Элизабет тоже не проронила ни слова. Ей не хотелось мешать Линде. Именно сейчас сестра может сказать то, что потом пригодится для ее защиты.

— Парочка не обратила на меня внимания, — продолжила свой рассказ Линда. — Когда я добежала до места их встречи, они уже скрылись в дверях, но в воздухе еще витало облачко пряного аромата, того самого, каким пахла проклятая записка. Нет! Это я сейчас так говорю. Тогда мне казалось, что на том месте, где мой муж целовал руку этой стерве, стоит туча вони. Влетев в офис, я кинулась к лестнице, ведущей наверх, где располагались холл и кабинеты, в том числе и кабинет моего мужа. Охранники бросились мне наперерез. Но разве могли остановить меня всего-навсего двое мужчин? Со мною не сладили бы и все специально обученные агенты МИ-6!

Элизабет невольно кивнула в знак согласия. Она-то очень хорошо знала, в какую разъяренную фурию может превратиться ее сестра, если возьмется искоренять зло или защищать себя.

— Один из мужчин схватил меня за руку. Я вывернулась, вырвала руку, взмахнула ею и толкнула другого подошедшего ко мне охранника. Откуда только силы взялись? Не понимаю! Сделала я это настолько удачно, что тот осел на задницу.

— Ты попала ему ребром ладони по шее. Этот охранник утверждает, что ты каратистка.

— Может быть, я в прошлой жизни была самураем?

— Ладно, самурай, рассказывай дальше.

— Я рысью рванула наверх. Наконец я догнала идущую по коридору парочку. Сначала я налетела на женщину, толкнула ее и схватила за волосы. Она не ожидала нападения и оказалась для меня легкой добычей. Я немилосердно терзала ее шевелюру. Кто-то попытался меня остановить, но я быстро пресекала все попытки. Когда от волос соперницы осталась только одна прядь, я перенесла внимание на мужа. Я кинулась к нему, а мой взгляд почему-то неожиданно сфокусировался на возвышающейся в коридоре около какой-то двери бронзовой штуковине. Возможно, это была статуя, не знаю. Я схватила ее. Наверное, она была тяжеленная. Жажда мести удесятерила мои силы…

— Нет, — не выдержала Элизабет. — Месть не удесятерила твои силы, Линда, она увеличила их в сто, а может быть, и в тысячу раз. Эту бронзовую статую не сдвинул бы с места ни на йоту даже мужчина богатырского сложения, но ты, маленькая хрупкая женщина, легко с ней справилась.

— Да. Пылая праведным гневом, я взмахнула первобытной палицей и опустила ее на Шарля. Послышался крик, и в тот же момент я увидела рядом с собой распростертое тело, но… не мужа! Предо мною лежал неизвестный мне мужчина. Рядом покоилась женщина. Вот так по моей вине получились два трупа.

— И что дальше? Почему ты решила выпрыгнуть в окно? Тебя арестовали?

— Нет. Вокруг нас собралась толпа. Видимо, сотрудники, заслышав дикие крики в коридоре, поспешили удовлетворить свое любопытство. Люди стояли как вкопанные. И я бросилась бежать. Никто даже не пытался меня задержать. Как и на чем я доехала домой, я не помню. Распахнула окно и прыгнула вниз.

— Да. Прямо в кузов проезжающей машины. Она была нагружена поролоновыми матрацами. Уникальный случай! Бог не захотел призвать тебя раньше времени.

— Да. Это точно! — Лицо Линды стало тревожным. — Что случилось с ними? — спросила она, прерывисто дыша.

Элизабет поняла сестру с полуслова. Уже по изменившемуся лицу Линды она знала, какой вопрос задаст сестра.

— Они живы. Я уже говорила тебе об этом. Мужчина — председатель совета директоров компании, лорд Мортимер — прилетел из Лондона для решения каких-то важных вопросов. Женщина — его невеста, мисс Гренвилл — сопровождала его в поездке. Она отделалась испугом, многочисленными царапинами и, наверное, поредевшей шевелюрой. На полу она валялась не бездыханной, а в глубоком обмороке. Сейчас она уже дома, в Англии. Скорее всего, залечивает косметические дефекты.

Последняя фраза прозвучала у Элизабет неприязненно, чему она сильно удивилась. Чем ей не угодила эта Сара Гренвилл, она не знала, но сочувствия, такого естественного для Элизабет ко всем людям, попавшим в беду, она к ней не испытывала. Возможно, это вызвано тем, что мисс Гренвилл невольно стала виновницей происшедшего с Линдой?

— Да, я выбрала очень колоритные фигуры, — заметила, криво усмехаясь, Линда. — А что с этим лордом Мортимером?

— Что тебя с ним связывало? Только отвечай честно!

Глаза Линды широко распахнулись. В них застыло безграничное удивление.

— Меня? Ничего! Разве ты не поняла, что я не знала ни мужчину, ни женщину. Я ни в чем не виновата! Я хотела наказать своего мужа!

— Как? Убив его?

— О чем ты говоришь? У меня этого и в мыслях не было. Я же схватила первую подвернувшуюся вещь. Кто же мог подумать, что я могу выступать на соревнованиях тяжелоатлетов?

— Я думаю, что и среди метателей ядра ты заняла бы первое место. Как ты ухитряешься попадать в самые невероятные ситуации?

— Не знаю! Но ты так и не ответила, что с лордом Мортимером?

— Отделался ушибом головы. Уже вполне здоров.

— Он в Париже?

— Да, живет в отеле «Конкорд Сен-Лазар».

Элизабет не знала, рассказывать ли Линде о статье. Ей не хотелось попусту тревожить сестру, но, возможно, Линда все-таки что-то скрывает? Недаром из ее груди вырвался вздох облегчения при известии о добром здравии лорда. А ее интерес к тому, где он сейчас находится, также вызывает подозрения.

Пока Элизабет раздумывала, как ей поступить, в палату вошел комиссар Жервье.

— Рад, что вы идете на поправку, мадам. Доброе утро, мадемуазель. Возможно, мое появление не самое приятное событие для вас этим утром, но служба есть служба. Позвольте приступить?

— Приступайте. Я только что изложила все, что я натворила, сестре. Повторю и вам, месье комиссар. — И Линда повторила почти слово в слово свой рассказ.

Элизабет внимательно наблюдала за комиссаром. Несмотря на его непроницаемое лицо, на котором словно маска застыла хитрая поощряющая улыбочка, Элизабет считала, что комиссар не поверил сестре ни на йоту. И оказалась права.

— Любопытная версия событий, — прокомментировал месье Жервье. — Скажу прямо, невероятная. Что ж, ознакомьтесь с протоколом. И, если все верно, подпишите.

— Я внесу запрос об освобождении мадам Эркюлье под залог, если вы арестуете ее.

— Пока мера пресечения не будет изменена. До выяснения новых обстоятельств, мадемуазель. Всего хорошего!

— Ты сможешь побыть одна? Мне надо кое-что выяснить, — спросила Элизабет сестру, когда комиссар их покинул.

— Конечно, Бетти. Что значит одна? Здесь куча медперсонала. Поэтому за меня не волнуйся и… прости меня, Бетти! Вечно я вношу в твою жизнь неприятности.

— Выкинь эти глупости из головы и выше голову, Линда! — Элизабет вышла из палаты.

Невероятная история, рассказанная сестрой, совсем не походила на ту, о которой писалось в газете. С чего же ей начать? Надо найти записку. Она послужит доказательством правдивости сказанного Линдой. И необходимо поговорить с охранником. Если охранник поступит согласно плану, придуманному Уорнфолдом, то его скандальные откровения вдобавок к грязной газетной истории — это уже конец. Тут и записка не поможет. Лучше начать с охранника. Она должна опередить Уорнфолда.

Вчера Элизабет, к сожалению, не настояла на отмене этого глупого плана. Хотя как бы она это сделала? Тедди бы ее понял! Тедди? Никакой он для меня не Тедди, а мистер Уорнфолд! — строго одернула себя Элизабет. И он не всесилен. Выходит, ты уже на его стороне? — ехидно спросила Элизабет саму себя и тут же как оправдание подумала, что только констатирует факт. Нельзя отрицать, что клиент сам вправе выбирать себе адвоката, а Тедди Уорнфолд не самый худший представитель того племени, к которому принадлежит и сама Элизабет.

Элизабет позвонила в офис компании и выяснила, что у интересующего ее охранника выходной, а проживает он ни больше ни меньше, как в Версале. Делать нечего — придется ей отправиться в обитель французских королей.

Крохотный коттедж, в котором жил охранник, располагался на самой удаленной от центра улице. Войдя в настежь распахнутую калитку, Элизабет растерялась. Она была потрясена буйством цветения и разнообразием красок. Сад цветов! Кругом, куда ни бросишь взгляд, маки, астры, желтофиоли, герань, настурция. И это осенью! Что же говорить о весне и лете? Этот охранник, похоже, настоящий художник. Ему бы заниматься цветоводством.