— О-о, — ответил он со вздохом облегчения, — а я-то боялся, что ты попросишь чего-нибудь невозможного.

Глава 12

И последнее обращение к вам, мужчины: ваши жены хотят знать, что вы любите их. Вы можете думать, что любите... и вы можете испытывать любовь. Но если вы не говорите жене об этом вслух, вам следовало бы жениться на телепатке. В противном случае откуда обычной женщине знать о ваших чувствах?

«Идеальный брак», Рэйчел Блисс

Они весь вечер провели на Скигнесском маяке.

Когда они оделись, собрали свои вещи, взятые для пикника, и спустились вниз за пальто, оказалось, что входная дверь заперта снаружи.

— Смотритель, наверное, решил, что мы ушли, — предположил Роб. — Очевидно, он не заглянул на стоянку.

— Ну и ладно, — ответила Рэйчел. — По крайней мере мы обсохли и согрелись. И от голода не умрем.

— Если он вернется к утру.

— Конечно, вернется. Зато мы сможем провести ночь на вершине мира. Это приключение станет замечательной памятью о Шетлендах.

Несколько часов Рэйчел и Роб просидели в верхнем помещении маяка, разговаривая и любуясь разгулявшейся стихией, пока гроза наконец не стихла. Обычно светлое здесь летом ночное небо было затянуто облаками, но они этого не замечали, беседуя на тему, которую оба до сих пор избегали обсуждать.

— Что ты думаешь о разводе? — наконец задал Роб вопрос, мучивший его много месяцев. — Может быть, нам стоит передумать, раз уж у нас появилась возможность продолжать совместную жизнь?

— Я не хочу терять тебя, — призналась она, внимательно вглядываясь в его лицо, — и я почти уверена, что нам удастся восстановить семейную жизнь.

— Почти? — переспросил он озадаченно.

— Дай мне недельку-другую на размышления. Ко времени отъезда домой я буду готова дать тебе окончательный ответ.

— Ладно, еще две недели. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. — Но ни секундой больше.

Потом они спустились в спальную комнату маяка и под вой ветра за стенами провели остаток ночи вместе на узкой койке. Несмотря на то, что башню слегка покачивало и временами раздавался странный шуршащий звук (который, видимо, доносился из ближайшей колонии расплодившихся на маяке мышей), спали они оба спокойно, без сновидений.

Утром их разбудил смотритель.

— Привет! — позвал он снизу. — Вы там?

Когда они поздоровались со стариком, тот извинился.

— Я вчера торопился запереть маяк. Такая непогода, я хотел скорее попасть домой, — объяснил он. — Мне показалось, вы уехали. Извиняюсь.

— Все в порядке, — весело ответил Роб. — Это была чудесная ночь. Такую не скоро забудешь.

— Действительно, — добавила Рэйчел, — мы прекрасно провели время, так что нам следует благодарить вас за ошибку. Вы не откажетесь принять некоторую сумму в фонд Общества спасения на водах?

— С удовольствием, мэм, — сказал старик, хотя выглядел озадаченным. — Но что это вам на ум взбрело награждать старого растяпу, запершего вас на всю ночь?

— Сказать по правде, — рассмеялась Рэйчел, — нас давно уже надо было запереть где-нибудь вдвоем.

— Согласен, — вставил Роб, доставая бумажник. — Мы сумели решить все наши проблемы. — Он подмигнул Рэйчел, вынул несколько банкнот и протянул старику. — Мы поняли, что разучились общаться друг с другом, правда, Рэч?

— Да, конечно.

Рэйчел покраснела, и этот внезапный румянец появился у нее на щеках вовсе не от резкого ветра, дувшего с моря.

Они под руку прошли к машине, оставив старика в недоумении разглядывать пять сотенных бумажек, зажатых в руке.

— Туристы, — хмыкнул он, качая головой.

В тот день Роб и Рэйчел прощались с Бробэнком и своими новыми друзьями. Были записаны адреса, сделано общее фото, потом Блиссы тронулись в путь, провожаемые дружным маханием рук, слезами и пожеланиями скорее приехать еще. Они ненадолго задержались в Леруике, тоже чтобы попрощаться, и отправились в аэропорт Сумберг, где оставили машину и сели на самолет до Йорка.

Там их встретил Эш Мэйфилд и по дороге в гостиницу этого древнего валлийского города познакомил с планом предстоящих выступлений.

— Жаль, но опять придется поработать, — весело пообещал он, осторожно ведя машину по многолюдной улице. — Наш отдел рекламы отменно выполнил свою задачу.

Фредерика Харрис встретила их в отеле «Римские ворота» с озабоченным и напряженным видом. Но, увидев, как они выбираются из «роллс-ройса» Эша Мэйфилда, заулыбалась.

Она обняла обоих и слегка ткнулась носом в щеку Роба.

— Ну, мой дорогой, теперь я вижу, что спокойно могу возвращаться домой. Очень рада, что тебе наконец удалось овладеть ситуацией.

На всю следующую неделю Роб и Рэйчел с головой погрузились в суматоху рекламных мероприятий. Посадив Фредди в поезд на вокзале в Йорке, они полностью посвятили себя лекциям и встречам. Они выступали перед огромными толпами поклонников в гулких залах муниципалитетов, разъезжали по окрестностям Йорка, где на встречи собиралось всего по нескольку человек. Они надписывали книги, пока у них не сводило от усталости пальцы и не начинали ныть мышцы лица от постоянной улыбки. Но передышка, которую они получили, и отдых в «Тенистом береге» и на Шетлендских островах вернули им силы и помогали стойко выдерживать бешеный ритм поездки и даже получать от нее удовольствие.

Однако когда впереди замаячил финиш, оба были только рады. Им еще предстояло в пятницу участвовать в радиопередаче, а в воскресенье провести последнюю лекцию и еще раз раздать автографы. На понедельник были намечены их отлет в Штаты и официальное завершение турне.

По дороге на радиостанцию Рэйчел решила попросить Роба после передачи сходить с ней в небольшое уютное кафе, которое она обнаружила неподалеку от отеля. Там, при мягком свете свечей, под тихую музыку, она собиралась открыть перед ним карты. Она любит Роба, и поездка показала, что ей больше не хочется расставаться с ним. Если они оба приложат усилия, то смогут сгладить различия в своих характерах и сохранят семью. Ночь на маяке, когда Роб так самоотверженно переборол свои привычки, внесла перелом в настроение Рэйчел. И позже он делал все, что было в его силах, и ей казалось жестоким и дальше держать его на расстоянии. Итак, решение принято.

Оказавшись в суматошной обстановке студии, Роб потянул вниз узел галстука, чтобы тот не мешал дышать. Он всегда почему-то очень нервничал перед микрофоном. Привыкший к общению с живой аудиторией, он не любил говорить в огромное пустое пространство, как это получалось на радио. Даже телекамера не так сковывала его, как оборудование радиостудии.

Рэйчел, наоборот, казалась совершенно спокойной. Более того, она буквально лучилась радостью. На выступление она надела темно-зеленый брючный костюм, который ей очень шел; весь ее вид говорил о полной уверенности в себе. Робу хотелось верить, что интервью пройдет гладко, но какое-то странное, навязчивое предчувствие не оставляло его.

Как только ведущий, краснолицый человек с бегающим взглядом, начал программу, Роб почувствовал себя лучше. Вопросы были предсказуемы, и на большинство из них отвечала Рэйчел. Робу только этого и надо было. Он привык к тому, что ей всегда уделяли больше внимания, и понимал, что ее дикция не уступает ее красоте. Окажись он сам на месте ведущего, ему, конечно же, было бы приятнее общаться именно с ней.

— Итак, Роб, — вдруг сказал краснолицый, — давайте посвятим несколько минут вашей специализации.

— Моей специализации? — переспросил Роб, который от неожиданности растерялся и пытался сейчас собрать мысли, моля небеса, чтобы вопрос оказался попроще. Но его молитва не была услышана.

— Да. Я имею в виду общение! — с видом победителя воскликнул ведущий. — И должен признаться, что все мы, застенчивые и косноязычные мужчины во всем мире, завидуем вашим способностям.