Нахум в благостном расположении духа восседал в позолоченном плетеном кресле. Джареду было известно, что долго Наблюдатель на этой скромной должности не задержится. Ему светило кресло в другом Отделе. Нахум, и так обладавший крыльями, получил очередное отличие. Теперь за его спиной красовалась пара огромных, больше его самого, крыльев.

Джареду хватило бы и парочки небольших, изящных крылышек из серого пуха. С его-то послужным списком придется тысячелетиями ждать таких великолепных, как у Нахума. Если вообще дождется. Джаред постарался совладать с недостойными мыслями. Здесь не принято завидовать чужим крыльям.

А ведь у Джареда сильные, широкие плечи. Нахум говорит, такие просто созданы для пары внушительных крыльев. Обычно начальство невысоко оценивало работу Джареда и всегда увещевало его более добросовестно заниматься делами, которые ему поручают.

Но как-то так получалось, что он никогда не мог сосредоточиться на задании и либо проваливал его, либо передавал другому, поспособнее.

Сейчас же все по-другому. На этот раз он возьмется за любое поручение Нахума. Даже за охрану человека, которому грозит несчастный случай. Джареда аж передернуло, когда он вспомнил последнего бедолагу, порученного ему. После целой вереницы неприятностей, происшедших по его недосмотру, Джареду ничего не оставалось, как отказаться от задания. И президента Форда стал оберегать Мердад.

Нахум благосклонно кивнул ему. Его взгляд упал на набитые карманы Джареда.

— Когда настанет пора встретиться с Верховным, сомневаюсь, что он оценит крылья из перьев фенуки, — мягко произнес Нахум.

Смущенный Джаред затолкал в карманы предательски торчавший из них пух.

— Я просматривал твое личное дело. — Левая сторона папки содержала страницы с далеко не блестящим послужным списком. Правая сторона, предназначенная для благодарностей и похвал, состояла всего лишь из двух тонюсеньких листиков пергамента. — Помимо того, что тебе не хватает… э-э-э… скажем, искусности, необходимой хранителю, есть еще два препятствия, мешающие тебе продвигаться вперед.

Джаред слушал Нахума и диву давался. Всего лишь два?! В почтительном молчании он ждал продолжения.

— Первое заключается в том, что ты ничего не воспринимаешь всерьез. Относишься ко всему легкомысленно, будто это игра. У нас нет места тому, кто решил вести себя как… э-э-э…

— …свободный дух?

— Именно. Мы все одна команда. Ты должен научиться работать вместе с другими.

— Я постараюсь.

Нахум скрестил руки на груди, и стала видна кайма с золотыми знаками отличия, отягощавшая рукава.

— Первым делом начни величать Мердада как положено, не называй его Мерди.

Так, значит, его противник по игре нажаловался.

— И будет еще лучше, если другие перестанут обращаться к тебе по прозвищу. «Джерри» звучит слишком фамильярно и легковесно для того рода деятельности, какой мы занимаемся.

Джаред почтительно склонил голову.

— Да исполнится воля ваша. А в чем другое препятствие?

Нахум бросил на него недоверчивый взгляд — уж больно тот покладист. Он открыл другую папку и, вынув разлинованный лист пергамента, передал его Джареду.

— Похоже, произошла досадная оплошность. Твое обучение еще не закончено.

Джаред просмотрел список многочисленных практических и теоретических занятий, выведенный изящным почерком.

— Но я сдал все предметы, причем с отличием.

— Ты не прошел ученичество на Земле, — объяснил Нахум. — Прежде чем перейти на следующий уровень хранителя, необходимо приобрести практический опыт.

Джаред вернул пергамент.

— Я же был среди людей и знаком с ними.

— Но ты никогда не был одним из них. Во всех заданиях ты оставался невидимым для своих подопечных. А это значит, что тебе не приходилось учиться общению с ними на их уровне.

Джаред перебил наставника и бросился доказывать, что это не так. Что он уже несколько раз вступал в контакт с вверенными ему людьми — нашептывал им предостережения. Но Нахум взмахом руки остановил поток его протестов.

— Невозможно до конца понять людей, пока на себе не испытаешь искушений и ограничений, с которыми они сталкиваются. Например, их неспособность становиться невидимыми или проходить сквозь материальные преграды. Впрочем, ты поймешь меня, когда примешь человеческое обличье.

— Нет, нет! Только не это! Неужели мне придется беспомощно барахтаться в подгузниках и плясать под дудку родителей? Вы же знаете, я плохо переношу ограничения в свободе.

— Потому-то ты и проскочил ученичество. Не нашлось таких родителей, что заслужили подарочек вроде тебя. — Нахум откинулся в кресле, задумчиво поглаживая длинную каштановую бороду. — Есть тут одно поручение для тебя.

Джаред облегченно вздохнул: если Нахум дает ему задание, он спасен. Не придется проходить через малоприятные ступени рождения, учебы в школе и прочее.

— Одна молодая женщина нуждается в твоей опеке.

Джаред поморщился. Он, конечно, сделает все возможное, но если она какая-нибудь хромоножка, лучше ей запастись бинтами и холодными компрессами.

— Дайте мне пять минут. Я только переоденусь.

— Не стоит, — остановил его Нахум. — Ты будешь служить хранителем и в то же время проходить ученичество в теле человека.

Джаред даже рот раскрыл от удивления. Все-таки он попался.

— Да как же мне оберегать человека, если я сам буду хныкать из-за бутылочки молока?

Нахум смотрел на Джареда, и в его взгляде читалось безграничное терпение.

— На Земле обитает одна душа. Из песочных часов ее жизни почти высыпался песок. Ты займешь место этой души, когда ее время истечет.

Джаред даже потер себе уши, боясь поверить в услышанное.

— Значит… никаких детских шалостей, никаких потасовок с хулиганами в школьном дворе?

— Тебе предстоит стать мужчиной тридцати двух лет. Будешь жить в Чесдене, штат Иллинойс. Это Соединенные Штаты, — напомнил Нахум. И добавил, подумав: — Пожалуй, единственная подходящая тебе страна при твоем неординарном поведении.

— А что женщина? Как мне защищать ее?

Нахум закрыл папку.

— Подробностей я не знаю. Тебе самому придется их выяснить на месте. Но известно, что женщине угрожает опасность — ее душа может покинуть земную оболочку слишком рано, за пятьдесят-шестьдесят лет до назначенного ей срока. Твоя задача — позаботиться о ее безопасности.

Джаред удивленно качнул головой.

— Пятьдесят лет, всего-то? Из-за чего тогда сыр-бор? В масштабах вечности пятьдесят лет — всего лишь мгновение, и глазом моргнуть не успеешь.

Нахум взглянул на подчиненного с высоты своего кресла. Он уже привык и к огромным крыльям, и к золотой оторочке рукавов, отличавшей его высокий сан. Нахум рассчитывал занять трон еще повыше, но если Джаред провалит задание, он вмиг лишится и этого поста, заслуженного с таким трудом.

С другой стороны, если Джаред сумеет направить свою завидную изобретательность и энергию в нужное русло, Нахум будет вознагражден сторицей.

— Надеюсь, земной опыт исправит многие твои недостатки.

Пока Ким добралась до госпиталя, состояние Джеральда ухудшилось. Перед тем как войти в приемное отделение «Скорой помощи», она остановилась у питьевого фонтанчика. Вода показалась ей тепловатой и затхлой. Но зато, пока пила, она сумела совладать с чувствами. Ее память все прокручивала сцену, когда Джеральд отъезжал от дома, — в ту минуту ей хотелось, чтобы он исчез из ее жизни навсегда.

Угрызения совести не давали ей покоя. Джеральд, конечно, поступил отвратительно, но никто не заслуживает такого конца.

Ким вошла в отделение реанимации. Прошла мимо нескольких палат; они были пусты. В одной она заметила маму у кровати малыша. На вид ему было года два, не больше. Дальше коридор разделялся на несколько проходов с палатами по обеим сторонам. Она остановилась, не зная, в какой лежит Джеральд.

Сестра за стойкой подняла взгляд от кипы медицинских карт.

— Вам помочь, мисс?