— Сейчас, сейчас, голубушка. Что случилось? — Медсестра бросилась к ней, держа наготове шприц. — Сердце?

Только тут Линда поняла, что ее рука сжимает шнурок звонка. Значит, всю эту кутерьму устроила она сама? Трезвонила без перерыва — вот они и решили, что она умирает.

— Док, простите. — Линда постаралась ослепительно улыбнуться. — Я не хотела никого беспокоить. Не знала, что звонок такой громкий. Я хотела… — Боже, что же она хотела? И в тот же момент в голове Линды возник план. Ну подожди, старый индюк, ты у меня заплатишь за все. — Док, мне очень хочется подышать воздухом. Еще разок глотнуть чарующий воздух Парижа, насладиться им, может быть, в последний раз.

— Что за мрачные мысли, — улыбнулся доктор своей пациентке. — Я, например, не верю, что вы в чем-то виноваты. Не волнуйтесь! Все закончится хорошо! А что касается вашей просьбы… Я в принципе не против маленькой прогулки, но вы вроде бы под арестом…

— Полицейский, возможно, не откажется сопровождать меня. Я не убегу. Куда мне? Я еле ноги передвигаю.

Доктор вызвал дежурившего у палаты полицейского и передал ему просьбу Линды. Тот с интересом посмотрел на маленькую хрупкую женщину, еще такую молодую. Неужели она преступница? Полицейский, которому недавно исполнилось двадцать три года, мечтал задерживать матерых террористов. А ему приказали сторожить слабую больную женщину. Зачем отказывать ей в просьбе? Пусть она прогуляется по больничному скверу. Разве это плохо? И полицейский согласился сопровождать Линду.

Линда накинула халат на больничную пижаму и, еле передвигая ноги и опираясь всей тяжестью тела на руку полицейского, отправилась на прогулку. Полицейский старательно ее поддерживал. История, которую он сегодня узнал о ней, запала ему в душу. Как же эта бедняжка любит своего мужа! Интересно, а способна его Роз-Мари на такую ревность? Полицейский задумался, пытаясь решить вопрос, который для него имел только теоретическую ценность. Очаровательная девушка по имени Роз-Мари и не подозревала о чувствах молодого полицейского.

Линда и ее сопровождающий медленно брели по дорожке сквера. Вдруг она вырвала руку и стремглав помчалась по гаревой дорожке.

— Стой! — крикнул полицейский.

Но Линда не для того бросилась бежать, чтобы повиноваться приказам. Ноги молодой женщины мелькают все быстрее. Она несется стрелой. Вслед раздаются крики, но мысль, что она должна — просто обязана — покинуть больницу, придают ей силы.

Дорожка впереди раздваивается. Линда почти у финишной прямой. Уже видны вороты больницы. Нет! Туда нельзя! — фиксирует опасность мозг. Это ловушка! Там ее точно схватят.

Линда оглядывается. Полицейский бежит за ней, но он отстал. Значит, он не увидит, в какую сторону она свернула.

Что это? Кусты роз? Но после их шипов ей не останется ничего другого, как самой вернуться в палату. Шипы — лучшие полицейские в мире. А ладно, была не была! — решает она и прыгает прямо в самую гущу кустов.

Полицейский проносится мимо. Линда видит, как он бежит по направлению к воротам. Она осторожно выбирается из кустов, боясь пораниться о шипы, но не чувствует их уколов. Странно! Неужели ей ввели столько обезболивающего, что оно до сих пор действует? Линда смотрит на розу, и легкая улыбка появляется на ее губах. Это же сорт английской розы, у которой нет шипов. Повезло!

Теперь главное, чтобы никто не обратил на нее внимания. Лучшая тактика — это слиться с гуляющими по скверу больными. Погода стоит замечательная, солнышко светит вовсю, хотя уже поздняя осень. Больные выползли из палат и наслаждаются солнцем и воздухом. Линда смешивается с фланирующими по аллеям сквера пациентами и прогулочным шагом устремляется к забору с противоположной стороны больницы.

Наконец она у цели. Ограда здесь совсем низенькая, и перелезть через нее большого труда не составит. Линда уже собирается перемахнуть через ажурную решетку, как внезапно пришедшая мысль останавливает ее.

Что она будет делать на улице в больничном наряде? Ее остановит первый же полицейский! А если поймать такси? Нет! Ни один таксист ее не повезет.

Сверкающий в лучах солнца автомобиль тихо шуршит шинами у ограды. Останавливается. Из него выходит мужчина и направляется к входу в больницу. Больше здесь идти некуда. Вот если бы у нее было что-нибудь такое, что позволило бы ей… Пальцы вдруг нашаривают в кармане халата забытый кем-то предмет. Если у нее получится…

— Наша старшая дочка пошла по плохой дорожке, — раздался в ушах Линды голос матери. — Она угнала машину!

— Это было пари. Я поступила глупо, — тихо шепчет Линда, как будто желая оправдаться перед матерью за давний проступок и объяснить настоящий: — Теперь, мама, я спасаю свою честь. Я плюну в морду этому лорду. Думаю, ты так же поступила бы на моем месте.

Замок машины очень скоро поддался умелым пальцам Линды, орудующей маленькой острой пилкой для ногтей, и в ее ноздри пахнуло натуральной кожей. Лишь бы владелец машины подольше задержался в больнице. Возможно, он приехал на обследование… Тогда все в порядке. Она успеет.

В конце концов мотор завелся. Машина плавно тронулась, а мозг Линды продолжал напряженно работать. Она не должна допустить ни малейшей ошибки. Первая часть плана удалась на славу. Теперь ей следовало бы превратиться в прежнюю Линду — восхитительно красивую женщину. Хотя, для того чтобы плюнуть, быть привлекательной совсем не обязательно, у уродин это получается не хуже. Линда весело рассмеялась.

В этот момент какая-то клеточка мозга сурово ее одернула: над чем смеешься? Плакать надо, неудачница! Но она не стала прислушиваться к противной резонерке. Хочу быть красивой! Когда плюется красавица, в этом есть что-то особо оскорбительное. Решено — она превратится в прежнюю Линду, еще до «Шарлевого» периода. Поеду в магазин и куплю себе одежду, решила Линда. Но в любом магазине она привлечет к себе внимание. Так куда же ей податься?

Линда оглядывается по сторонам. Она уже в центре Парижа. В глаза бросается огромная неоновая вывеска. «Спа-салон». Вот это ей подойдет! Но у нее нет денег. Линда тяжело вздыхает. Эту проблему не решить. Придется ехать к лорду Мортимеру в больничном халате.

Линда почти смирилась с мыслью, что она предстанет перед этим негодяем не в лучшей форме. Но в поле зрения неожиданно попадает плотный картонный прямоугольник с виднеющейся буквой «V». Что это?

Линда осторожно выдергивает карту из щели между спинкой и сиденьем переднего кресла. Вот так удача! «Виза-карт»! Владелец машины посеял пластиковую карточку.

Линда быстро ее осматривает. Карточка выдана лондонским банком «Нэшнл Вестминстер». Как хорошо! Если ее владелец уже сообщил в банк, в чем Линда была не совсем уверена, то у нее все равно есть достаточно времени, чтобы воспользоваться чужими деньгами. Карта будет заблокирована в лучшем случае только завтра утром.

Машина, взвизгнув тормозами, остановилась. Вести себя в местах, куда ходит только шикарная публика, Линда когда-то умела очень хорошо. Надо и сейчас постараться в этом салоне. Игра стоит свеч!

— Милочка, секретарь забыла меня записать, но, я думаю, для меня часок всегда у вас найдется. — И Линда нагло плюхнулась в парикмахерское кресло.

— Вы на полный сеанс? — не зная, что подумать о появившейся в роскошном салоне особе в одежде, похожей на больничную, растерянно спросила девушка-стилист.

— Нет! Только волосы и макияж. Не люблю киснуть в ваннах и вдыхать ладан. Но вы, милочка, искусница. Вот и хожу сюда ради вас.

Через три часа салон покидала очаровательная блондинка с роскошной гривой вьющихся волос. Диссонанс, который создавала ухоженная внешность и экстравагантный наряд, не очень волновал Линду. Она быстро юркнула в автомобиль и отправилась на улицу Сент-Оноре в бутик Анны Лоув, где модели высокой моды продавались по сниженным ценам. (Линда экономила даже чужие деньги.) В нем она подобрала себе подчеркивающий цвет глаз скромный костюм ярко-синего цвета от Пако Рабанна и, готовая к битве, отправилась к лорду Мортимеру.