за своими словами, чтобы не обидеть жену и не вызвать ее недовольства? Да это какое-то наказание!

Вдруг он представил себе, как бы он обсуждал шляпки с леди Уинтер – ее ясные глаза расширились бы, темная бровь взлетела бы вверх, показывая, что она заинтересована беседой. Он заставил себя вернуться к невинному разговору о шляпках и заметил, что его племянница была, как всегда, непринужденна, чего не скажешь про Амелию.

– Ну и забавная у вас кузина, мисс Пембертон. Открыла огонь по старине Бентону! – Криспин поднял голову – к ним подошел Гай, держа в каждой руке по чашке чая. Он простодушно улыбался, глядя на кузена. – Тетя Марианна попросила обнести всех чаем. Тебе принести, Крис? – Он передал чашки Луизе и Амелии.

– Не беспокойся, Гай. Я не любитель чая ни в какое время суток.

Они продолжали болтать, и Амелия, как отметил Криспин, уже держалась с ним не столь натянуто. Это хорошо. Она, разумется, немного стесняется такого количества его родных, и, помимо этого, они не виделись несколько недель. Вполне понятно, что юная девушка испытывает неловкость в такой непростой обстановке.

Он продолжал думать об этом, уже лежа ночью в своей огромной кровати. Он не собирался превращать семейный прием в пытку для Амелии. Просто он хотел, чтобы она почувствовала себя увереннее и представила, что ее ждет, прежде чем он сделает ей официальное предложение.

Криспин ворочался с боку на бок на мягкой перине, хотя постель не была холодной – он видел, как его камердинер Стаббз вытаскивал из-под одеяла грелку. Наконец Криспин выругался, сел и зажег лампу у кровати, решив немного почитать. Он бы так не метался, если бы предметом его воспаленного воображения была мисс Пембертон… Но образ обольстительной компаньонки грозил ему бессонной ночью и головной болью.

Тильде тоже не спалось. Зачем Сейнт-Ормонд сжал ей руку за обедом? Словно они заключили какой-то союз! И почему, черт возьми, она волнуется, а руку до сих пор жжет при мысли об этих крепких пальцах? И почему, о боже, ее тело помнит прикосновение этих самых пальцев к талии семь лет назад? Почему, когда она закрывает глаза, то видит эту проклятую бальную залу и себя, кружащуюся в его объятиях?

Но что она может сделать? Она – независимая, состоятельная леди и, если действительно хочет что-то изменить, значит, должна это сделать. Надо придумать что-нибудь такое… практическое. Раз она не может быть членом парламента и присоединиться к реформистскому движению, что она может предпринять? Вполне возможно уберечь детей от краж себе на пропитание. Это означает помощь сиротам и незамужним матерям, а детям постарше надо помочь овладеть подходящим ремеслом. Работы ей хватит. Наверное, следует написать приходскому священнику. Он уж точно знает, что для этого необходимо.