Вернувшись в Лондон, она увиделась со своим врачом, который подтвердил результаты домашнего теста. Безудержное счастье от этой новости длилось ровно две минуты. После этого на смену пришло осознание суровой действительности. Разумеется, она скажет Джошу. И чем раньше, тем лучше. Он указал на то, что ее беременность была бы для них проблемой. Это плохо. Если он говорит, что хочет получить развод, — что ж, пусть так и будет. Какими бы ни были обстоятельства, но этот ребенок будет ее ребенком, неважно, захочет Джош принимать в нем участие или нет…
Хотя нет, ребенок будет не только ее ребенком, она не может лишить ребенка отца. Маленькие груднички подрастают, становятся беззащитными, задающими трудные вопросы малышами, такими, как Зои. Ее ребенок также и ребенок Джоша, и он должен иметь обоих родителей. И к тому же это дитя станет маленьким братишкой или сестренкой для Зои. Исходя из ее завистливых комментариев насчет своих детсадовских друзей, имеющих брата или сестру, Энни не сомневалась, что девочка будет безумно счастлива…
Но реальность заключается в том, что Джош хочет развода. А она сама совсем этого не хочет, не так ли? Больше всего на свете ей хотелось оставаться женой Джоша, но так, чтобы это было настоящим браком. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь взмахнул волшебной палочкой и превратил их брак в счастливые взаимоотношения, чтобы они смогли вырастить их ребенка и Зои в теплой, любящей семейной обстановке…
Однако, начиная с самого дня их свадьбы, ее отношения с Джошем испортились настолько, что она просто не знает, как достигнуть такого идеала семьи, какой виделся ей в мечтах. Для создания такой семьи нужно много любви. Но эта любовь должна исходить и от мужа, и от жены. Джош, возможно, ее не любит, но если быть до конца честной, то он проявил себя мягкосердечным, искренне заботящимся о ее благополучии человеком во многих ситуациях. Может быть, этого будет достаточно? Может быть, она должна просто забыть о гордости и терпеть?..
Ей вдруг ужасно захотелось поговорить с ним, услышать его голос. С возрастающим нетерпением она ждала, что он позвонит еще раз. Но он не звонил. Вместо этого, словно только для того, чтобы помучить ее, десятичасовые «Новости» содержали обстоятельный и длинный репортаж о волнениях в Камбодже.
Упоминались несколько похищений и взятие заложников, и Энни почувствовала, как холодная волна недобрых предчувствий сжимает ей сердце. В отчаянии она попробовала было позвонить Джошу сама по тому телефону, который он ей оставил, но линия оказалась безнадежно занятой.
Предельный срок запланированного Джошем отсутствия вышел. Пять дней превратились в шесть. Предчувствие превратилось в гнетущий страх. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Энни с головой ушла в работу и воспитание Зои, изо всех сил стараясь казаться веселой, чтобы девочка ничего не поняла, но в конце концов не выдержала и позвонила Майлсу.
— Не волнуйся о Джоше, — успокаивал ее двоюродный брат, услышав и совершенно правильно истолковав нотки отчаяния в ее голосе. — Он крепкий орешек, и к тому же очень опытный журналист. Он из тех, кто выходит из любой ситуации целым и невредимым. Кроме того, он никогда не лезет на рожон и не рискует без надобности… и особенно не будет это делать теперь, когда у него есть ты и Зои… Этим вечером заехала Лив, сияющая и радостная от своего головокружительного романа с Джеймсом. И отсутствие энтузиазма в старшей сестре постепенно, но верно дошло до нее.
— Ты бледная, как привидение, — пошутила она с неодобрением. Они ужинали на свежем воздухе — охлажденное белое вино, хрустящий французский хлеб и холодный цыпленок стояли на деревянном садовом столе, застеленном клетчатой скатертью. Воздух был теплым и влажным, небо затянуло облаками, и лепестки увядающих роз осыпали яркую зелень травы. — Энни, ты в порядке?
— Да, все нормально. Ну… вообще нет, не совсем… Думаю, лучше тебе сказать… — Энни глубоко вздохнула. — Я беременна.
— Анушка! — Лив подпрыгнула на своем стуле, метнулась к сестре и обняла ее. — Но это же прекрасно! Милая, ты, должно быть, ужасно рада?
Энни сморгнула, чтобы отогнать слезы, обняла в ответ сестру и сунула руку в карман за салфеткой.
— Да, конечно…
— И что, интересно, Джош себе думает, уматывая в Камбоджу и оставляя тебя одну волноваться до обморока?
— Джош не думает, что я волнуюсь, — сказала Энни тихим, полным отчаяния голосом. — Он считает, что я его ненавижу.
Лив откинулась на стуле и обеспокоенно уставилась на сестру.
— С чего это он так считает?
— Длинная история, — призналась Энни с горечью. — Я здорово запутала наши с ним отношения, Ливви… — Она судорожно вздохнула и отодвинула свою тарелку.
— Энни, дорогая, — Лив наклонилась вперед и нахмурилась, — ты помнишь, что Джош сказал тем вечером у Майлса с Элисон? Ну, насчет того, что вы оба побаивались ответственности семейной жизни, но что Зои свела вас вместе?.. Что бы ни происходило в вашей семье, Джош очень тебя любит, Энни…
— Нет, ты не права…
— Нет, я права! Это было в его голосе, в его манере держаться, в том, как он смотрел на тебя…
— Он просто очень хороший актер. И мы оба очень любим Зои. Джош меня не любит. Я ему даже не особенно нравлюсь. И никогда не нравилась. Он… хочет меня. Но это все. Весь этот брак был подделкой, чтобы только спасти Зои от дальних родственников. Но вся беда в том, что я его люблю. Я люблю его так сильно, что не знаю, как жить без него.
— Но почему ты должна жить без него?
— Он хочет развестись.
— Я просто не верю!
— Это было последнее, о чем мы говорили перед его отъездом.
С недоверчивым выражением в глазах Лив потрясла головой.
— Ты хочешь сказать, что, даже зная о твоей беременности, Джош все равно требует развода?
— Он еще не знает о ребенке. Но я не уверена, что это что-нибудь изменит. Он… он все равно высказывался о моей возможной беременности как о проблеме. И еще мне кажется, что между ним и Вероникой Уиттон что-то есть…
— Невозможно! — категорически запротестовала Лив. — Я спросила Майлса насчет этой Вероники после того званого ужина. Он сказал мне, что да, Вероника и Джош были одно время очень близки, но несколько месяцев тому назад Джош порвал с ней. Я уверена на все сто процентов, что между ними ничего нет, Энни…
— О Ливви… — Энни перевела дыхание, чувствуя, как больно сжалось ее сердце. — Я схожу с ума, иначе почему я так его ревную? Я ненавижу его за то, что он сделал мне так больно! Но что, если его захватили в заложники? Или… даже убили?..
— Прежде чем ты сможешь сказать ему, как сильно его ненавидишь? Да, это было бы трагично! — Неловкая шутка Лив получилась вымученной, но Энни все равно невольно улыбнулась.
Лив налила себе еще вина, апельсинового сока для Энни и серьезно посмотрела на сестру.
— Он скоро вернется, вернется в целости и сохранности, и ты сумеешь все с ним выяснить, — сказала она твердо. — А пока что не впадай в панику, подумай лучше о своем состоянии! Поверь мне, Джош вернется быстрее, чем ты себе представляешь.
Но тем не менее к полудню следующего дня от Джоша все еще не было слышно ни слова, к тому же потерялась Зои.
Как обычно, Энни забрала ее из детского сада, оставила играть в саду за домом и снова попыталась дозвониться до Джоша. На этот раз после долгого ожидания и при помощи международного оператора связи она сумела дозвониться до кого-то, кто говорил по-английски, в его отеле в Сием-Риапе, но эта женщина сильно сомневалась, что в их отеле проживает человек с таким именем. Энни оставила для Джоша срочное сообщение с просьбой позвонить, если он вдруг объявится, и повесила трубку, чувствуя себя обеспокоенной еще сильнее.
Когда она позвала Зои обедать, ответа не последовало. Энни облазила большой, заросший сад, каждую минуту надеясь заметить среди листвы ярко-голубой с розовым комбинезончик и желтую маечку малышки. Она обходила сад снова и снова, проверяя все кусты и садовые постройки, громко крича и с каждой минутой тревожась все больше.