Желтые люди носили длинные желтые плащи, у каждого в руках удочка или сачок, или еще какая рыбацкая снасть. На головах желтая шляпка, в которой торчали мушки. Ноги, правда, в зеленых сапогах, но, как и у зеленых людей, это единственное исключение из желтого правила. Желтых людей ходило не очень много и тоже все поголовно мужчины. У каждого непременная борода с усами, они куда-то спешили и чуть ли не бежали по зеленым мостовым. Но настоящее удивление у Пашки вызвали розовые люди. Вот розовые как раз оказались женщинами. И все настолько пышные, что весили, наверное, как два зеленых мужчины. Когда Пашка увидел такое гигантское розовое пятно, двигающееся по улице и держащее в руках две большие корзины, до верха набитые фруктами, он замер как соляной столб. Женщины носили белые сарафаны, из которых только чудом не вываливались огромные груди. Каждая грудь размером с ведро и у всех женщин под сердцем ребенок или просто все они разжирели настолько, что казались беременными. Женщины очень приветливые. Если зеленые мужчины кривили губы при виде Пашки, желтые вообще не замечали, проносясь куда-то, а фиолетовым было наплевать, то, когда его увидела розовая женщина, она воскликнула:

— Ой, какой хорошенький! И какой чудной! Как тебе зовут, сладкий?

Пашка вспомнил, о чём его предупреждал Шелковый Человек и и почему-то ответил:

— Карл.

— Карл? — рассмеялась розовая женщина. — А вроде немаленький. Ты ведь не из нашего Царства?

— Нет, не из вашего. Мне нужно на площадь, где стоят песочные часы. Вы не подскажете, где она?

— Какой вежливый мальчик. Не то, что эти зеленые оболтусы. А на площадь пройти очень просто. Если идти отсюда по этой улице, упрешься в Толстую Башню. Там и площадь найдешь. На вот яблочко, а то такой тощенький…

— Спасибо, — сказал Пашка и взял зеленое яблоко.

— На здоровье!

Толстая розовая женщина пошла дальше, Пашка последовал ее примеру и двинул к Толстой Башне.

Аттика — город немалый, чтобы дойти до середины, пришлось долго топать по круглым камням мостовой. Ни трамваев, ни автобусов, ни каких-либо других транспортных средств не наблюдается, Пашка шел пёхом. В городе вообще не было машин. Несколько раз он увидел кареты, запряженные почему-то свиньями и всё. Одной из таких розовых свинок мальчик скормил зеленый огрызок. Яблоко на вкус оказалось просто потрясающим. Его мякоть, как и шкурка, тоже имели зеленый цвет, но на вкусовые качества это никак не повлияло — ярко выраженный яблочный вкус, будто ешь саму яблочность. Трудно это передать словами, как трудно бывает рассказать наутро ночной сон. В городе Пашка встретил и другие чудеса, кроме жителей. Несколько раз он видел животных, одетых в костюмы. Они вальяжно прогуливались на задних лапах. Пару раз попались птицы зеленого цвета, один раз даже змея, обвивающая кольцами зеленое дерево.

Но вот он пришел к Толстой Башне. Огромное цилиндрическое здание и действительно толстое. Высотой с пятиэтажный дом, а в диаметре не меньше километра. Это Пашка понял, когда стал его обходить в поисках площади. И вот нашлась и она. Большая круглая площадь прямо рядом с входом в Толстую Башню, посреди нее громадные песочные часы, наполовину заполненные красным песком. Песок в них находился в нижней половине уже давно полностью ссыпанный туда временем, и, по всей видимости, перевернуть их невозможно. По крайней мере, никаких приспособлений для переворачивания Пашка не видел. Рядом с часами его подстерегало еще одно интересное зрелище. Дети. До сих пор он не видел детей в Предрассветном Царстве, а тут их словно специально собрали в кучу. Мальчики и девочки и все разноцветные, как шарики мороженого. Зеленые мальчики, розовые и фиолетовые девочки, и желтые дети обоих полов.

Все дети стояли вокруг часов и смотрели на них. Рядом ходили несколько зеленых мужчин и что-то им говорили. Что самое интересное, ни у одного ребенка Пашка не увидел никаких эмоций на лицах. Ну ладно еще фиолетовые дети, похоже, рождаются законченными флегматики, но остальные-то должны хоть как-то реагировать. Пашка подошел к толпе детей и прислушался, что говорят зеленые люди.

— Вы знаете, насколько важным делом вы заняты, и, несмотря на это, не нашли еще и кучки. За два цикла ни единой гранулы! Если так будет продолжаться дальше, мы никогда не закончим работу!

— А о чём он говорит? — спросил Пашка у розовой девочки, стоявшей рядом.

— Как это, о чём? Ах, да ты, наверное, не местный? — сказала девочка, рассматривая его одежду. — Он говорит, мы плохо ищем красное для часов.

— А у меня как раз есть. — И Пашка достал россыпь песка из кармана. Реакция девочки оказалась странной. Она округлила глаза и зашептала:

— Убери быстро! Ты что, дурак, показывать такое здесь?

— А что тут такого? Ну, можешь взять этот песок мне…

— Что это? — услышал Пашка сзади. — Песочек?

Говорил это мужчина зеленого цвета, которого Пашка не заметил. Но лишь одного взгляда хватило, чтобы понять — намерения у него не самые добрые. Глаза зеленого человечка горели алчностью, а короткие руки тянулись к песку в ладонях Пашки.

— Красное? — спросил он у девочки.

— Да, — ответила она, а потом прошипела Пашке: — Беги!

— Что? — не понял Пашка.

— Да беги же, дурак!

В этот момент зеленый мужчина бросился к Пашке. Он закричал: «Хватай его, он видит!» — и побежал на коротеньких ножках. Пашка совершенно машинально швырнул песок мужчине прямо в лицо и, когда тот остановился протирать глаза, бросился бежать. Позади раздались крики и топанье ног. За ним устремились в погоню зеленые люди. Пашка бежал, как олень, но очень скоро понял — его догоняют. Зеленые мужчины бежали медленнее, зато они даже не думали уставать. Напротив, когда в боку мальчика предательски закололо, он оглянулся и не увидел у них даже отдышки. Они вообще дышали носом.

Пашка забежал за какую-то круглую башню и застыл, как вкопанный. Перед ним огромная, в два человеческих роста, статуя из чистого изумруда. Мужчина с суровым лицом в наряде, который больше всего подходил бы ковбою из американских фильмов. Широкополая шляпа, сапоги и пара пистолетов на бедрах. Но, конечно же, не одежда заставила Пашку остановиться. Это была статуя его отца. Лицо папы строго смотрело поверх Пашки куда-то вдаль.

Кто-то толкнул его в спину. Понятно кто — зеленые люди. Они навалились на Пашку всем скопом — семь или восемь человек. Один схватил за волосы, Пашка закричал от боли, всё поплыло перед глазами.

— Эй, да он из Мира! — закричал один из зеленых людей и это последнее, что услышал Паша. Предрассветное Царство пропало и он проснулся.

Очнулся Пашка от собственного крика, совершенно не понимая, где он и кто он. Зеленые пальцы все еще маячили перед глазами, пытаясь закрыть гордую статую отца. Он обнаружил, что лежит на холодном каменном полу, свернутый калачиком, и дрожит. Кое-как распрямился, кости захрустели, сердце забилось чуть реже. Он часто дышал, будто только что пробежал несколько километров. Пашка осмотрелся и понял — он в недостроенных мастерских перед его домом.

— Ну и приснится же… — пробормотал он, чувствуя, как в затекшие ноги возвращается кровь, неся легкое покалывание.

Он поднялся и едва не упал. Осмотрелся. В углу маленькая тарелочка, рядом фонарик. Наверное, батарейки сели и он погас. Пашка поднял фонарь и почувствовал — в карманах что-то есть. Он залез туда и достал ярко красный песок. Он непонимающе смотрел на него, а песок начал таять. Сначала потускнел, а потом вообще пропал. Пашка еще раз засунул руку в карман и понял, он пуст. Значит, не приснилось. Или, вернее, приснилось, но что-то очень странное.

Пашка пошел из мастерских, гадая, что же с ним такое произошло. В кармане пуховика похрустывало и он достал карту. Рядом с мастерскими стояла цифра «один» и значок — полуприкрытое око. Предрассветное Царство. Неужели это всё по-настоящему? Неужели он попал в странный сон, который нельзя назвать сном? Он шел по своему двору. На горизонте появился алый край солнца. Рассвет забрезжил, согревая Заветы. Пашка пошел в подъезд и поднялся наверх. Он открыл квартиру и, зайдя, обнаружил, Маринки нет дома. Ничего удивительного.