— Вот такой же хаос у меня в голове и в душе.

Тот принял это заявление едва ли не весело:

— Ну тогда, детка, все идет как надо! Ничего ведь не стоит привести вещи в порядок, а заодно твою голову и душу. Сейчас, конечно, не помешало бы найти еще помощника…

— Но я же здесь, мистер Беккер, — обиделась Эфи и повернулась к Элен: — Мне будет без вас грустно и одиноко, мисс.

Та улыбнулась.

— Вот уж не думала, что кого-то мое присутствие может развлечь.

— А как же! — искренне удивилась Эфи. — Вы и мисс Гарди вносили оживление в жизнь этого дома. У миссис Корнер все по-другому… Уж извините, что я заговорила про нее. Знаю, вы меня не выдадите.

— Эфи, голубушка, а Сью мне вчера не звонила?

— Нет, мисс Элен, — покачала головой служанка. — Звонил какой-то мужчина, но не захотел представиться.

— Мужчина? — переспросила Элен. — Найджел, это мог быть только ты.

— Да, — легко согласился тот. — Я единственный на весь Лондон мужчина. Эфи, детка, скажи, тембр голоса был приятный?

— Это звонили не вы, мистер Беккер, — смутилась девушка.

— Ага, из твоего заявления я делаю вывод, что голос неведомого мужчины был приятным, — с самым серьезным видом высказал догадку Найджел. — Скажи, Эфи, а ты не умеешь по голосу воссоздавать портрет человека?

Озадаченная служанка лишь пожала плечами.

— Ну, Эфи, подумай: красивый голос — красивый мужчина. Неужели ты не замечала такой закономерности? — продолжал допытываться Найджел.

Эфи подняла глаза к потолку и вдруг, будто неожиданно прозрела, испуганно воскликнула:

— Значит, это был мистер Патрик Фрэнк!

— Вот, видишь, голубушка, — умиротворенно заметил Найджел, — а говоришь, что не умеешь по голосу определять внешность мужчины.

— Эфи, мистер Беккер шутит, — посчитала нужным вмешаться Элен.

— Да нет, мисс Элен, совершенно точно: звонил тот симпатичный мистер.

— Эфи, что ты понимаешь в мужчинах! — воскликнул Найджел с притворным отчаянием. — Ты слышишь, Элен, что она говорит? «Симпатичный»! Да Патрик Фрэнк красавец!

Элен отвернулась к окну. Совсем недавно она точно так же отреагировала на слова Эфи о Патрике.

Патрик звонил мне… Интересно, зачем? Ведь последний разговор не давал ни ему, ни мне ни малейшей надежды на продолжение отношений. Да и какие, собственно, между нами существовали отношения? Впрочем, кое-какие намеки на симпатию ко мне он все-таки сделал. Вот и Найджел свидетельствует: Патрик искал со мною встречи, даже пошел на то, чтобы организовать «случайное» свидание на выставке.

Впрочем, можно что угодно навыдумывать о мистере Фрэнке, преувеличивая свое значение в его жизни, но главное состоит в другом: оказывается, я уже не могу преуменьшить его значения в моей жизни. Мысль эта не обеспокоила Элен. Скорее наоборот, принесла некое умиротворение. Оказывается, любить, даже без какой бы то ни было веры во взаимность, — светло и радостно.

Элен никогда в жизни не переживала ничего подобного. Одного упоминания об этом человеке было достаточно, чтобы вдруг гулко застучало сердце. Но если сейчас она писала бы свой роман и потребовалось бы наделить героиню чувствами, которые переполняют Элен, то вряд ли она бы справилась. Как передать на бумаге всю гамму переживаний девушки — сумятицу мыслей, трепет сердца, томление тела? Анна вся светится любовью и в то же время хочет скрыть от людей острую новизну своих ощущений…

— Эй, Элен, о чем задумалась? Вспоминаешь облик нашего приятеля? Можешь поверить мне на слово: Патрик очень хорош собой!

Элен вскинула глаза на Найджела и согласно кивнула, чувствуя некоторое удовлетворение, оттого что сумела превозмочь в себе желание притвориться безразличной к предмету разговора или рассердиться на бесцеремонный шутливый намек.

— Найджел, ты не находишь, что Патрик похож на породистого доброго пса?

— Думаешь? Ну это какое-то уж слишком женское восприятие! Впрочем… Бархатные теплые глаза, предрасположенный к улыбке рот, приветливость…

— Спаниель, верно?

— Слава Богу! Я боялся, ты предложишь какую-нибудь такую породу, что мне придется встать на защиту приятеля.

Элен улыбнулась:

— Не растрачивай силы понапрасну, они тебе потребуются, чтобы защищать меня.

— От кого? — полюбопытствовал Найджел. Он ни на минуту не отвлекался от работы, увязывая книги в аккуратные пачки. И делал это, надо сказать, действительно умело. «Лучший упаковщик Лондона и окрестностей»!

Элен ответила на вопрос после небольшой заминки:

— Не знаю. Может быть, от меня самой.

— Ну, с этим, боюсь, не справлюсь. Ты иной раз настолько усердствуешь в самокопании, что ни я, ни Сузан, ни мы с ней, вместе взятые, не и состоянии спасти мисс Корнер от нее самой. Эй, Эфи, мне кажется, кто-то скребется в дверь. Уж не наш ли спаниель?

Найджел отставил в сторону очередную стопку ловко упакованных книг.

В дверь звонили. Оказалось, действительно — «спаниель»! Откуда он взялся? Элен в растерянности заметалась по комнате.

— Найджел, твои штучки?

— Мои! — радостно подтвердил тот. — Мне нужен был помощник, я же тебя предупреждал. Помощник явился, и чем ты недовольна?

Немного придя в себя от неожиданности, Элен попыталась хотя бы не выказать радости, которую испытала при виде Патрика.

«Спаниель» на этот раз выглядел робким, но склонным к тому состоянию, когда пес, не уверенный в хорошем к себе отношении, с преувеличенным усердием виляет хвостом. Едва войдя, Патрик превозмог скованность и сумел выдавить улыбку:

— Извините за нечаянное вторжение, Элен, но Найджел сказал, что я могу быть вам полезен.

Элен не без успеха сыграла светское, ни к чему не обязывающее радушие:

— Проходите, Патрик, рада вашему желанию мне помочь. Как вы могли догадаться, инициатива приглашения исходила от нашего общего друга. Я бы лично никогда не отважилась обратиться к вам с подобной просьбой.

Движения хвостом стали менее энергичными, но более искренними.

— Ну и зря. Я бы, не раздумывая, пришел и, чем мог, посодействовал. В бытовых делах мне равных нет!

Элен улыбнулась:

— Ну, во всяком случае, в отношении того, чтобы провозгласить панегирик самому себе, в лице Найджела равный вам все-таки есть. Патрик, я должна перед вами извиниться. Наша последняя встреча завершилась как-то очень странно, и я ощущаю свою вину…

— О чем вы, Элен? Да это я во всем виноват! Но, если честно, мне приятно, что вы хотя бы в таком контексте вспомнили о бедном Фрэнке.

Найджел продолжал трудиться с преувеличенным усердием, но было видно, что он доволен результатами проявленной им инициативы. Он молчал, пока не почувствовал некоторую скованность беседующих, и тогда решился вмешаться:

— Ладно, «бедный Фрэнк», переходи от слов к делу! Знай: только упорным, кропотливым трудом мы заслужим благосклонность прекрасной дамы. Кстати, ты обратил внимание, как хорошеет наша дама, когда смущается?

— Найджел! — взмолилась Элен, чувствуя, что краснеет до корней волос.

Найджел проигнорировал ее реплику, Патрик же посмотрел на девушку внимательным долгим взглядом. Видимо, не захотел говорить в шутку о том, что, с его точки зрения, требовало серьезных оценок. Он только чуть наклонил голову: если Найджел пожелает, то сможет истолковать этот жест как согласие. А тот, кстати, успевал и балагурить, и подшучивать над Эфи, и отдавать дельные распоряжения присутствующим.

— Элен, переложи все эти безделушки каким-нибудь тряпьем, чтобы ничего не разбилось. Эфи, найди пару ящиков для бумаг. А может быть, удастся отыскать коробку для компьютера? Ах, магазинная сохранилась? Прекрасно! Так что же ты стоишь? Тащи ее сюда! А ты чего ждешь, «бедный Фрэнк»? Принимайся за дело!

Элен с благодарностью взглянула на энергичного приятеля. Главное, что все его приказы, даже пусть отданные шутливым тоном, были дельными и исполнялись неукоснительно. Работа кипела. Неудивительно, что задолго до приезда машины все вещи оказались готовыми к отправке. Мужчины сложили баулы, чемоданы, ящики и пакеты у порога, а Элен тоскливым взглядом окинула комнату. Она попыталась подавить судорожный вздох, но Найджел заметил ее настроение и посчитал необходимым положить конец тягостному расставанию с домом Мелиссы: