Это была упоительная ночь любви, ночь блаженства и безмолвных обещаний. Беата с восторгом изучала мужское тело, смело и страстно отвечала на ласки и даже пробовала проявлять инициативу. Раз за разом любовники достигали вершины блаженства и вновь начинали восхождение. Лишь под утро их обессиленные и счастливые тела замерли на истерзанном ложе.

— Мне так хорошо с тобой, как не было никогда и ни с кем, — сказал Ник, целуя Беату в висок.

— И мне, как никогда ни с кем, — хихикнула Беата.

— Провокаторша! Не дразни меня, а то я соберусь с силами и тогда…

— Я люблю тебя, Ник. Никто, кроме тебя, мне не нужен. Ты мое все.

— И ты мое все.

— Я хочу, чтобы эта сказка никогда не кончалась.

— Это не сказка, любимая. Это наша с тобой жизнь, но, к сожалению, послезавтра, нет, уже завтра, я уезжаю.

— Уезжаешь? — выдохнула Беата.

— Прости, у меня дела. Я должен.

— Да, я понимаю.

— Но вечером у нас прощальный ужин с Тревором и Оливией.

— Прощальный, — обреченно повторила Беата.

Ей вдруг стало нестерпимо больно в груди, в глазах защипало, горло сжало стальным обручем, а в голове разгорелся костер. Конец счастья? А вдруг это действительно все? Ведь она не знает ничего о его жизни — к чему или к кому он возвращается? Ей так хотелось услышать от него заверения в скором возвращении, что он приедет и заберет ее с собой, что они до конца своих дней будут вместе, но Ник молчал, а спрашивать, навязываться ему, нет, она не станет это делать.

Через мгновение дыхание Ника стало тихим и ритмичным — он спал, а Беата так и не смогла заснуть, мучаясь от тревожных мыслей, сеющих в ее душе панику.

— Ну что ты так расстроилась, глупышка, — нежно сказала Оливия, подойдя к стулу, на котором сидела Беата, вот уже добрых десять минут размешивавшая сахар в чашке с остывшим кофе, и обняла подругу со спины. — Он мужчина, и у него есть определенные обязательства, он должен выполнять свою работу. Сделает все необходимое и приедет.

— Ты прости меня, Оливия. Наверное, не стоило приходить к тебе, портить настроение. Просто, как подумаю, что я целый вечер проведу дома одна со своими тоскливыми мыслями, так меня охватывает ужас.

— Что за бред ты несешь? Правильно сделала, что пришла. Для чего, по-твоему, существуют друзья?

— Спасибо тебе, дорогая…

— Беата, перестань! Ну, уехал — вернется! Подумай сама — у тебя пока не было ни единого повода не доверять Нику. Согласна, ваши отношения развиваются очень стремительно, я тоже немного сомневалась бы, но любовь не устанавливает временных рамок. Никто не подсчитывал, сколько времени надо, чтобы появилась симпатия, завязалась дружба, затем она переросла в любовь. По всей видимости, вы с Ником просто перепрыгнули через несколько этапов развития отношений и это замечательно! Как знать, может, такая любовь, как у вас, одна на миллион! — подбадривала подругу Оливия.

— Ты такая разумная. Иногда мне кажется, что ты намного старше меня.

— Всего на четыре месяца плюс жизнь замужней женщины и матери, — весело рассмеялась Оливия.

— Да, согласна, — печально признала Беата.

— Ну же, перестань грустить. Вспомни лучше, какой вчера был замечательный вечер. Ник постарался на славу. Ресторан, блюда, вино и вечернее шоу — программа были вне всяких похвал. Этот вечер я буду помнить очень и очень долго. Тревор, конечно, тоже старался раскрасить нашу встречу, все время что-то придумывал, чтобы нам не было скучно, но Ник, честно тебе признаюсь, превзошел даже моего любимого супруга. А как он смотрел на тебя!

— Как? — оживилась Беата. Ей так хотелось услышать слова, подтверждающие серьезность отношения к ней Ника из уст стороннего наблюдателя.

Оливия поняла, что попала в точку, и у нее появился реальный шанс поднять настроение совершенно сникшей подруге.

— О! Одним словом не опишешь! В его взгляде перемешивались нежность к тебе, теплота, забота и покровительство, но самое главное — безграничная любовь. В этом я толк знаю, не сомневайся.

— Ой, Оливия! Ты совсем смутила меня, — засмеялась довольная Беата.

— Ты сама спросила, — напомнила Оливия, пожимая плечами, и обе одновременно расхохотались.

— Как тут у вас весело, девчонки! А мужчин в компанию принимаете? — спросил Тревор, входя в кухню с Кристианом на руках.

— Принимаем, принимаем, особенно таких сладеньких мальчишек. — Оливия протянула руки к сыну, и тот с ловкостью маленькой обезьянки перебрался к матери.

— Как дела, Беата? — спросил Тревор, устраиваясь за столом напротив нее. Он мельком посмотрел на жену, и та что-то показала ему жестами и мимикой. Тревор на мгновение сдвинул брови на переносице, словно задумался, разгадывая замысловатые подсказки жены, и его лицо сразу осветилось веселой, ироничной улыбкой. — Свела мужчину с ума и сидит здесь радуется. Вы только посмотрите на эту маленькую соблазнительницу!

— Тревор! — с укоризной воскликнула Беата.

— Нечего скромничать и оправдываться. Я сам вчера видел все собственными глазами. Ник влюбился по полной. Очень его понимаю, — сказал он и поймал на себе наигранно рассерженный взгляд серых глаз Оливии. — Ну, что ты, дорогая, — поспешил оправдаться он, — ты для меня единственная. Я просто еще раз хочу сказать о том, что Ник сделал правильный выбор.

— То-то же!

— Не сомневайся! Для меня существуешь только ты. — Он встал, подошел к жене и обнял ее вместе с сыном, подарил каждому по поцелую, а затем вернулся на место. — Беата, у меня к тебе важное дело, — серьезно сказал он, в то время, как его глаза излучали нескрываемое лукавство.

— Какое? — в тон ему ответила она, принимая правила игры.

— Я назначен твоим личным телохранителем.

— Вот как! И кто же назначил?

— Ник.

— И в чем проблема?

— Я очень надеюсь на твое сострадание ко мне и поддержку. Не погуби! — Тревор сложил руки в мольбе и поднял глаза к потолку.

Оливия прыснула от смеха, но тут же взяла себя в руки и состроила серьезную мину, продолжая с интересом наблюдать за импровизированным представлением.

— В чем они должны выражаться?

— Ник строго-настрого приказал мне заботиться о тебе и оберегать, но это не самое страшное.

— А что самое страшное? — шепотом спросила Беата и подалась вперед, почти ложась грудью на стол.

— Ник велел отгонять о тебя всех мужчин от мала до велика. Он велел не допускать к твоему телу даже комаров и прочих насекомых мужского пола. Иначе мне не поздоровится и он за все спросит с меня, когда вернется, — так же шепотом ответил Тревор и прикрыл рот руками для пущего эффекта. Его глаза при этом расширились от ужаса перед предстоящей карой.

Этого уже ни Оливия, ни Беата вынести не смогли и расхохотались.

— Тебе надо было идти в актеры! — сквозь смех пыталась выговорить Беата, промакивая салфеткой в уголках глаз размазавшуюся тушь.

— Это точно! — вторила ей Оливия.

— Вам смешно, а я, тем не менее, сказал правду. Ник целых полчаса давал мне указания. Так что не подведи, подруга. Надеюсь на твою серьезность.

— Не сомневайся, не подведу! — заверила его Беата, все еще борясь с тушью. — А Ник не сказал, когда приедет?

— Когда точно — нет. После подписания контракта много неотложных задач. Надо запустить его в дело, иначе он так и останется только на бумаге. Думаю, не раньше, чем через месяц.

— Мне он сказал так же, — сразу приуныла Беата.

— Наберись терпения, все будет хорошо. Ты всегда можешь прийти к нам, если станет очень тоскливо, а хочешь — поживи здесь.

— Нет, я лучше дома, но все равно — спасибо. Я пойду, уже поздно. Ник обещал позвонить, как доберется.

— Ну, это будет не раньше полуночи.

— Ничего, я подожду, пока.

Следующий месяц Беата ощущала себя сказочной принцессой, заточенной в темницу. Она жила от одного телефонного звонка Ника до другого. Он звонил ежедневно около восьми вечера, и Беата задолго до назначенного времени начинала чувствовать внутреннее напряжение и страх — вдруг сегодня и никогда больше он не позвонит. Но Ник звонил, расспрашивал о делах, кратко упоминал о своих и много и красиво говорил о любви к ней. Он вспоминал о прошедших днях и мечтал о будущем, в котором они будут неразлучны. Он так внушил Беате эту мысль, что вскоре она уже не сомневалась в неизбежности этого. Воображение переносило ее в те годы, когда они с Ником будут счастливой семейной парой, а вокруг них будут резвиться желанные и веселые дети. Она уже не сомневалась, что Ник ее единственный мужчина на всю жизнь, иного просто быть не могло.