Поиск
Ноябрь 1900
Юргису Балтрушайтису («Ты был когда-то каменным утесом…»)
Ты был когда-то каменным утесом
И знал лишь небо, даль да глубину.
Цветы в долинах отдавались росам,
Дрожала тьма, приветствуя луну.
Но ты был чужд ответам и вопросам,
Равно встречая зиму и весну,
И только коршун над твоим откосом
Порой кричал, роняя тень в волну.
И силой нам неведомых заклятий
Отъятый от своих стихийных братии,
Вот с нами ты, былое позабыв.
Но взор твой видит всюду — только вечность,
В твоих словах — прибоя быстротечность,
А голос твой — как коршуна призыв.
Декабрь 1900
«Призраки», картина М. Дурнова
Это они — соблазненные! —
В час умилений ночных, —
Усыпленные, полусонные…
Не надо помнить об них.
Облака потянулись холодные,
Птиц таинственный рой,
Цветы раскрылись бесплодные, —
Зелень ярка под горой.
Вам близки отжившие, мертвые!
Дьяволы шепчут об чем?
Это мечты, — мечты полустертые
В одиноком, далеком былом.
11 марта 1900
Г.Г. Бахману
Вся красота тебе доступна!
Тебе ясна ее звезда:
И в глубине мечты преступной,
И в безднах рабского труда.
Толпа безвестных, безымянных,
Покорно бивших о гранит,
Среди пустынь, как сон пространных,
Воздвигла чудо пирамид.
И ты вступаешь в сонмы черни,
Ее речами говоря,
И славишь труд, — да суеверней
Она приветствует царя.
25 ноября 1899
Случайной
Одна из осужденных жриц…
Я люблю в глазах оплывших
И в окованной улыбке
Угадать черты любивших —
До безумья, до ошибки.
Прочитать в их лживых ласках,
В повторительных движеньях,
Как в бессмертно-верных сказках,
О потерянных томленьях.
За бессилием бесстрастья,
Не обманут детской ложью,
Чую ночи сладострастья,
Сны, пронизанные дрожью,
Чтя, как голос неслучайный,
Жажду смерти и зачатий,
Я люблю за отблеск тайны
Сон заученных объятий.
5 июня 1899
Памяти Е.И.П.
Мы встретились с нею в пустыне,
Утром в пустыне.
Солнце палило песок.
Торопливо шел я — на Запад,
Она — на Восток.
Лицо ее, полное светом,
Полное светом,
Словно сияло в лучах;
И таились вещие тайны
В глубоких очах.
Надеждой сердце забилось,
Сердце забилось,
Веря, что миг тот высок…
И мы молча прошли, я — на Запад,
Она — на Восток.
28 августа 1897
Ей же
Огонь еще горит, и светит, светит нам, —
А тени серые легли по сторонам
И чутко сторожат его невольный трепет.
Но не мерцает он, и дрожь его, как лепет,
Как лепет медленный, как тихие слова.
Он шепчет свой завет пред ликом божества,
Он с нами говорит, слабеет, но сияет,
И — светлый, как всегда — покорно угасает.
7 сентября 1897
По поводу сборников «Русские символисты»
Мне помнятся и книги эти,
Как в полусне недавний день;
Мы были дерзки, были дети,
Нам все казалось в ярком свете…
Теперь в душе и тишь и тень.
Далеко первая ступень.
Пять беглых лет — как пять столетий,
22 января 1900
По поводу «Me Eum Esse»
«О, эти звенящие строки!
Ты сам написал их когда-то!»
— Звенящие строки далеки,
Как призрак умершего брата.
«О, вслушайся в голос подруги!
Зову я к восторгам бесстрастъя!»
— Я слышу, на радостном Юге
Гремят сладострастно запястья.
«Я жду, я томлюсь одиноко,
Мне луч ни единый не светит!»
— Твой голос далеко, далеко,
Тебе не могу я ответить.
8 ноября 1897
К самому себе
Я желал бы рекой извиваться
По широким и сочным лугам,
В камышах незаметно теряться,
Улыбаться небесным огням.
Обогнув стародавние села,
Подремав у лесистых холмов,
Раскатиться дорогой веселой
К молодой суете городов.
И, подняв пароходы и барки,
Испытав и забавы и труд,
Эти волны, свободны и ярки,
В бесконечный простор потекут.
Но боюсь, что в соленом просторе
Только сон, только сон бытия!
Я хочу и по смерти и в море
Сознавать свое вольное «я»!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: