— Клэр, оставьте…

— Не могу, Блейк, — сказала она тихо.

У нее участилось дыхание, грудь стала вздыматься чаще, натягивая мягкую ткань платья. Блейку вдруг стало не хватать воздуха. Он понял, что не может больше ни секунды просто сидеть и смотреть на Клэр.

— Ради всего святого, уходите! — пробормотал Блейк, уже не надеясь, что она подчинится.

Клэр не шелохнулась. Тогда он вскочил, быстро пересек комнату и стал подниматься по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Это оказалось ошибкой. Ему бы выскочить во двор, сесть на мотоцикл и умчаться куда глаза глядят, но Блейк осознал свой промах лишь тогда, когда было уже поздно: Клэр последовала за ним на второй этаж, лестница в доме была всего одна, и он оказался в ловушке.

— Блейк, я хочу вам помочь, не убегайте от меня…

Одно из двух: либо она дура, либо очень храбрая, и Блейк пока не понял, какое предположение верно. Боль и желание, охватившие его, были равны по мощи, и он обреченно осознал, что ему не хватает сил бороться с собой. Блейк рухнул навзничь на кровать и уставился в потолок, мысленно моля Бога, чтобы Клэр ушла и оставила его в покое. Но на лестнице уже слышались ее несмелые шаги. Он закрыл глаза и почувствовал, как матрац немного прогнулся под ее весом. Некоторое время Клэр сидела молча, не шевелясь, затем осторожно тронула его за плечо.

Даже этого легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы самообладание покинуло Блейка. Хрипло помянув нечистую силу, он рванулся к Клэр и, грубо опрокинув на кровать, подмял под себя. Издав утробный стон, нашел ее губы, накрыл их своими и все остальное перестало для него существовать.

Какая она нежная, мягкая, податливая! Ее тело выгнулось ему навстречу, пальцы запутались в его волосах. Рука Блейка скользнула вверх по бедру Клэр, нашла полоску тонкого шелка, добралась до теплой, податливой плоти. В затуманенном болью, алкоголем и страстью сознании мелькнула мысль: как было бы хорошо забыться в этой нежной сладости хотя бы на время…

Однако он отстранился, но буквально на несколько мгновений: молниеносно сорвав с себя джинсы, Блейк снова лег на кровать. Клэр вцепилась в его плечи и о чем-то умоляла, но он не слышал ни слова, боль и желание словно окутали его мозг густым туманом. Он вошел в Клэр и услышал слабый вскрик. Блейк почувствовал, как ее гибкое стройное тело извивается под ним, и то немногое, что еще оставалось от его самоконтроля, рассыпалось в прах. С яростным рыком он вонзился в Клэр еще один, последний, раз и почувствовал, как волны наслаждения, захлестывая его, уносят прочь все мысли и воспоминания, на несколько мгновений даря ему блаженное забытье.

Блейк рухнул на Клэр, содрогаясь в экстазе. Он тяжело дышал, сердце ухало в груди. Но постепенно дыхание его начало успокаиваться и одновременно стало возвращаться сознание. Мысль о только что содеянном подействовала на Блейка как ледяной душ. Он рывком вскочил с кровати, схватил с пола джинсы и трясущимися руками стал поспешно натягивать. Блейк испытывал такое отвращение к себе, что даже чувствовал горечь во рту.

— Ну что, теперь довольны? — прорычал он, срывая на Клэр злость на самого себя.

Он услышал прерывистый всхлип и скрип пружин — Клэр встала с кровати.

— Блейк, я…

— Ради всего святого, уходите! — взревел он.

Прошло, наверное, всего несколько секунд, прежде чем он услышал ее шаги на лестнице, но Блейку эти секунды показались вечностью. Хлопнула дверца машины, заурчал мотор, и вскоре все стихло, только где-то далеко заухала сова. Он остался один.

— То-о-н-и-и!

Крик Блейка отдался эхом от стен и, многократно усиленный, вернулся к нему.

Клэр не помнила, как доехала до дома. Действуя автоматически, она поставила машину на стоянку и вошла в квартиру. Руки тряслись так, что она с трудом попала ключом в замочную скважину. Тут же, на пороге, стала срывать с себя одежду и, швыряя прямо на пол, побежала в ванную, встала под душ. Клэр принялась яростно тереть себя мочалкой, словно пытаясь уничтожить все воспоминания о прикосновениях Блейка.

Душ немного успокоил Клэр, ее уже не так сильно била дрожь. Выключив воду, она закуталась в банное полотенце и босиком прошла в кухню, чтобы поставить чайник.

Господи, какая же я дура! Ведь можно было догадаться, чем дело кончится! Сама виновата, не нужно было так давить на Блейка. Внутри у Клэр все болело — нет, не тело, болела душа. Казалось, Блейк добрался до каких-то потаенных глубин и осквернил нечто священное.

Формально можно считать, что он меня изнасиловал. Какое ужасное слово! Хотя при других обстоятельствах, даже сегодня вечером, я бы охотно… Клэр резко рассмеялась. Охотно? Кого я пытаюсь обмануть? Да я сохла по Блейку чуть ли не с первой минуты, когда увидела его сидящим в небрежной позе на этом стальном чудовище! Я не просто охотно, а с радостью занялась бы с ним любовью! Наверняка Блейк это чувствовал, и все же какой-то демон заставил его совершить поступок, о котором он, без сомнения, горько сожалеет уже сейчас.

Клэр подумала, что напрасно ушла, нужно было остаться с Блейком, дать ему понять, что она не обиделась, что хочет понять его и помочь. Нужно было сесть с ним рядом, обнять и не отпускать до тех пор, пока не пройдет ужасная боль, которая его терзает. Она видела эту боль в его глазах. А когда он на несколько мгновений расслабился, когда его тело обмякло на ней, Клэр почувствовала, что раковина, в которой он прятался, приоткрылась, — казалось, стоит только протянуть руку и она коснется его обнаженных нервов. Но Блейк отстранился, и створки раковины снова захлопнулись. И это было больнее всего.

Клэр шмыгнула носом и вытерла слезы.

— Ничего у вас не выйдет, Блейк Джордан, — яростно прошептала она, — от меня так просто не отгородишься!

Все еще немного дрожащими пальцами она набрала номер его телефона, но Блейк не ответил.

— Пожалуйста, Блейк! Мне нужно с тобой поговорить!

Но в трубке слышались только длинные гудки.

Утром, придя на работу, Клэр взяла отчет ночной смены, предупредила всех, кому могла понадобиться, что будет у себя, и закрылась в своем кабинете. Она видела на стоянке у больницы мотоцикл, значит, Блейк где-то здесь и рано или поздно ей придется с ним столкнуться. Клэр предпочла бы, чтобы это произошло как можно позднее.

Но Клэр недооценила Блейка. Раздался короткий решительный стук, не дожидаясь ответа, Блейк вошел в кабинет и быстро закрыл за собой дверь. Клэр усилием воли заставила себя посмотреть ему в глаза — и похолодела от того, что в них увидела. Блейк не стал ходить вокруг да около.

— Клэр, я прошу у вас прощения. Не знаю, что еще сказать.

Некоторое время она молчала, вглядываясь в его лицо, но оно оставалось совершенно непроницаемым, глаза были какими-то пустыми. Не верилось, что перед ней тот же самый человек, который вчера вечером полностью утратил контроль над собой. Нет, не полностью, мысленно поправила себя Клэр. Он дал выход напряжению единственным способом, который оставило ему общество, где в мужчине ценятся выдержка и мужество, но даже тогда не утратил контроля над своими истинными чувствами. Однако что было причиной этого мощного взрыва?

— Мне не нужны извинения, Блейк, — сказала наконец Клэр. — Я предпочла бы узнать, почему это случилось.

— Предлагаю ответ: потому что я самовлюбленный, безголовый, эгоистичный мерзавец, напрочь лишенный порядочности.

Клэр покачала головой.

— Не пойдет, это не ответ.

Блейк невесело рассмеялся.

— Все никак не успокоитесь?

Клэр услышала в его словах досаду и решила, что нужно действовать помягче.

— Я хотела вам помочь. Уж если на то пошло, это я должна извиняться. Простите, я слишком сильно на вас надавила… — Она дотронулась до его руки повыше локтя и почувствовала, как напряглись мышцы под ее пальцами.

— Клэр, и вы еще можете ко мне прикасаться после того, что случилось? — свистящим шепотом спросил Блейк. — Я же вас изнасиловал!