Эмили сказала себе, что не станет плакать. Она и так слишком много слез пролила по Бену. Волновало ее этой бессонной ночью только одно — не выдала ли она себя неосторожным признанием. Если бы только она не дала Бену слово, немедленно собралась бы и уехала домой. Спряталась в своей норке. Тогда бы ей пришлось видеть его только восемь часов в день в офисе.

На следующее утро жизнь вошла в привычное русло, во всяком случае в офисе. Пока не позвонил отец Бена. Сам Бен в это время проводил совещание, поэтому Эмили ответила на звонок. Как только она поняла, кто говорит, ее ладонь стала влажной, а костяшки пальцев на руке, сжимающей трубку, побелели. Она ужасно боялась, что старый шейх решил выяснить, полюбили ли они с Беном друг друга или, что еще хуже, не беременна ли она. Но речь пошла о другом.

— Эмили, дорогая. У меня приятные новости. Может, Бен говорил тебе, что в этом году мы с женой отмечаем пятидесятилетний юбилей нашего супружества.

— Нет, не говорил. Примите мои поздравления.

— Прибереги свои поздравления до следующего месяца. Мы устраиваем большое торжество и уже выслали вам с Беном приглашение и билеты на самолет. Мы решили сделать это заранее, чтобы у вас не было возможности сослаться на занятость или еще что-нибудь. Мы очень хотим, чтобы ты побывала у нас, ведь это родина твоего мужа, хоть он давно стал американцем. Мы надеемся, что вы с Беном примете участие в церемонии обновления брачных обетов.

Эмили не знала, что ответить. Она не представляла, захочет ли Бен ехать, захочет ли везти ее на свою родину и участвовать вместе с ней в какой-то церемонии. А спрашивать боялась, представив, как он начнет ходить вокруг да около, по доброте душевной боясь обидеть и не зная, как дать ей понять, что не хочет ее видеть на этом празднестве.

Отец Бена перезвонил в тот момент, когда она в кабинете Бена ксерокопировала документы по новой буровой установке в Азии.

Когда Бен снял трубку и Эмили поняла, с кем он говорит, она поспешно выскользнула за дверь.

— Я разговаривал с Эмили, — сказал старый шейх, — и мы обо всем договорились.

— О чем договорились, отец? — Бен, нахмурившись, посмотрел на дверь, за которой исчезла Эмили. Почему она ничего не сказала ему о звонке отца?

— О том, что вы приезжаете на торжество по случаю нашей золотой свадьбы. Небольшой семейный праздник, ничего особенного.

— Ой ли? А верблюжьи бега? А охота с соколами? — насмешливо спросил Бен.

— Ну… самую малость, — признался шейх. — Но главное: и мы с твоей матерью, и все наши женатые дети, к которым теперь относишься и ты, — многозначительно произнес отец, — должны обновить брачные обеты.

— Нам с Эмили рано их обновлять, они еще не успели устареть, — запротестовал Бен, чувствуя подвох.

— Но вы поженились в Америке. Я все понимаю, теперь твой дом там, но здесь твоя родина. И не забывай о родственниках, которым не удалось побывать на твоей свадьбе. Они мечтают увидеть твою жену.

Эмили с ума сойдет, когда услышит об этом. Или она уже знает?

— А когда ты говорил с Эмили, отец?

— Этим утром. Итак, мы вас ждем?

— Может быть, но…

— Никаких «но»! Я приказал выгравировать табличку с вашими именами и датой свадьбы. Кстати, какое второе имя Эмили?

— Не знаю…

— Как это не знаешь? Поговори с Эмили и перезвони мне, — попросил шейх.

— Хорошо, отец.

Бен положил трубку и задумался. В нем боролись два чувства — вины и негодования. Слова отца эхом отдавались в его голове — свадьба, обеты, табличка с их именами. Да, в его стране очень сильны традиции, но что-то он не слышал о церемонии обновления брачных обетов. Бен очень любил отца, но подозревал, что тот затеял это, чтобы укрепить его брак, помня о том, что в конце года он может развестись. Что Бен, безусловно, и сделает.

Самолет приземлился в аэропорту небольшого арабского государства. Бен и Эмили вышли из кондиционированного салона первого класса и попали во влажную жару. Прямо у трапа их встречал шофер, и они с облегчением уселись на заднее сиденье «мерседеса».

В течение всей поездки до дворца шейха Мансура Бен выступал в роли гида. Он называл маленькие деревушки, рассказывал о фермах, где с помощью технологии гидропоники в этой пустынной стране выращивают овощи и фрукты для населения.

Эмили с интересом смотрела по сторонам и задавала множество вопросов, хотя все внутри сжималось от страха. Зачем она приехала? Ведь Бен сказал, что решение за ней и он заранее согласен с любым. В конце концов, поездка на его родину не входила в условия их сделки. Но Эмили была слишком честной и обязательной. И по отношению к Бену, и по отношению к его семье. Кроме того, ей было очень интересно побывать на его родине.

Несмотря на спор по поводу существования любви, отношения между ними выровнялись и вошли в обычное деловито-отчужденное русло. Она дала себе слово дотерпеть до конца года и выполнить условия сделки, несмотря на душевную боль, усиливающуюся с каждым днем. Теперь еще эта церемония! Хотя Бен и убеждал ее, что волноваться не о чем, Эмили слышала напряжение в его голосе, видела глубокие складки, залегшие в уголках рта. Если не о чем волноваться, почему же он так переживает?

Машина въехала в ворота, и Эмили поняла значение слов «оазис среди пустыни». Дворец шейха представлял собой огромную виллу из итальянского мрамора в окружении оливковых деревьев. На лужайках зеленела свежая трава. Множество зданий поменьше было построено вдоль берега залива, вода в котором под ярким солнцем была ослепительно голубой и прозрачной. Не успела машина подъехать, как из дома высыпали многочисленные родственники, одетые в национальные наряды.

— Вы, должно быть, Эмили, — на английском, хотя и с сильным акцентом обратилась к Эмили пожилая женщина. — Добро пожаловать в нашу семью.

Из одних объятий Эмили немедленно попадала в другие — все кузены, дяди и тети считали своим долгом прижать ее к сердцу и сказать слова приветствия. Она чувствовала, что гостеприимство и доброта идут из глубины сердец всех членов этой большой и дружной семьи. Страх выглядеть и чувствовать себя чужестранкой развеялся как дым, но ей было очень горько осознавать, что она обманывает этих людей, потому что их брак с Беном — сделка, фарс.

— Какие прекрасные люди, — сказала Эмили Бену, когда они остались наедине в отведенной для них комнате.

В центре комнаты стояла огромная кровать под балдахином, словно перенесенная со страниц сказок «Тысячи и одной ночи». Эмили бросила на нее тоскливый взгляд. Она представила, как они будут лежать спинами друг к другу, каждый на своем краю… Эмили знала, что Бен не прикоснется к ней, не сделает ни одного движения навстречу, потому что теперь была ее очередь. А она никогда не сделает этого!

— Спасибо. Я очень благодарен, что ты согласилась на эту поездку. Кроме того, все члены моей семьи очень полюбили тебя.

Все, кроме тебя, подумала с горечью Эмили. Но несмотря на это, а может, именно из-за этого она была очень рада, что семья Бена так тепло приняла ее.

Несколько дней, предшествовавших церемонии, Эмили провела как в сказке. После дождливого Сан-Франциско она наслаждалась жаркими солнечными лучами. Они с Беном ходили под парусом, до изнеможения плавали в огромном бассейне, играли в крикет на лужайке вместе с многочисленными детьми, ездили верхом. Кожа Эмили приобрела золотистый оттенок, волосы выгорели. Она никогда еще не была такой расслабленной, свободной и счастливой, как в эти несколько дней.

Спрыгивая с большой, но очень спокойной и доброй кобылы, которую Бен выбрал для нее, Эмили попала в его объятия. Он привлек ее к себе и легонько поцеловал в приоткрытые губы.

— Или я ошибаюсь, или ты чувствуешь себя здесь дома даже больше, чем я? — спросил он, убирая с ее щеки прядь волос и вглядываясь в глаза.

— Мне здесь очень хорошо, — просто ответила Эмили. Она не хотела говорить, что полюбила и членов его семьи, и этот дом, но именно так и случилось, хотя она изо всех сил противилась этому.