Желая потянуть время, он стал листать распечатку «Гуди-Фудс». И едва только погрузился в колонки цифр, как к нему подошла молодая женщина, не одна из тех трех, а совсем другая.

В безупречного вида бежевой юбке и жакете, она казалась чуть старше Ким. Скорее всего, ей было тридцать. Ее светлые волосы, хоть и распущенные, были тщательно подкручены на концах и щедро покрыты лаком. У Джерри создалось впечатление, что ни единый волосок не посмеет выбиться из прически, покинув строго предназначенное ему место.

— Добро пожаловать обратно, Джеральд. А то я уже начала думать, что ты решил бросить работу и стать домохозяином.

— Домохозяином? — Джерри сунул распечатку обратно в папку. — Каким таким домашним хозяином?

Донна рассмеялась, но затем быстро перешла к делу.

— У меня накопилась пачка писем, их нужно подписать. Что мне с ними делать?

Вот он, удобный случай.

— У меня руки заняты. Оставь письма на столе в моем кабинете. — Донна кивнула и пошла, а Джерри отправился следом.

Хотя обстановка в кабинете и отличалась от домашней, можно было точно определить, что здесь работает тот же самый человек. Диван и стул были обтянуты отличной кожей коричневого цвета, стол покрыт темным стеклом. Повсюду, на столе, шкафчике без ножек и на книжных полках, блестели медные лампы, медные рамы картин и прочие безделушки с медным отливом.

— Чего здесь не хватает, так это аквариума.

— Ты всегда говорил, что аквариумы для бездельников, а ты слишком занят, чтобы сидеть, уставившись на рыб, которые плавают кругами. Неужто после аварии тебе пересадили сердце? — Донна взглянула на него с любопытством.

— Да нет, — заверил ее Джерри, для убедительности похлопав себя по груди. — Сердце все то же.

Донна снова засмеялась.

— Вижу, отдых пошел тебе на пользу. Через пять минут зайду за корреспонденцией.

Она ушла. Джерри быстро подписал письма. Одно извещало сотрудников компании о пикнике, намечавшемся через две недели. Джерри пометил день и время у себя в ежедневнике, потом решил продолжить свои поиски. Начал с осмотра ящиков в шкафчике. Большая часть бумаг содержала сведения об уже завершенных проектах. В самом верхнем ящичке лежали документы, не требовавшие немедленного исполнения. Нижний оказался заперт.

Джерри пошарил в карманах брюк. В одном лежала связка ключей. Она досталась ему вместе с другими вещами Джеральда в больнице. Первые два ключа не подошли, но третий вошел в замочную скважину, издав при этом щелчок.

Джерри выдвинул ящичек. И увидел: флакон с жидкостью для полоскания рта, чистую рубашку, галстук, аспирин и пачку презервативов.

Флакон и рубашка с галстуком вполне уместны на работе, подумал Джерри. Но вот презервативы? Он постарался отогнать мысль о том, что Ким и Джеральд могли быть вместе. Хватит с него и фотографии с поцелуем.

Но если презервативы предназначались Ким, почему Джеральд держал их на работе? Не удобнее ли хранить их в ее доме или своем собственном?

Тут Джерри припомнил счета из мотеля. Может, они встречались там во время обеденных перерывов? Но это совсем не похоже на Ким. А если даже и так, почему Джеральд не носил презервативы в портмоне, как это делает большинство мужчин?

Вдруг он заметил в ящичке что-то белое. Присмотрелся и увидел, что из свернутой рубашки выглядывает уголок бумаги. Когда он его вытащил, оказалось, что это конверт. В нем лежал чек. Чек личного счета Джеральда, уже использованный. Получателем значился некто Отто Хоскинс, а подпись — четкий, твердый росчерк — принадлежала Джеральду Е. Киркленду. На сумму, указанную в чеке, можно было бы заказать немало товаров по телевизору.

Хоскинс, Хоскинс… где же он слышал эту фамилию? И почему Джеральд заплатил этому Хоскинсу такие большие деньги? Джерри положил чек обратно. Если он соберет большую часть мозаики, ему, возможно, удастся предотвратить смерть Ким.

На столе перед ним лежали бумаги, напоминая о необходимости заняться работой. Но что же ему делать со всеми этими цифрами? В них не было никакого смысла, прежде всего потому, что они не совпадали с цифрами на распечатке у Джеральда.

Джерри запер ящичек и опустил ключи в карман. Задев рукой записку, положенную им в карман еще утром, он вытащил ее. И перечитал еще раз: «Позвонить мистеру Хоскинсу, инспектору „Гуди-Фудс“». Записка была написана за две недели до автокатастрофы.

— Замечательно, все подписано. — Донна вошла и сгребла со стола кучу бумаг. — Я только заберу их и тут же уйду.

— Донна, — позвал ее Джерри и положил перед ней записку, разгладив ее рукой. — Ты не помнишь, зачем я должен был позвонить Хоскинсу?

Та в задумчивости закусила губу.

— К сожалению, — сказала она наконец, — я никогда не слышала о мистере Хоскинсе.

— Разве не ты написала эту записку?

Донна склонилась ниже, всматриваясь.

— Да, почерк действительно похож на женский. Но не мой. — Она направилась к выходу, но вдруг остановилась. — Кстати, о почерке… — она взглянула на верхнюю бумагу в пачке, — что случилось с твоим?

Только теперь Джерри вспомнил четкие росчерки чернил на чеке. Видно, Джеральд старался произвести впечатление не только своими манерами, одеждой, личными вещами, но и почерком. Хотел, чтобы его считали твердым и властным. А роспись Джерри простая и незамысловатая. По-своему твердая, но без претензий.

Он улыбнулся секретарше, которая лихорадочно листала ворох подписанных бумаг.

— Похоже, я немного замечтался сегодня.

Донна подала ему одну из бумаг и посмотрела на шефа с тревогой.

— В последнее время ты сам на себя не похож. Посмотри, ты подписал это письмо «Джаред Киркленд».

Джерри молчал, не зная, что и сказать. Донна пожала плечами и постаралась обратить все в шутку.

— Эта твоя травма головы… и досталось же тебе.

Не дождавшись лифта, Джерри поднялся на этаж Ким пешком. Он надеялся провести время обеденного перерыва в ее обществе.

Разминувшись с ее помощницей в дверях кабинета, Джерри вошел и удобно устроился в кресле для посетителей.

Откинув голову на спинку кресла, Ким сидела, глубоко задумавшись. Даже если бы ее губы и не были сжаты, все равно она выглядела бы озабоченной. Джерри частенько видел ее такой, особенно когда она пыталась избежать слишком доверительных отношений с ним. Он все думал, что же такое натворил Джеральд, раз Ким все время держится на расстоянии.

А может, не Джеральд, может… он сам? Джерри слегка дотронулся до нее.

Ким вздрогнула от неожиданности. Ну почему Джерри имеет над ней такую власть? Зачем своим присутствием постоянно напоминает ей, каким милым и хорошим может быть?

Такой страсти, какую он пробудил в ней, Ким не испытывала никогда… и с каждым днем она все разгоралась. Как несправедливо, что ее сердцем завладел такой недостойный человек.

— Ты напугал меня.

— Извини. Время обеда. Давай сходим куда-нибудь.

— Э-э… видишь ли… — Ким замялась, подыскивая благовидный предлог, чтобы только не быть с ним рядом. Ее спасла случайность — в дверях появилась мачеха Ким.

— Лифта не дождешься. Пришлось прошагать все двенадцать пролетов, — с трудом переводя дыхание, выговорила Кармен. — Дорогая, ты готова? Твой отец хочет заглянуть в новый итальянский ресторанчик, тот самый, что на Четырнадцатой улице.

Джерри расцвел в улыбке.

— Я только за! Обожаю итальянскую кухню.

По правде говоря, он вообще не был привередлив в еде. Ким судорожно искала способ, как бы потактичнее избавиться от него.

— Но тебе же нужно остаться здесь и…

— Он тоже хочет есть, — вмешалась Кармен. И, задержав на нем взгляд своих голубых глаз, добавила: — Мы будем только рады тебе, Джерри. — Она поправила на плече ремешок сумочки. — Вызовите пока лифт, а я тем временем оторву от работы Максвелла. Встретимся у лифта.

Ким бросила взгляд на Джерри. Тот уже встал и предлагал ей руку. Пришлось принять ее. Ладонь Джерри оказалась теплой и сильной.