— Доложите-ка нам, товарищ Калашников, каково назначение и принцип действия счетчика! — ободряюще произнес Жуков.

Преодолев оцепенение, сержант Калашников стал в деталях представлять свое детище. Хотя поджилки, по его словам, тряслись изрядно. Не удивительно — ведь то был самый первый в жизни доклад на таком солидном уровне в защиту личной конструкции. Сколько их будет потом! Понимание пришло скоро: мало что-то придумать, изобрести, сконструировать, надо еще отстоять свою идею или изделие. В этом — истина и соль конструкторского призвания.

«Чего скрывать, — вспоминает Калашников, — не раз приходилось терпеть поражение и даже быть битым непонарошку. Но, как говорится, за одного битого двух небитых дают».

А тот первый экзамен перед суровым на вид Жуковым Калашников сдал вполне успешно. Хотя и сбивчивым, не всегда логичным был тот памятный рассказ. Больше запомнился разбор, когда каждый из присутствующих по просьбе генерала Жукова поставил и обосновал персональную оценку. Черту подвел командующий, оценив прибор как оригинальный по своей конструкции, хотя и несколько примитивный по оформлению.

— Вот что, механик, — произнес Жуков. — Хороший ты пример показал, что не только конструкторы технику совершенствуют, но и обыкновенные солдаты. Тебе бы в Москву. Но прибор уж больно аляповато сделан.

И тут же предложил навести на него красоту в Киевском танковом техническом училище, куда тотчас же и сопроводили восходящую звезду танковых войск.

В музее в Ижевске хранится редкая реликвия — справка от 2 октября 1940 года, выданная военным инженером 2-го ранга Колесниковым, в то время — помощником начальника училища. Вот ее текст: «Дана настоящая (справка) красноармейцу-изобретателю тов. Калашникову М. Т. в том, что ему разрешается проводить заказы на изготовление отдельных деталей по его изобретению в мастерских города Киева».

Михаил Тимофеевич впоследствии сообщит, что это был самый первый официальный документ, в котором он официально был назван изобретателем. В Киевском училище тогда им будет изготовлено два опытных образца прибора. Испытание на боевых машинах прошло удачно. Прибор работал.

Затем опять встреча с Жуковым. Командующий был в прекрасном настроении, шутил, напутствовал. В завершение короткой встречи наградил Михаила именными часами. Однако ему не удалось сохранить тот бесценный подарок — свидетельство первого признания на таком высоком уровне.

Эти две памятные встречи с Г. К. Жуковым стали решающими в судьбе будущего конструктора. Целеустремленный юноша поверил в свои силы и взял жизненный курс, с которого уже никогда потом не сходил, как бы ни бушевала вокруг него жизнь, часто вынося на поверхность своими сильными ветрами и высокими волнами легенды и мифы, порой не имеющие никакого отношения к реальному Калашникову. По одной из мифических версий, Г. К. Жуков якобы вызвал перед самой войной Калашникова и приказал сконструировать для армии автомат, да такой, чтобы отказа никогда не имел. Чтобы простым был и непременно надежным. Незатейливые рассказчики, не смущаясь, передавали из уст в уста уже с невероятными искажениями якобы тот душевный разговор великого полководца с начинающим конструктором: на тебя, дескать, одного вся надежда, сынок! Михаил Тимофеевич впоследствии с улыбкой открещивался от таких побасенок.

— Да не было этого, — не уставал повторять он.

Ничего не поделаешь стоустная молва делает свое дело. Таковы законы жанра — событие наращивается в объеме и приобретает порой самые неожиданные формы по мере удаления его от даты и места рождения. Верно одно: с тех пор Калашников считает Жукова своим «крестным отцом», который поддержал, вдохновил и благословил на тяжелый, но вместе с тем благородный путь конструктора-оружейника. Мысленно возвращаясь в последующие годы к Маршалу Победы, Калашников всегда испытывал гордость за его фронтовые подвиги. Необыкновенное, в чем-то даже родственное чувство к этому суровому, мужественному и очень умному человеку сказалось на характере Михаила Тимофеевича.

Уже в солидном возрасте, накануне шестидесятилетия своего автомата АК-47, по просьбе московских специалистов-социологов Михаил Тимофеевич Калашников разрешил себя протестировать на принадлежность к одному из шестнадцати известных соционике устойчивых типов людей. И вот что из этого получилось.

Михаил Тимофеевич оказался сенсорно-логическим экстравертом (СЛЭ). Наиболее ярким представителем этого типа является именно Георгий Константинович Жуков. Похожих на него людей с преобладанием сенсорики и логики относят к категории «Жуков». Конечно, по мировой известности Калашникову впору возглавить свой список людей, в ряд которых из соотечественников можно было бы внести Гагарина, Королева и Курчатова.

У представителей «жуковского типа» поведение отличается в первую очередь железной выдержкой и хладнокровием. «Жуковцы» не витают в облаках и не мечтают, лежа на диване, о том, что было бы, если бы… Это люди земных, практических дел. Честолюбивые, волевые и целеустремленные. Задуманную глобальную цель они достигают во что бы то ни стало. На суету вокруг себя не обращают внимания. Гибкие тактики, если идут на уступки, то лишь на какое-то время. Предпочитают неформальное и недемонстративное лидерство. Обладают большой работоспособностью и настойчивостью, растущими пропорционально количеству возникающих препятствий. В трудностях они, скорее, азартны. Прирожденные руководители и администраторы, способные взять на себя ответственность за принятие важных решений. Ценят логику и аргументацию. Для достижения цели привлекают к работе всех подчиненных, даже не готовых к ее выполнению. Свою деятельность разворачивают вширь. Эффективность оценивают только по конечному результату. По характеру общения корректны, деликатны и сдержанны. На новую информацию реагируют неторопливо, рассудительно. Никогда не боятся показать свою неосведомленность или непонимание какого-либо вопроса. Не стесняются переспросить, уточнить. Сами объясняют что-либо спокойно, разъясняя все на простых примерах из практики.

Про них еще говорят: круты на расправу. Несмотря на это, если обратиться за помощью к представителям данного типа в критической ситуации, они не будут разглагольствовать и давать бесплатные советы, а предпочтут помочь делом. В этом главное достоинство «жуковцев».

К этому типу людей относятся А. Ахматова, Л. П. Берия, Г. К. Жуков, Л. Г. Зыкина, Ф. Кастро, С. М. Киров, И. Кобзон, С. П. Королев, В. Лановой, А. И. Лебедь, В. Маяковский, Н. В. Мордюкова, Е. М. Примаков, Н. Расторгуев, М. Салтыков-Щедрин, В. И. Ульянов-Ленин, В. С. Черномырдин, А. Шварценеггер.

К недостаткам людей этого типа можно отнести неспособность предвидеть будущее и последствия резких слов и поступков (слабая интуиция возможностей). Вследствие этого им кажется, что проблемы наваливаются ниоткуда и разрастаются подобно снежному кому. Свою главную задачу видят в том, чтобы выстоять, не сломаться. Сенсорно-логические экстраверты также не способны разобраться в тонкостях человеческих отношений. Сильная волевая сенсорика в данном случае как бы переклинивает слабые функции, и со стороны создается «эффект танка». Словно таран, они идут напролом.

Но вернемся к нашему танкисту-герою. После подведения итогов конкурса в Киеве последовала командировка Калашникова в подмосковную Кубинку. Там проходили сравнительные испытания аналогичных приборов в масштабе всей Красной армии. От Киевского особого округа на конкурс был направлен только он один. Но опоздал курсант, конкурс уже был завершен, а победителем объявили какого-то полковника. Несмотря на это, Калашникова направили в Ленинград на завод имени К. Е. Ворошилова. Уже шла весна 1941 года.

М. Т. Калашников:

«Впервые в жизни прохожу через проходную на территорию завода и не могу представить, что на этом гиганте будут осваивать производство моего небольшого прибора. По-уставному докладываю главному инженеру о своем прибытии. Он, приветливо улыбаясь, говорит: