Поиск
9 марта 1900
Психея
Что чувствовала ты, Психея, в оный день,
Когда Эрот тебя, под именем супруги,
Привел на пир богов под неземную сень?
Что чувствовала ты в их олимпийском круге?
И вся любовь того, кто над любовью бог,
Могла ли облегчить чуть видные обиды:
Ареса дерзкий взор, царицы злобный вздох,
Шушуканье богинь и злой привет Киприды!
И на пиру богов, под их бесстыдный смех,
Где выше власти все, все — боги да богини,
Не вспоминала ль ты о днях земных утех,
Где есть печаль и стыд, где вера есть в святыни!
23 декабря 1898
Цирцея
Я — Цирцея, царица; мне заклятья знакомы;
Я владычица духов и воды и огня.
Их восторгом упиться я могу до истомы,
Я могу приказать им обессилить меня.
В полусне сладострастья ослабляю я чары:
Разрастаются дико силы вод и огней.
Словно шум водопадов, словно встали пожары, —
И туманят, и ранят, всё больней, всё страшней.
И так сладко в бессильи неземных содроганий,
Испивая до капли исступленную страсть,
Сохранять свою волю на отмеченной грани
И над дерзостной силой сохранять свою власть.
1 августа 1899
Кассандра
Пророчица Кассандра! — тень твоя,
Путь совершив к благословенной Лете,
Не обрела утех небытия,
И здесь твои мечты горят огнем столетий.
Твой дух живет в виденьях лучших дней,
Ты мыслью там, близ Иды, у Скамандра,
Ты ищешь круг тебе родных теней,
Поешь в Аиде им, пророчица Кассандра!
Зовешь вождей и, Фебом вновь полна,
Им славишь месть, надеждой пламенея, —
Что примут казнь ахейцев племена,
Во прах повергнуты потомками Энея!
Но влага Леты упоила всех,
И жажду мести пробуждать в них тщетно!
Уста героев гнет загробный смех:
Ты славишь — все молчит, зовешь — и безответно!
8 марта 1898, 1923
Моисей («Я к людям шел назад с таинственных высот…»)
Я к людям шел назад с таинственных высот,
Великие слова в мечтах моих звучали.
Я верил, что толпа надеется и ждет…
Они, забыв меня, вокруг тельца плясали.
Смотря на этот пир, я понял их, — и вот
О камни я разбил ненужные скрижали
И проклял навсегда твой избранный парод.
Но не было в душе ни гнева, ни печали.
А ты, о господи, ты повелел мне вновь
Скрижали истесать. Ты для толпы преступной
Оставил свой закон. Да будет так. Любовь
Не смею осуждать. Но мне, — мне недоступна
Она. Как ты сказал, так я исполню все,
Но вечно, как любовь, — презрение мое.
25 апреля 1898
Александр Великий
Неустанное стремленье от судьбы к иной судьбе,
Александр Завоеватель, я — дрожа — молюсь тебе.
Но не в час ужасных боев, возле древних Гавгамел,
Ты мечтой, в ряду героев, безысходно овладел.
Я люблю тебя, Великий, в час иного торжества.
Были буйственные клики, ропот против божества.
И к войскам ты стал, как солнце: ослепил их грозный взгляд,
И безвольно македонцы вдруг отпрянули назад.
Ты воззвал к ним: «Вы забыли, кем вы были, что теперь!
Как стада, в полях бродили, в чащу прятались, как зверь.
Создана отцом фаланга, вашу мощь открыл вам он;
Вы со мной прошли до Ганга, в Сарды, в Сузы, в Вавилон.
Или мните: государем стал я милостью мечей?
Мне державство отдал Дарий! скипетр мой, иль он ничей!
Уходите! путь открытый! размечите бранный стан!
Дома детям расскажите о красотах дальних стран,
Как мы шли в горах Кавказа, про пустыни, про моря…
Но припомните в рассказах, где вы кинули царя!
Уходите! ждите славы! Но — Аммона вечный сын —
Здесь, по царственному праву, я останусь и один».
От курений залы пьяны, дышат золото и шелк.
В ласках трепетной Роксаны гнев стихает и умолк.
Царь семнадцати сатрапий, царь Египта двух корон,
На тебя — со скриптром в лапе — со стены глядит Аммон.
Стихли толпы, колесницы, на равнину пал туман…
Но, едва зажглась денница, взволновался шумный стан.
В поле стон необычайный, молят, падают во прах…
Не вздохнул ли, Гордый, тайно о своих ночных мечтах?
О, заветное стремленье от судьбы к иной судьбе.
В час сомненья и томленья я опять молюсь тебе!
Ноябрь 1899
Ламия
В дни весенних новолуний
Приходи, желанный друг!
На горе ночных колдуний
Соберется тайный круг.
Верны сладостной Гекате,
Мы сойдемся у костра.
Если жаждешь ты объятий,
Будешь с нами до утра.
Всех красивей я из ламий!
Грудь — бела, а губы — кровь.
Я вопьюсь в тебя губами,
Перелью в тебя любовь.
Косы брошу я, как тучу, —
Ароматом их ты пьян, —
Оплету, сдавлю, измучу,
Унесу, как ураган.
А потом замру, застыну,
Буду словно теплый труп,
Члены в слабости раскину,
Яства пышные для губ.
В этих сменах наслаждений
Будем биться до утра.
Утром сгинем мы, как тени,
Ты очнешься у костра.
Будешь ты один, бессильный…
Милый, близкий! жаль тебя!
Я гублю, как дух могильный,
Убиваю я, любя.
Подчинись решенной плате:
Жизнь за ласку, милый друг!
Верен сладостной Гекате,
Приходи на тайный луг.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: