Курт не соображал, чего добивается глава Сшиллс, наполовину расстегивая молнию непривычной для нее простой серой спортивной кофты.

– Выпей, – ласково прошептала гречанка и сама подтянула его к своей шее. – Кровь этернелей для твоего теперешнего состояния наиболее ценна, не так ли?

Чертовски верно. Все из-за сраного Контракта. Но ее идея глупа до ужаса. Ведь если дать ему любимое лакомство Бича всего мира, это лишь усугубит шаткое положение Курта в этой реальности.

– Нет. Что ты хочешь сделать с эти уродом? – едва пролепетал Курт, вдыхая ее аромат у самой кожи. – Рифи, лучше тебе отойти от меня. Все становится только хуже.

Орифия, поджав губы, аккуратно положила мага обратно и отошла.

– Рискованно, Курт, но, думаю, тебе уже без разницы, да и я больше не вижу выхода. Это не наша магия, она разительно отличается от понимания силы Сшиллс. Но она близка тебе. Твоему клану и вашей крови. Жаль, что вы уничтожили всех Сайго^[1] в семидесятых, может, получилось бы выяснить хоть что-то…

– Нет, Рифи, никакой магии зомбоделов. Это выше моих сил, – он сглотнул горькую слюну и поморщился. – Она разъедает и тело, и разум. Слабейшие из Сайго не рисковали изучать даже элементарные заклинания, а ты говоришь…. Их сила не любит чужаков, даже пусть суть у нас и одна. Мне не хватит того, что у меня осталось, ma fée. Скоро тебе придется меня убить. Так что лучше придумай способ сделать это побыстрее, нежели хвататься за то, что может только ускорить мое разрушение.

Кажется, Орифия стояла рядом, ведь этернель так отчетливо услышал, как она раздраженно фыркнула. В следующее мгновение изящная, но невообразимо сильная рука схватила его за шиворот и подняла, прижимая к сырой холодной стене. Неровность каменной кладки тысячелетнего возраста отдалась болью в истязаемом Контрактом теле мага, каждый упирающийся в тело камешек заставлял его желать скорейшего избавления от боли.

– Не смей так говорить, – голос возлюбленной стал низким, глубоким, завораживающим. Орифия явно налегла на свой дар. – Курт Бейн – не тюфяк с размазанными слезками по лицу, а гордый этернель, смеющийся в лицо опасностям и не принимающий поражения. Только поэтому ему удалось задавить клан смертопочитателей Сайго, из-за того его клан до сих пор принимает участие в Собрании, и потому Вуду еще не стерлись из подлунного мира. Так что хватит причитать, и делай все возможное. К тому же, – Орифия помедлила, улыбнувшись, – плохо уходить с вечеринки, не увидев триумфа Сшиллс и не получив поцелуя от королевы бала.

Бейн по-кошачьи прищурился, обнажая клыки. Еле слышный смех давался с трудом, но, казалось, она поняла тот хрип где-то глубоко в его груди.

– Иногда ты сама на себя не похожа. Ты – полная дура, моя греческая богиня. Часто мне сдается, что именно дуру я люблю больше.

Орифия удивленно изогнула одну бровь.

– «Люблю»? Спустя несколько сотен лет ты вновь проговорился первым, – на красивом лице вдруг отразилась решимость. – Выпей моей крови. Сшиллс достаточно качественны для твоего внутреннего демона?

– Я уже говори…

– Замолчи и пей.

– Нет.

– Тебе нужны силы.

– Даже не думай.

– Не хочу, чтобы эта ночь стала нашей последней, Курт. Мы справимся, а для этого тебе нужна моя кровь.

– Рифи…

– Да возьми ты уже меня! – неожиданно громко взорвался ее мелодичный голос, и мужчина на секунду замер. – Хватит. Меня бесит, что ты не желаешь принимать мою помощь, которой я очень редко раскидываюсь. А убийство – это не помощь. Прошу, хоть раз заткнись и сделай, как я говорю!

Лишь жалкое мгновение на осмысление всего, и он больше не мог противостоять бушующему внутри желанию. Глава Сшиллс даже не поняла, как Курт сделал быстрое движение и со всей силой вонзил острые клыки в ее надплечье. Рифи судорожно вздохнула и зажмурилась от боли, а потом схватилась за Курта, впиваясь ногтями в его рубашку, отчаянно пытаясь устоять на ногах.

Пряный.

У Сшиллс пряный привкус крови. Не самый его любимый, но все же лучше, нежели горечь Фиррор или кислота Калифорнийского клана. Маг жадно вцепился всеми зубами в ту, с которой был знаком уже больше полутора тысяч лет. Ту, что не дает ему стать холодным, старым и уставшим от всего этернелем. Его укусы – боль для других. В отличие от остальных, Курт не мог приносить этим удовольствие. Контракт всегда напоминал сородичам, что он уже не принадлежит этому миру. Глава Сшиллс была самой стойкой из всех. Она невероятными усилиями терпела яд почти мертвого этернеля, огненным холодом разливающийся по телу. Бейна затягивало все сильнее и сильнее. Он чувствовал, как размываются установленные в его голове стены и барьеры, как чужая сущность с ликующим криком стремится к нему, как потусторонние пальцы хватают, опутывают сетью и не дают остановиться.

Рифи издала тяжелый стон и в ужасе попыталась отодвинуться, но растормошенный чужой жизненной силой на языке Курт крепко держал ее в своих объятиях.

– Стой, – слово улетело вместе с выдохом и не встретило никакого понимания. – Курт, хватит, – слова завибрировали, наполненные ее силой, надавили на крупицы оставшегося сознания и вытянули на берег.

Маг ослабил хватку и отпустил Орифию, потирая виски. Просто просьба, но с вложенной внутри силой главы Сшиллс, она стала сильным оружием. Курта тут же замутило. Но, определенно, стало лучше. Он мог стоять и не шататься, а это уже что-то. Зрение вернулось. И вновь Курт мог различать во мраке полутона, ужаснувшись в какой помойке жил последние недели.

Орлеанский убийца лежал лицом вверх, почти бескровная кожа на его умиротворенном лице была бела и суха. Он существовал только благодаря своему необычному происхождению. Отголоски крови Йерта не давали измученному долгими экспериментами телу погибнуть. Но то, во что превратил психопата Курт, было куда хуже смерти. Старый этернель безразлично смотрел на свою развеянную надежду и понимал, что его дни давно сочтены. Глава орлеанского клана непозволительно долго живет в кредит.

– Надо же, ты – настоящий зверь, – устало проговорила Орифия, вмиг побледневшая после укуса.

– Прости.

Она помотала головой.

– Не время. Потом вымолишь свои извинения. Пора приступать. Это тебе, – из заднего кармана джинсов Орифия достала какой-то свернутый, давно пожелтевший лист бумаги.

Только сейчас Курт по-настоящему оглядел несвойственную главе Сшиллс одежду. Последние десятилетия он видел лишь платья, туники, полупрозрачные халаты, поэтому простые джинсы, майка и спортивная кофта на молнии резали его взор.

Необычно.

Орифия без всякого сожаления вытерла рукавом кровоподтеки там, где недавно впивались его клыки. Ранки быстро затянулись. Уж в чем она никому не уступала, так это в регенерации. Бейн слегка ухмыльнулся и развернул поданный ему лист.

Там, мелкими аккуратными иероглифами японской хираганы^[2], были выведены словарные формы заклинаний, выливающиеся в одну формулу целого обряда. Дураки Сайго даже не думали шифровать свои знания или хотя бы писать все на кандзи^[3], где Курт спокойно мог сломать голову.

«Разрыв связывающей нити» – гласили иероглифы наверху страницы.

– Ma fée, – печально выдохнул он, после того как все прочел, – обряд – самоубийство. Это другая магия, и у меня не хватит сил…еще и живой катализатор нужен. Полукровка не сойдет за него. Он почти сдох. Я вижу сотни мелких духов, ожидающих его смерти.

Маг серьезно посмотрел на возлюбленную. Орифия в упор смотрела на Курта, всем своим видом демонстрируя решимость. И до него вдруг дошло, к чему этот проникновенный взгляд.

– Только не говори…

– Воспользуйся мной, – Орифия не просила, не умоляла, а именно приказывала.

«Неужели глава политиканов настолько пропиталась отчаянием? Только из-за меня?» – этернель сжал челюсти и уверенно мотнул головой, отказываясь принимать ее идею.