Леди Гамильтон, урожденная Эмма Лайон, впоследствии — Эмма Гамильтон, родилась в 1761 г. в Грейт-Нестоне, графство Чешир. С детства испытывала нужду, она тем не менее была по характеру любопытной и чувствовала потребность в красоте. В провинции, однако, она не могла найти дело, которое отвечало бы ее жизненным устремлениям, и в середине 80-х гг. отправилась в Лондон. Переменила множество профессий: служила горничной, продавщицей, однако вскоре осталась без работы. Чтобы выжить, пошла на крайнюю меру зарабатывания денег, торгуя своим телом. Переходила из рук в руки и была на грани отчаяния, когда ее подобрал доктор Грегем и стал выставлять полуобнаженной напоказ под именем богини Гигиеи. Вскоре она была похищена Чарльзом Гренвиллем, у которого жила в качестве содержанки и хозяйки дома. Однако Гренвилль уступил ее за уплату долгов своему дяде, известному политику Уильяму Гамильтону, который в то время занимал должность английского посла в Неаполе.

Эмма Лайонс вышла замуж за У. Гамильтона и переехала в Неаполь, где была представлена ко двору и вскоре стала поверенной королевы Каролины.

Очевидцы почти единодушно сходились на том, что Эмма Гамильтон была очень красивой женщиной, наделенной именно той яркой, необыиной и привлекательной красотой, которой не вредили ни высокий рост (например, она была выше Г. Нельсона, своего возлюбленного), ни некоторая полнота. Леди Гамильтон отличалась сильным, живым умом, честностью. Будучи женой Гамильтона, она безупречно выполняла свои обязанности, и сэр Уильям не только не имел к ней претензий, но, несомненно, гордился хозяйкой своего дома. Она была любознательна и хорошо усвоила полученные знания. Несомненно, что Эмма Гамильтон обладала талантом певицы и артистическими способностями.

Красивая, умная, полная огня, леди Гамильтон играла важную роль в политической жизни неаполитанского королевства, весьма активно помогая своему супругу в дипломатических делах. Реальной правительницей страны Марии-Каролине легче и проще было обсуждать дела с Эммой, а не с ее пожилым мужем. Две энергичные женщины сконцентрировали в своих руках основные нити политики, которые король Фердинанд не мог держать из-за своего слишком скромного интеллекта. А умный У. Гамильтон умело пользовался плодами усилий жены во благо своей страны.

Узнав от королевы Марии-Каролины о враждебных замыслах испанского короля Карла IV, она сообщила об этом английскому правительству, которое без объявления войны велело захватить испанские военные суда.

После разгрома французского флота у Абукира и триумфального возвращения Г. Нельсона в Неаполь, Э. Гамильтон стала любовницей прославленного героя. До этого она была знакома с отважным капитаном (впоследствии адмиралом), испытывала к нему симпатию, оставаясь внимательной женой и хорошей хозяйкой. Г. Нельсону было сорок лет, а Э. Гамильтон — тридцать три, когда они полюбили друг друга. Нельсон практически неотлучно находился при неаполитанском дворе. 1798–1880 гг. были пиком его любовной связи с Э. Гамильтон, и тот факт, что они любовники, стал очевидным многим людям, не исключая и мужа, У. Гамильтона. Он не просто не замечал, он хорошо знал, что происходит, но предпочел не устраивать скандалов. Он любил свою жену, однако любил и адмирала Нельсона.

В 1800 г. У. Гамильтона отозвали из Неаполя в Лондон. Вместе с супругами уехал и Нельсон. Вскоре у леди Гамильтон родилась дочка от Г. Нельсона. Адмирал вновь поступил на службу. Командуя английской эскадрой, Г. Нельсон нанес сокрушительное поражение объединенному франко-испанскому флоту у Трафальгарского мыса. Однако в этой же битве адмирал был смертельно ранен и умер.

Двумя годами ранее скончался У. Гамильтон. Леди Гамильтон пришлось покинуть Лондон, поскольку английская аристократия открыто презирала ее. В конце концов ей пришлось уехать во Францию, спасаясь от долговой тюрьмы. Умерла Э. Гамильтон в Кале, спустя полгода после отъезда из Англии.

На похороны, расходы по которым взял на себя британский консул в Кале, пришло много людей. Все капитаны и офицеры стоявших в Кале английских кораблей надели свои праздничные мундиры и пришли проводить Эмму Гамильтон, подругу своего любимого адмирала.

В 1815 г., уже после смерти, появились мемуары Э. Гамильтон.

— Корабль, Эмма, корабль!

Дети с ликующими криками понеслись к берегу. В тихих водах Дыгольфа виднелась барка; над украшенными коврами и шелковыми подушками скамьями высился балдахин с узеньким вымпелом, и казалось, будто какую-то большую пеструю чужеземную птицу занесло ветрами к берегам Уэльса.

Эмма старалась удержать детей, но они уже подбежали к сошедшим с барки незнакомцам. Господин подхватил мальчика и, со смехом поднимая его подбородок, чтобы разглядеть лицо, сказал:

— Стой, паренек! Какой ты хорошенький мальчишка! Как тебя зовут?

— Джон… Джон Томас! — торопливо сказал мальчик и стал вырываться, с любопытством посматривая на барку.

— Джон? — Незнакомец выпустил мальчика и обратился к девочке, которая смотрела на него сквозь пряди волос: — Ну а тебя как зовут, блондиночка?

Девочка сделала элегантный книксен и сказала:

— Сарра… Меня зовут Сарра Томас! Позволь нам посмотреть корабль!

— Джон! Сарра!.. Вы слышали, мисс Келли? Ведь это имена моих детей… Когда я видел их в последний раз, они были примерно такого же возраста! — обратился незнакомец к своей спутнице.

Та не слышала его, она смотрела на Эмму, которая подошла поближе, и наконец вполголоса произнесла:

— Вы только посмотрите, Ромни, на эту деревенскую девушку! Приходилось ли вам видеть когда-нибудь более очаровательное существо?

Ромни посмотрел на Эмму, и вдруг его взор загорелся восторгом.

— Геба! — с восхищением воскликнул он. — Геба, подающая олимпийским богам напиток вечной юности! Вы правы, мисс Келли, она восхитительна. Она отодвигает в тень всех наших знаменитых красавиц, даже вас!

Мисс Келли улыбнулась.

— Вы знаете, Ромни, я охотно отказываюсь от диплома за красоту, если за мной признают кое-какой ум, — сказала она и сделала знак Эмме. — Да подойдите же поближе, детка, и дайте посмотреть на вас. Знаете ли, ведь это просто удовольствие! Или вы еще не знаете, что вы способны вскружить голову самому взыскательному мужчине?

Мисс Келли попыталась привлечь девушку к себе, но Эмма воспротивилась. Густой румянец выступил на ее щеках. Пылающий взгляд незнакомца угнетал ее: так и казалось, что этот взгляд расстегивает ее платье, обнажает тело и ощупывает его. Она пугливо вырвалась из рук Ромни и крикнула:

— Оставьте меня!.. Я незнакома с вами и не желаю разговаривать!.. Пойдемте, дети!

Незнакомец добродушно рассмеялся:

— Горе нам, Арабелла! Мы попали со своим восторгом на герцогиню. Ее высочество немилостиво отвергает нас!

Мисс Келли тоже рассмеялась и сказала с некоторой язвительностью:

— Ну какая там герцогиня, друг мой! Герцогиня выказала бы больше ума.

Эмма резко обернулась и, глядя ей прямо в лицо, воскликнула:

— Но добавьте еще, что с герцогиней вы не осмелились бы заговорить в таком тоне. Да и этот господин тоже не решился бы глядеть так на герцогинь, как он смотрел на меня.

Мужчина и женщина обменялись быстрыми взглядами, затем мисс Келли бросилась к Эмме.

У вас имеются и ум и чувство, дитя мое! — мягко и ласково сказала она. — Мы не хотели обидеть вас. Только, — шутливо прибавила она, — если вы думаете, что этот господин не осмеливается глядеть так на герцогинь, как он глядел на вас, то вы жестоко ошибаетесь. Мистер Джордж Ромни — один из знаменитейших художников Англии, и любая аристократка считает себя счастливой, если он увековечит ее своей кистью… Теперь вы понимаете, почему он смотрел на вас так? И может быть, теперь вы позволите зарисовать вас в эту тетрадь, чего удостаивается далеко не каждая герцогиня? — прибавил Ромни, последовавший за мисс Келли.