По плану Ника рыбакам в ночном штурме отводится едва ли не самая главная роль, но при этом и риск погибнуть для этих людей - максимальный. Когда он впрямую сказал об этом Заварзину, тот, не раздумывая, кивнул:

- Все всё понимают. В лоб на пулеметы пойдем. Но так даже лучше - народ злее будет. Ты нам, главное, оружие дай. Автомат - он окрыляет лучше редбула.

Оружие, конечно, выдали тут же. Пожалуй, появление тягача МТ-ЛБ, ящики с автоматами и патронами, бронежилеты, каски произвели на рыбаков самое сильное впечатление. Они увидели, поняли, почувствовали, что есть сила, способная противостоять силе Аслана. Хал заметил тогда, как грязные, загорелые, небритые лица вдруг озарялись каким-то внутренним светом. Разбирая оружие, набивая рожки патронами, примеряя броники и каски, взрослые, семейные мужики радовались, как дети.

Потом было два дня подготовки - обсуждались детали, рассчитывалось время, проводилась разведка. Каждую мелочь проговаривали по несколько раз, понимая - второго шанса Аслан не даст никому.

Кремль тем временем готовился к Большой Зачистке. По городу были развешены рукописные листовки, призывающие всех жителей прийти в мэрию, расположенную в здании бывшего Цирка, пройти добровольную регистрацию и получить удостоверение личности. Нарушителей ожидало суровое наказание: патрули должны были ловить их, доставлять в Кремль для порки, после чего на лоб бездокументному лицу ставилось татуированное клеймо «АК», и он до скончания дней считался «человеком администрации», попросту говоря -

рабом.

- А что, все очень гнусно и правильно, - прочитав листовку, сказал Юсупов. - Государство, оно эта… учетом и бюрократией сильно. Аслан государство строит? Строит. Значит, эта… без переписи населения ему никуда. И потом: как налогами людей облагать, если не знать, сколько их у тебя? Вполне себе нормальный эта… тоталитаризм.

- Сволочизм это - людей в рабство загонять! - разозлился тогда Ник. - И никто не имеет права…

- Тихо-тихо, не горячись, - осадил его Заварзин. - Про права и обязанности - это мы потом разговаривать будем. Сейчас надо дело сделать. Так что бумажка эта на подтирку пойдет, а мы давайте еще раз обсудим, что будет, если второй отряд не успеет вовремя…

- Хорошо бы, если б дождь пошел, - в очередной раз высовываясь из люка, чтобы опорожнить ведро, говорит Ник.

Юсупов вертит головой и скептически хмыкает.

- Не похоже.

- Сам вижу, что не похоже. А жаль. Дождь шумит, видимость плохая - для нас самое оно.

Неспешно, словно делая великое одолжение всем живущим на планете Земля, солнце начинает клониться к закату. Озверевшие от духоты, комарья и болотных запахов, Ник с Юсуповым по очереди изучают в монокуляр будущий театр военных действий.

- Часов пять осталось, - глядя на покрасневшее небо, говорит Ник. - Вилен, а если ракеты не сработают?

- Давай эта… без если. Меня самого трясет.

- Надо было водки взять, - бормочет Ник и, поймав удивленный взгляд Юсупова, поясняет: - Во время войны перед атакой выдавали же наркомовские сто граммов!

- Во-первых, не перед, а после, - начинает загибать грязные пальцы инженер. - Во-вторых, это делалось для снятия стресса и эта… чтобы бойцы лучше спали. В третьих, я не люблю спиртного…

Ник разочаровано машет рукой.

- Понял, понял. Будем воевать насухую. Кстати, давно хотел тебя спросить - ты где служил? Ну, в каких войсках?

Юсупов застенчиво улыбается, снимает очки и принимается протирать стекла, медля с ответом. Водрузив очки на нос, он хмыкает

и произносит:

- Я эта… вообще не служил. У меня же зрение. И здоровье такое… не подходящее.

Ник изумленно смотрит на инженера.

- Так ты белобилетник?

- Ну да.

- А откуда тогда знаешь все про «маталыгу»? Где водить научился?

Юсупов снова улыбается и, глядя в сторону, еле слышно говорит:

- Ну, эта… я моделями бронетехники увлекаюсь. У меня коллекция, большая. Больше тысячи единиц. Ну, и эта… книжки читаю разные. История создания, ТТХ[33] там всякие, боевое применение… Я ведь этот тягач, - он хлопает ладонью по броне, - первый раз в жизни вижу, если честно.

- Ни хрена себе! Ладно, движок ты запустил и ходовую в порядок привел, потому что это твоя работа - ты ж инженер, образование позволяет. Но водить-то, водить ты где научился? - все больше изумляясь, продолжает допрашивать Юсупова Ник.

- Я эта… вообще-то специалист по узлам механизации крыла среднемагистральных самолетов гражданской авиации, - уточняет инженер. - А водить… Деду надо моему спасибо сказать. Он у меня бульдозеристом был, на карьере. Старый такой бульдозер, еще советский. Когда совхоз в девяностых развалили, всю технику в качестве компенсации людям эта… раздали. Деду и достался бульдозер. Дизель у него все время ломался, изношенный уже был. Ну, дед его чинил, а я эта… помогал. Пацаны деревенские меня щемили, поэтому не любил я там на речку ходить или в клуб. Все время с дедом был, в сарае в железках ковырялся. А когда эта… мне двенадцать исполнилось, дед меня начал учить ездить. Там все просто - три педали, два рычага, переключение скоростей. Точно так же, как здесь, в тягаче. Я, когда увидел, решил - попробую. Ну и эта… смог.

И Юсупов улыбается в третий раз, почти счастливой детской улыбкой.

- Ну, Вилен, ну ты… - Ник разводит руками, стараясь не свалить ветки камуфляжа, которыми обвязан весь тягач. - Молодчик, одно слово! Спец!

- Да ладно… - скромно отмахивается инженер. - Я просто человек такой… с интересом. И время сейчас такое… все пробовать надо, за все хвататься.

Они еще некоторое время обсуждают отдельные забавные моменты, связанные с реанимацией МТ-ЛБ, вспоминают, сколько сил было потрачено, и как они радовались, когда двигатель в первый раз завелся. Ник вдруг ловит себя на том, что воспринимает эти совсем недавние события как нечто очень далекое, случившееся давным-давно.

«Наверное, - думает Ник, - это связано с тем, что в Танковом училище никому из нас и в голову не приходило, что придется не просто выживать, спасая себя от аковцев, захвативших весь город, а бросить им вызов и на равных сразиться с этим грозных противником».

И подумав обо всем, Ник суровеет, еще раз поднимает монокуляр и осматривает дальний берег болота, вплотную подходящий к Кремлю. Особенно пристально он разглядывает низкую, приземистую Воскресенскую башню с черной аркой ворот, притулившуюся у крепостной стены.

- А помнишь эта… как Хал в ведро с маслом наступил в темноте? - продолжает веселиться Юсупов.

- Всё, Вилен, вечер воспоминаний закончен, - обрывает его Ник. - Давай, еще раз проверь всё. Солярки точно хватит?

- Полбака и в красной бочке выше половины. А бочку с полосками мы вообще еще не трогали. Мы ж эта… экономим, - обиженно отвечает инженер и скрывается в люке.

Ник следует за ним - в десантном отсеке вода поднялась до щиколоток, пора вычерпывать.

Когда в чистом аквамариновом небе над болотом зажигаются первые звезды, неожиданно где-то левее Кремля вспыхивает перестрелка. Ник и Юсупов вылезают на броню, уже не опасаясь, что их заметят - густые сумерки затапливают болота, от воды поднимается еле заметный пока еще парок, грозящий, однако, скоро сгуститься в плотный туман.

- Кто это там эта… палит? - задает риторический вопрос Юсупов.

- Не знаю, - не столько всматриваясь, сколько вслушиваясь, отвечает Ник. - Но тут не только автоматы… Во, слышишь, слышишь? Одиночные, глухо так - ты-дых! Ты-дых! Это ружья, наверное.

- Значит, аковцы с кем-то столкнулись. - Юсупов тычет себя в переносицу, поправляя очки. - Испортит нам эта перестрелка все дело.

- Думаешь?

- Переполошатся они, будут следить усиленно.

- Бог не выдаст - свинья не съест, - уверенно говорит Ник. - О, вроде стихло все. Давай, готовься. Когда луна выползет, начнем.

Глава девятая

План захвата Кремля и разгрома группировки Аслана, придуманный Ником и доработанный при участии Юсупова, Хала, Эн, Бабая, Заварзина и Цапко, в сущности, был прост. И чисто теоретически он должен был сработать на сто процентов. Но практически… Ник понимал, сколько их ожидает «подводных камней» и «узких мест». Взять то же время - часов ни у кого из общинников не было, аковцы по особому приказу Аслана изымали их все, даже сломанные. Поэтому время начала операции решили отслеживать по восходу луны. Когда «волчье солнышко» поднимется на ладонь от горизонта, Ник должен подать сигнал. Никто не подумал о том, что будет, если небо вдруг заволокут тучи. Слава Богу, этого не произошло, но Ник, вертя в руках картонный тубус сигнальной ракеты, чувствует: все висит на волоске, и тучи тут не главная проблема. Наверняка они что-то еще не учли, о чем-то забыли, чего-то не просчитали…