— Ну, как бы там ни было, — продолжила она, — мы с ней готовы ко всему. Лекарство есть, так что мы во всеоружии и мигом справимся с любым кризисом.

— Уверен что так и будет, — сказал Тай. — Ей нужен относительный покой, и никакой физической нагрузки, а Морган так подвижна, что не может усидеть на месте и пару минут.

— Я знаю, — кивнула Дженни. Кризис, который случился у Морган три недели назад, сопровождался агонией и очень напугал ее отца. — Но мы соблюдаем режим и все предписания врача, так что все будет хорошо.

Девочки уже покончили с едой и нетерпеливо ерзали на стульях. Сэм вызвался посмотреть с ними мультфильмы, пока Дженни закончит обед. Так Дженни осталась в кухне один на один с Таем. Почувствовав себя как подросток на первом свидании, Дженни поняла, что больше не может впихнуть в себя ни кусочка и не знает, как себя вести и что делать. Она пыталась внушить себе, что ничего особенного не происходит, она всего лишь обедает вместе со своим работодателем. Что тут такого? «Это не свидание», — строго повторила про себя Дженни, решив, что сейчас очень удобный момент для того, чтобы просто поболтать ни о чем или спросить, что случилось с мамой Морган. Она должна это знать не из чистого любопытства, а для того, чтобы понять, как вести себя с Морган. На кухне повисла натянутая, мучительная тишина. Дженни пыталась совладать с собой, а Тай тем временем уплетал бутерброд за бутербродом. Дженни удивленно приподняла брови.

— И много таких бутербродов с сыром вы можете съесть за один раз?

Тай усмехнулся, беря в руки очередной бутерброд:

— Сколько угодно, пока мой отец не видит, иначе мне не избежать лекции о холестерине. Я еще и по ночам пробираюсь в кухню, — заговорщически добавил Тай, — чтобы подкрепиться чем-нибудь высококалорийным.

Дженни не могла сдержать улыбку.

— А этого, — она указала на тарелку с лепешками, — вам маловато?

Тай сделал еще один бутерброд:

— В общем да, особенно после трудового дня. Но я не говорю об этом отцу, чтобы он не обиделся. Я просто ем то, что он готовит, а позже добираю свою норму. Благо в холодильнике всегда есть разные вкусности. Отец тоже все понимает, раз закупает их, но мой стиль питания его не радует.

Дженни вежливо улыбнулась:

— Вы заботитесь о чувствах своих родных, это очень похвально…

Нарезав кусок дыни на дольки помельче, Дженни уставилась в свою тарелку, чтобы не встречаться взглядом с Таем.

Но ей буквально кусок не лез в горло оттого, что этот великолепный мужчина сидит совсем рядом с ней.

После долгой паузы Тай снова спросил про детей:

— А вообще как дела у девочек? Они подружились?

— Да, все прекрасно, — кивнула Дженни, — они отлично ладят, и с ними легко заниматься. — Дженни была удивлена развитием Морган. Таю как отцу-одиночке следовало бы выдать награду за такие результаты.

— Похоже, они обе довольны, — согласился Тай. Он сделал паузу. — Вы позволите мне спросить вас… о личном?

Она, конечно, не хотела бы говорить о себе, ей нужно было сохранить деловые отношения. Но она заботилась о самом драгоценном в его жизни — о здоровье его ребенка, поэтому он имел право на такие вопросы.

— Конечно, спрашивайте, — пожала она плечами.

Он оперся локтями о стол и спросил, глядя прямо ей в глаза:

— Почему вы, молодая и красивая женщина, решили приехать жить и работать на ранчо, в захолустье, где нет светской жизни, модных магазинов и возможности карьерного роста?

Сердце Дженни пропустило удар, когда он назвал ее красивой, но она быстро справилась со своим волнением.

— Я думала, мы все это уже обсудили, когда общались по телефону.

Тай склонил голову набок.

— Да, мы кое-что обсудили. Обсудили ваши обязанности на ранчо и то, что вы вполне можете с ними справиться, но… — Он выдержал паузу, стараясь подобрать нужные слова, — согласитесь, не каждая женщина переехала бы сюда из города. Здесь скучно, серо, нет никаких развлечений…

Дженни старалась сосредоточиться на том, о чем говорит Тай, а не на том, что он на нее смотрит. Под его взглядом она чувствовала себя словно осиновый листочек на ветру.

— Ну, в общем… я решила, что для меня и Авы так будет лучше… — промямлила она.

— Почему? — спросил он, продолжая следить за ней.

— Почему? — переспросила Дженни. Потому что она должна была уехать оттуда, где все напоминало ей о муже. Потому что она должна была начать новую жизнь и ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Потому что она решила, что теперь в ее жизни не будет мужчин, не будет никого, кроме Авы. Но ей еще только предстояло научиться спокойно говорить о прошлом. — А ваш знакомый, Коннор, который посоветовал вам взять меня на работу, разве не говорил о том, как умер мой муж?

Тай непонимающе уставился на Дженни, затем отрицательно покачал головой:

— Нет.

Дженни почувствовала, как к горлу подступают слезы.

— Хорошо, — она прокашлялась. — Он был врачом и спешил на место автоаварии, чтобы помочь пострадавшим… — Она закрыла глаза, не в силах справиться с болью, переполнившей ее сердце.

— Вы можете не продолжать… — мягко сказал Тай.

— Нет, все хорошо. — Дженни почувствовала, что этому человеку она действительно сможет рассказать о своей трагедии. Сейчас она не думала о том, почему доверяет ему. Может быть, просто пришло время поговорить с кем-нибудь об этом. — Было темно, и шел дождь, Джек ехал слишком быстро, думая о тех людях. На повороте грузовик… — Слезы обожгли ей щеки, но она заставила себя продолжать: — Джек свернул на обочину и врезался в дерево… — Она уже не пыталась сдерживать слезы. — Он умер мгновенно.

«Если бы только Джек был осторожнее…» — это все, о чем она могла думать.

— Вам все еще трудно это вспоминать… — мягко сказал Тай.

Дженни кивнула. Она заметила пристальный, сочувствующий взгляд Тая, и ей захотелось уткнуться в его плечо, чтобы он пожалел ее. Она задумалась. Почему она говорит о своей беде с человеком, которого едва знает? К ее удивлению, Тай накрыл ее руку своей большой, теплой, мозолистой рукой.

— Вы рассержены на него?

Дженни чувствовала себя хорошо оттого, что ее рука была в руке Тая, ей хотелось, чтобы это прикосновение длилось как можно дольше, и хотя она понимала, что желать этого не следует, ничего не могла с собой поделать.

— Конечно нет… — начала она, но осеклась, поняв, что и так сказала слишком много и пора остановиться, пока она не зашла слишком далеко в своих откровениях.

Тай сильнее сжал ее руку и сам закончил за нее:

— Конечно, рассержены. Он рисковал своей жизнью, не подумав о вас, о том, каково вам будет без него.

Пораженная такой проницательностью, Дженни молча глядела на Тая. Ей было стыдно признаваться, что в глубине души она сердилась на своего погибшего мужа. Она действительно обижалась на него за то, что, рискуя своей жизнью ради других людей, он не подумал о ней и об Аве. Прикусив нижнюю губу, Дженни решила, что в этом разговоре пора ставить точку.

— Я думаю, вас это никоим образом не… — начала она, но в эту минуту в кухню вернулся Сэм.

Быстро поднявшись и выпустив руку Дженни из своей ладони, Тай проговорил:

— Мне пора.

Дженни наблюдала за ним, восхищаясь его фигурой, пока он шел до двери. Поняв, что она слишком откровенно рассматривает своего босса, женщина тут же отвела глаза.

«О чем ты только думаешь?» — спросила она себя. Она запретила себе даже вспоминать о мужчинах, чтобы больше никто не мог причинить ей боль.

Тем более было глупо довериться человеку, которого она едва знала. Как он мог понять ее чувства? Ведь у Тая есть семья, есть отец, есть свое ранчо, и ему должно быть неведомо состояние безысходности, когда понимаешь, что ты один на один с этим миром. И сочувствующий взгляд Тая, его нежное рукопожатие и грустная улыбка таили в себе опасность, потому что она нуждалась в поддержке, сколько бы ни доказывала себе, что справится со всем сама. Ей вдруг так захотелось почувствовать, что она не одна.