Тоби писал. Вдруг его ручка замерла, и он опять посмотрел на Гарриет. Он все еще был в шоке. Но уже справлялся с ним.

— Получается больше четырех сотен за ночь. Гарриет, — заявил он, бросив на нее еще один пронзительный взгляд поверх очков.

— Что ж, Тоби, дорогой, это обычная сделка. Вот увидишь, тебе понравится. Ты вкладываешь деньги, чтобы попасть в рай.

Сегодня мы ели! Нормальную еду! Улыбаясь своей особенной улыбкой, моя любимая, великолепная Гарриет выудила из глубин духовки удивительный, сочный бифштекс с кровью! Бифштекс, для меня и вечно прекрасной Г., а для наших юнцов довольно противные на вид овощные котлеты.

После нескольких месяцев недоедания нормальная еда стала для меня настоящим удовольствием. И еще Г. подала жареную картошку. И салат. И длинный хрустящий батон. И бутылку выдержанного вина с настоящей пробкой. Кажется, дети ни разу не видели меня со штопором в руках. Поэтому мне пришлось объяснить, что это за диковинный прибор я держу перед собой. А мой сын, пловец Дж. Хэллоуэй, почетный пингвин Гринвичского клуба пловцов, с восторгом глазел на меня.

Сегодня днем мы были там, где он теперь отдается своей новой страсти — плаванию. Я около часа бродил по продувным коридорам, окружающим бассейн, в то время как неприлично загорелый, коротенький, жилистый мужичок по имени Гэри Хоуп заставлял всех этих бледных, маленьких, дрожащих мальчишек и девчонок проходить через разные виды пыток. Только и слышны были разговоры о дыхании и движении ног, и, кажется, мистер Хоуп в восторге от того, что кто-то что-то там делает пятнадцать раз, и, к моему удивлению, среди тех, от кого он в восторге, — мой собственный старший сын. Джонти просто млеет от всего этого.

Я просто потрясен и даже представить себе не могу, откуда это такой талант у него взялся. Я сам обычно проплывал в бассейне расстояние от лесенки до поручня сбоку от нее — для того лишь, чтобы освежиться. А моя мать, например, вообще плавать не умеет. В детстве я очень из-за этого переживал, потому что боялся, что она может утонуть, а я останусь сиротой.

И вот тебе на! Да уж, денек сегодня полон неожиданностей! За исключением того, что англичане «случайно» продули матч в бейсбол. Кое-что никогда не меняется. Никогда!

Но бифштекс! Я вопросительно поднял брови, взглянув на Г. А она отговорилась какой-то фразочкой вроде: «Ни о чем меня не спрашивай, не расспрашивай, не упрашивай!» И, отвернувшись в сторону, спросила:

— Может, дать тебе нож поострее?

Г. была необычайно возбуждена, и у нее отличное настроение, сразу видно. Это замечательно. И выглядела она отлично. Потом на короткое мгновение мы все увлеклись йогуртом с черешней, а когда я поднял голову, то увидел, что все смеются. Между прочим, семья Хэллоуэй уже забыла, что это такое — дружно веселиться.

Могу только догадаться, что доктор Макджи опять снабдил семью Хэллоуэй деньжатами. Одному Господу известно, когда мы сможем отдать ему все долги. Наверное, Элесдер и Дебора так расстроены исчезновением Джулиана, что стараются хоть немного скрасить мрачное существование их дочери, а поэтому шлют и шлют чеки в направлении Блэкхита. Когда дети были уложены, мы с Гарриет уселись на один из немногих оставшихся у нас предметов мебели — на диван. По телевизору шла какая-то чушь, но мы не замечали ее, поглощенные внезапно возникшей между нами гармонией. Конечно, этому способствовала купленная Гарриет в супермаркете бутылка огненного виски. Надо сказать, что обстановка этого необыкновенного вечера так на меня подействовала, что я уже готов был заняться любовью со своей женой. Но не тут-то было.

Гарри выключила звук телевизора и принялась настойчиво расспрашивать меня о том, что мне удалось разузнать о таинственном мире, в который она собиралась ступить. Признаюсь, во мне тлела надежда, что она уже забыла обо всей этой ерунде. Куда там! Она, оказывается, все еще только об этом и думает. Гарри напоминает мне Старфайера, которого не оторвать от стаканчика йогурта. Я пытался отговориться, но Гарри упорно шла к своей цели — она опять стала такой же невыносимой, какой была еще совсем недавно. Наша дискуссия (хорошо бы назвать это как-нибудь еще) закончилась воплем Гарриет:

— Черт возьми, ты хотя бы мог разработать чисто теоретическую схему! Скотина! Импотент чертов!

Она убежала, а я остался на диване в компании наполовину опустошенной бутылки и принялся щелкать дистанционником телевизора, переключая его с канала на канал. Чувствовал я себя отвратительно. Потом ко мне подошел Дж. и, оглянувшись с любопытством вокруг себя, спросил, не могу ли я дать Тимми стакан воды, потому что он проснулся.

Я усадил сынишку рядом с собой и сказал ему, что просто потрясен его успехами в плавании. А потом я перешел на чисто мужской разговор и сообщил Джонти, что женщины, если они, конечно, не ведут себя невыносимо, могут быть как…

— Как мама? — перебил меня наш маленький мыслитель.

И я сказал ему, что Гарриет лучше остальных женщин во всех отношениях — это была чистой воды ложь. Точнее, нет, это была абсолютная правда.

Потом он ушел со своим стаканом водопроводной воды, а я снова стал переключать каналы, попивая виски. Что же она имела в виду, назвав меня «импотентом»? Вообще-то мы много занимались сексом, вот только в этот вечер я оплошал. Пожалуй, она права; в последнее время секс перестал играть в нашей жизни большую роль.

По правде говоря, я много думал о том, что поведала мне Памела. Я написал неплохой матерьяльчик на эту тему и без толку пытался сунуть его куда-нибудь, пока Бернард из «Стейтсмена» не проявил к нему интерес. Он даже взял работу. И сказал; «Может, это и пойдет». Господи, я так надеюсь на это. Бернард, несомненно, пустит мою работу по редакциям, и в конце концов я увижу ее в каком-нибудь «стэггерсе» — журнале, вышедшем в свет на изломе веков. Мой труд уложится тысяч в пятнадцать слов и получит какое-нибудь бессмертное название вроде «Спад экономики и женщины, вынужденные зарабатывать сексом». Что ж, посмотрим.

Вот так-то.

Что бы там ни получилось.

И вот я сижу и набираю все это на компьютере. Стоит самая жарка ночь довольно жаркого лета. Честно говоря, я боюсь сунуться в зону боевых действий. (Прости меня, милая спаленка. Я лучше побуду в обществе дружески настроенного зеленого экрана дисплея.) Может, стоит избежать употребления иносказаний? Впрочем, мне всегда казалось, что они помогают тренировать мозг. А может, и не мозг вовсе. Зато если я все-таки смогу создать несколько планов действия и схем, то, возможно, эта чертова бабенка соизволит спуститься из стратосферы, куда ее занесло, и что-то между нами изменится.

Итак, предположим…

Ну что за бред?!! Я хочу сказать, ты понимаешь, что происходит?! Если вдуматься?! Какие-то незнакомые мужики трахают Гарриет! За деньги?! Да уж лучше бы я умер!

Но, как бы то ни было, все-таки предположим (но не больше того).

Итак,

ОПЕРАЦИЯ «РАСПУТНИЦА»

На себя я беру:

1. Финансовую сторону.

2. Безопасность и связь.

3. Рекламу и маркетинг.

4. «Продукт» и его внешний вид.

5. Прикрытие.

1. Финансовая сторона

Нам понадобится как-то назвать «продукт» и завести на него счет в банке. Я предпочитаю дать этому бизнесу название «Фэйворз». Мы также… (Ну хорошо-хорошо, я постараюсь называть вещи своими именами.) Нужно что-то сделать для того, чтобы получать деньги со всех крупных кредитных карточек.

2. Безопасность и все остальное

Нам надо подружиться с какой-нибудь хорошей и надежной таксофирмой. У нас появится необходимость контролировать все происходящее с помощью мобильного телефона. Очень важно, чтобы «продукт» (прошу прощения за жаргонные словечки, разумеется, я имею в виду Гарриет) имел с собой мобильный телефон, чтобы в случае необходимости получить помощь. (Господи, неужели я действительно все это пишу?!) Что еще? Ага! Надо попросить кого-нибудь привезти из Штатов пару баллончиков слезоточивого газа «мейс», чтобы она на всякий случай носила их с собой. «На случай беды клади в свой кейс «Мейс»!» Господи, я же до смерти напуган! К тому же я не пил виски пятьдесят девять дней — до тех пор, пока Гарри не принесла в дом это дерьмо под названием «Олд грауз», или «Мери Хэггис», или еще как-то. Короче, «отличное» виски из Шато Локост. Эта дрянь портит вкус, но коррупция так сладка, Господи!