Он сжал зубы. В этом местечке облапошивают посетителей, не иначе, и девка в этом участвует! Да еще без малейших угрызений совести. Хорошо, в таком случае и он не будет с ней церемониться.

— Я так понимаю, что мой племянник — ваш постоянный пьющий гость, как вы выражаетесь?

Она молча пожала плечами.

— Я также понимаю, что у вас с ним установились довольно близкие отношения.

— Что вы сказали?

— Я имею в виду отношения за пределами этого бара, в ваше нерабочее время.

— Вы ошибаетесь! — Ее выразительные глаза смотрели с вызовом. — Я не имею никаких дел с посетителями вне этих стен.

— Даже с женихом?

— О ком вы говорите?

— Я говорю о Вильяме Стентоне, молодом человеке, с которым вы помолвлены.

— Я не помолвлена… — Она осеклась, начиная понимать. Вильям Стентон, Вилли… Его племянник?! Значит, этот самоуверенный тип — один из напыщенных родственников Вилли, на которых тот не раз ей жаловался. Они твердят ему, что он дурачок, ничего не понимает в жизни и не способен принять ни одного путного решения. Да, они основательно над ним поработали, полностью задавили его веру в себя. Чертовы склеротики — дедушка, старомодная бабка, думала Дениза. Но этому-то говоруну в ладном деловом костюме не более тридцати. Уж он-то должен понимать, что с Вилли нельзя обращаться как с ребенком.

— И кто же вы? — решилась уточнить она.

— Коллинз, Рей Коллинз. Как я уже сказал, прихожусь Вильяму дядей. А сюда пришел, чтобы поговорить с вами от его имени.

— Вот как! А я думала, что Вилли сам вполне способен говорить от своего имени.

Глаза мужчины сузились.

— В определенных случаях, возможно, и способен. Но брак — это такой серьезный шаг, что мудрый совет со стороны родственников не повредит.

Брак? Значит, Вилли не рассказал им о ее отказе. Переживает, но предпочитает носить в душе горечь обиды, бедный мальчик.

— Вилли молод, — сказал он. — Слишком молод, чтобы думать о женитьбе.

— Но он уже давно совершеннолетний. — Она не хотела выдавать Вилли — пусть сам, когда сочтет нужным, сообщит им об ее отказе выйти за него замуж.

— Правильно, но еще более чем годами, он молод умом. Я полагаю, что зеленым юнцам не следует вступать в серьезные отношения с такими женщинами, как вы, у которых… — он неопределенно поводил пальцами в воздухе, словно подбирая точное слово, — обширный жизненный опыт.

Намек его был более чем прозрачен и ожег ей душу, как удар хлыста по обнаженной коже. Так вот какого он о ней мнения! Прекрасно, сейчас она ему врежет в ответ.

— Что делать, против матушки-природы не попрешь, сами понимаете. — Она выразительно закатила глаза. — От одного взгляда Вилли меня буквально озноб прошибает. — И, не останавливаясь, на едином дыхании добавила: — Вот вам, чтоб вы знали, сухарь бездушный.

Он смотрел на нее в изумлении, не совсем веря.

— Но простите, мисс Шерри, это еще не свидетельствует о подлинно глубоких чувствах.

— Нет, свидетельствует. Когда мы впервые встретились с Вилли, мы с ним испытали одинаковое потрясение. Одинаковое, понимаете? Вы, наверное, скажете, что совпали наши биополя. — Она торопливо отпила шампанского и чуть не поперхнулась, но постаралась улыбнуться.

Он внимательно смотрел на нее.

— Чтобы создать прочную семью, мисс, одних биополей мало. Да будет вам известно, что семья Вилли категорически возражает против вашего союза.

— Ну, это уж ваша проблема, а не моя! — Все еще кипя от негодования, Дениза огляделась, ища место, куда можно выплеснуть шампанское из бокала. Она знала, что, выпив лишнего, не сможет как следует танцевать.

— Вы должны учесть, что без поддержки семьи Вилли практически нищий.

— Ах, вот как! — Она изобразила на лице огромное удивление и вдруг почувствовала, что ей надоело ломать комедию, изображая любящую невесту. Практически нищий! Да она сама без гроша, если вспомнить, сколько требуется для спасения матери. Боже, что же делать? Если бы даже какой-нибудь банк или кредитное общество согласились выдать ей взаймы эту чудовищную сумму, то ни ей, ни ее двоюродным сестрам нечего было бы предложить в залог. За короткое время работы все три девушки ничего не успели нажить, а их скромные сбережения давно уже израсходованы. Даже на двух работах она получала в общем-то гроши, каплю в море, по сравнению с тем, сколько ей сейчас требовалось. Триста пятьдесят тысяч долларов! Дениза вздохнула. Отчаяние захлестнуло ее, обессиливая душу.

— Ага! — воскликнул ее собеседник. — Я вижу, вы начинаете воспринимать мои доводы. — Она словно очнулась и не сразу поняла, о чем он говорит. А Рей продолжал: — И дело не только в том, что Вилли не работает. Он ведь за всю жизнь пока что палец о палец не ударил, чтобы самостоятельно хоть доллар заработать. Поймите же, у него нет денег.

Погруженная в свои тягостные раздумья, Дениза не слушала, но последние два слова, которые он произнес с нажимом, врезались ей в сознание.

Нет денег, нет денег. Стоп! Так думать нельзя, она не имеет права так думать. Никаких «нет»!

— Деньги есть. Вернее, мы их раздобудем. Так или иначе.

Она не отдавала себе отчета в том, что мыслит вслух, но Рей не просто услышал ее бормотание — он молниеносно сделал свой вывод.

Откинувшись на спинку стула, он поставил бокал на стол со стуком, который вывел ее из полузабытья.

— Понятно, — сказал он. — Я вижу, Вилли сообщил вам о десяти миллионах долларов, положенных на его имя в банке.

Дениза раскрыла рот. Десять миллионов! У Вилли есть десять миллионов?! Значит, он мог бы дать ей взаймы триста пятьдесят тысяч долларов для мамы. Она не сомневалась, что он наверняка дал бы ей эти деньги независимо от того, выйдет она за него замуж или нет. Боже, куда же он уехал? Не назвал даже ни города, ни штата? Если бы поговорить с ним хоть по телефону, тогда уж…

— Об этом забудьте! — Рей заметил, как обрадовалась девушка, и поспешил охладить ее. — Вилли не имеет права дотрагиваться до этих миллионов. Гудвин Стентон положил их на срочный вклад. Вилли получит их по достижении тридцати лет, и то при условии, что он на вас не женится. Вам понятно?

От этого можно было сойти с ума. Где-то лежат десять миллионов долларов, но они неприкосновенны. А ей, чтобы спасти мамину жизнь, нужно каких-то жалких триста пятьдесят тысяч.

— Это несправедливо, — пробормотала она, опять не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух. — Несправедливо…

— Справедливо или несправедливо, но дело обстоит именно так. И коль скоро вы ставите вопрос в моральном аспекте, то скажите: справедливо ли с вашей стороны лишать Вилли всего его наследства?

— Лишать? Что вы имеете в виду?

— А то, что его дедушка совершенно недвусмысленно дал понять, что если Вилли на вас женится, то он оставит его без единого цента. Он закроет счет и переведет деньги в другой банк, на другие цели. Фьють — и все улетучивается! — Рей взмахнул рукой для большей доходчивости.

Ошеломленная, Дениза не могла рта раскрыть. Душа ее металась между гневом и отчаянием. Что за дьявольские диктаторские замашки у этого деда! А если бы она и Вилли были и вправду влюблены друг в друга?

Сидящий перед ней мужчина улыбнулся и одобрительно кивнул.

— Вижу, вы начинаете понимать суть проблемы. Это хорошо. И учтите еще вот какое обстоятельство — вы ведь и к себе несправедливы.

К себе? Что он мелет? — подумала она.

Да. Судите сами. Вы скоро убедитесь, что Вилли как муж — скорее бремя, чем подарок. Однако… — Появление Сьюзи заставило его остановиться на полуслове. Он с неудовольствием следил, как официантка подливает ему в бокал шампанское. Дениза же тем временем, воспользовавшись моментом, выплеснула содержимое своего бокала в ведерко со льдом. Она напряженно размышляла. Итак, Вилли богат. Но его семья настолько сильно противится возможной женитьбе на ней, что лишит его целого состояния, если он сделает по-своему. Но по какой причине Вилли не сказал им, что она ему отказала? Не значит ли это, что он упрямо решил добиваться своего? И вот они, убедившись, что с ним говорить бесполезно, решили подъехать к ней. Дениза тяжело вздохнула. Что же делать? Признаться? Или пусть Вилли сам это сделает?