Поддавшись общему настроению зала, создал два кресла из плотных облачных структур и такой же стол, у которого ровной была лишь верхняя часть, а остальное — свободно подвижная водная поверхность. Отвлекли меня на попытке синтезировать вино в том же стиле.

Высокая огненно-рыжая девушка в странной одежде, похожей на черный, лаково-блестящий кокон, из-под которого были видны лишь щиколотки тонких ног и собственно голова, мягко подошла ближе и остановилась.

Совершенно автоматически я вскочил с места и слегка поклонился.

— Приветствую тебя, незнакомец, — произнесла она по-русски громким и звучным голосом.

— Невежливо, наверное, предлагать сесть в чужом доме, но я рискну, — произнес я, показывая рукой на второе кресло.

— Как? — Длинные ресницы удивленно взметнулись вверх, округляя и без того огромные глаза. — А когда же ты начнешь убивать исчадие ада? Или по твоему этикету следует сначала развлечь девушку беседой?

Я на секунду замялся.

— Вообще-то, по моему этикету, с девушками не воюют.

— Даже с такими? — Она сделала легкое движение спиной, и то, что я принимал за плащ, распахнулось огромными, метров по шесть, крыльями, сверкающими изнутри, словно в черный бархат были вплетены мириады крошечных бриллиантиков, и открыло зеленоватое с розовым отливом стройное и сильное тело молодой женщины.

— Ох.

Я был поражен красотой девушки.

— Ничего более странного и красивого в жизни не видел, — честно произнес я.

— Но ты же боевой маг? — уточнила девушка, снова заворачиваясь в крылья и осторожно присаживаясь на краешек кресла.

— Да вроде. — Я пожал плечами.

— А почему не дерешься?

— Драться? — Я удивленно поднял брови. — Это обязательно?

— Ты боевой маг, — повторила она. — Можно сказать, бог войны. Воины такого калибра здесь нечасто и приходят не просто так.

— А зачем обычно приходят?

— Кто как. — Она совершенно по-человечески улыбнулась. — Кто за богатством и властью, кто спасать прекрасных принцесс, кто просто убить дракона.

— Ну, прекрасная принцесса, понятно. А дракон-то здесь откуда? — Я оглянулся. — Сама превращаешься?

— А то как же. — Она гордо выпрямила спину. — Хочешь?

Я не успел ничего ответить, как девушка встала, не торопясь и с достоинством отошла в сторону и на мгновение превратилась в искристый вихрь, из которого появился настоящий монстр метров пятнадцати высотой, в сверкающей рубиново-красной чешуе, с вытянутой пастью и удлиненным телом на вытянутых, но мощных лапах. Само тело заканчивалось длиннющим хвостом с кокетливой сверкающей точкой на кончике.

Несмотря на размеры, было во всем его облике нечто неистребимо-женское.

Я в ответ поклонился и, активировав узлы контроля, запустил процесс трансформации. У меня вихря не было. Просто плотное облако, которое рывком увеличилось в размерах до необходимого размера и также мгновенно рассеялось.

Как это ни странно, но плетение, которое должно было меня преобразовать в простого по моим понятиям черного дракона, сработало не так. Я, слегка приподняв лапу, с удивлением рассматривал собственную шкуру темно-красного цвета и покрывавшую ее, словно радужно переливающееся облако, оболочку боевой ауры.

«Что-то не так, принц?» — раздалось в голове.

Тогда на турнире я не общался ни с кем в ипостаси дракона. И только сейчас понял, что глотка дракона совершенно не приспособлена для звуковой речи. А вот голова для речи мысленной, наоборот, приспособлена очень хорошо.

«Принц?» — Я как мог изобразил удивление.

«Ну как же. — В голове также негромко засмеялись. Я поднял наконец голову и понял, что смеялась драконица, стоявшая напротив. — Красный цвет — знак принадлежности к королевскому роду. А радужная оболочка — знак принадлежности к касте творцов. К ним относятся все, кто занят созиданием».

«А я как-то всю жизнь считал себя воином…»

«Понятно, — грустно прозвучало в ответ. — Ты можешь убить меня совершенно спокойно. Я не могу воевать с представителем касты творцов».

«Ну уж нет. — Я мотнул головой так, что усы хлестанули по морде. — Предпочту тебя замучить до смерти вопросами».

Она в ответ рассмеялась звуком, напоминавшим шелест тростника.

«А я бы предпочла быть замученной на любовном ложе. — Она подошла совсем близко, и я с изумлением ощутил странное потепление внизу живота. — Мало того что принц, да еще и творец, и такой неопытный…»

Длинный тонкий язык темно-красного цвета словно змея выполз из ее пасти и осторожно коснулся моего носа, отчего на месте, где было просто тепло, зажегся настоящий пожар.

«Ох! Давай в другой раз, — жалобно попросил я. — Я ведь совершенно не знаю этого тела».

Ответом мне был настоящий хохот, после которого дракониха, а с секундной паузой и я вновь вернулись в нормальные тела.

Чтобы скрыть смущение неожиданным фиаско, я поспешил закончить уже наполовину готовое плетение и завершить синтез вина. Бутылка, словно ком оплывшего в печи стекла, и два таких же бокала.

Я налил немного в один из них и слегка пригубил. Да… Вкус действительно странный.

— Хмм… Странное вино. Попробуешь? Не обессудь. Вкус старался подогнать к местной архитектуре.

Демоница лихо опрокинула в себя полный бокал и задумчиво подвигала губами.

— И вправду удивительное. — Она с каким-то странным выражением посмотрела на меня. — Но вкусно. — Она набулькала новый бокал, вылила его в себя и с удивлением посмотрела на бутыль.

— Не кончается?

— Да, — небрежно заметил я. — Кольцевое плетение. Пока не иссякнет энергия, будет полной.

— Так ты и вправду из творцов?

— Стараюсь, — скромно заметил я. — Может, что-то починить?

Она замялась.

— Да как-то неловко. Ты вроде как воевать пришел, а я к тебе с просьбой.

— Драка — дело нехитрое. — Я махнул рукой. — Я, в общем-то, не за этим.

— А зачем? — И взгляд ее неожиданно стал внимательно-острым, словно у следователя.

— Да тут у моей подруги сестры залипли, — небрежно произнес я.

Она помрачнела.

— Знаю, о ком ты. Армия хейварго. — Демоница помолчала и продолжила: — Тогда они добрались почти что до центра сосредоточения. Гвардия и лучшие маги погибли почти полностью, но отрезали нападающих от нашего мира. Форпост, — она слегка кивнула головой, — заново пришлось возводить.

— А почему вообще возник этот конфликт?

— Да непонятно уже сейчас. Столько лет прошло. Но, скорее всего, кто-то из наших просочился к ним, наделал делов и пошло-поехало. Мы, конечно, пытаемся удержать и тех, кто оттуда рвется, и своих, но сам понимаешь. Все дыры не заклеишь, и у каждого потенциального прохода стражу не поставишь. [19]

— А что теперь с кроймарами будет?

— А что с ними делать? — Она удивленно пожала плечами. — Ситуация в стабильной фазе. — Перед моим лицом повисла картинка. Голубое и красное пространство, разделенное тонкой мембраной, в которую словно врос пузырь, одинаково отделенный и от голубого, и от красного.

— Красное — это, как ты понимаешь, мы, а голубое — вы. А пузырь этот — тонкая область вырожденного пространства со своеобразным мешком внутри. Если мы их выпихнем, здесь будет огромная дыра, сквозь которую полезут как с этой стороны, так и с той. Дураков, знаешь ли, хватает. А затянуть дыру наши маги не могут.

— Почему?

— Я не очень в курсе, но говорят, что за столько лет там не ткань, а что-то вообще безумное даже по нашим меркам.

— А если я уберу дыру, вы откроете ловушку?

— Чтобы эти фанатичные дуры здесь опять что-нибудь разнесли? — Она удивленно приподняла пушистые искристо-черные брови.

— А зачем вам этот мешок со змеями да еще под боком?

— Ну, — она кивнула, — повелитель говорит, что пусть змеи лучше под боком, чем неизвестно где. А вот зачем они тебе? Собираешься на войну со всем миром?

— Вот еще. — Я фыркнул. — Я тут, можно сказать, из чисто альтруистических побуждений.