— Где ты пропадал? — Она мысленно упрекнула себя за злобу и недоверчивость: Томас еще и рта не раскрыл, а ей уже казалось, он оскорбил ее, солгав.

— Малышка, ты не поверишь! Я все тебе расскажу. Ну и странные типы порой встречаются! — Томас за руку провел ее к дивану, сел и усадил подругу к себе на колени. — Понимаешь, весь сегодняшний день я развлекал того ненормального.

— Ненормального?

— Как-то раз в прошлом году он позвонил мне, сказал, что просто жаждет увидеть все мои работы, а потом исчез. Помнишь? — Томас наклонил голову вперед, и Дженифер почувствовала запах вина.

— Ты пил? — спросила она, нахмурившись.

Томас моргнул, будто от легкого испуга, но тут же усмехнулся.

— Был вынужден. С этим болваном. Представляешь, он позвонил мне утром, заявил, что мечтает немедленно посмотреть картины, напросился в студию и битый час рассматривал мои работы. Потом предложил вместе куда-нибудь сходить — как раз подошло время ленча. Он, видите ли, пописывает статейки в какой-то там журнал и хочет поближе познакомиться с художником. После ленча мы вернулись в студию, потому что проклятому журналисту взбрело в голову еще раз увидеть картины, потом опять в ресторан. Я был уверен, что он хоть что-нибудь у меня купит. Черта-с два!

Томас, что было в его состоянии вполне естественно, говорил возбужденно, но Дженифер не покидало ощущение, будто он переигрывает, а в голове навязчиво звучали слова Элис: «...не вполне искренен».

— Мы проторчали в «Маркете» почти до закрытия. Меня теперь тошнит от рок-н-ролла — я ненавижу его, ты же знаешь! — Томас пересадил Дженифер на диван, поднялся на ноги и принялся мерить комнату размашистыми шагами. — Только вообрази: мы выходим на улицу, этот гад премило мне улыбается и говорит: спасибо, что уделили мне внимание, всего вам доброго. И спокойно уходит. Немыслимо!

Дженифер подумала, что Томас до сих пор не поинтересовался, почему она дома и как себя чувствует.

«Может, слишком взволнован, — нашла она объяснение его невнимательности. — Да, скорее всего, так и есть».

— Я потратил на него столько драгоценного времени! — продолжал возмущаться Томас, останавливаясь перед диваном и потрясая руками. — Представляешь, сколько за целый день можно было сделать?

Дженифер покачала головой:

— Нет. Я ведь не знаю, над чем ты сейчас работаешь и вообще как продвигаются твои дела. Мне, в отличие от каких-то там журналистов, ты не позволяешь появляться в студии.

Томас посмотрел на нее в некотором замешательстве.

— Я просто не люблю, когда кто-то смотрит, как я работаю, — пробормотал он. — Ты ведь знаешь, малышка. Теперь у меня новый этап — грандиозный, требующий совершенной концентрации. К тому же ты и сама очень занята. А этот болван мог что-нибудь купить. Кстати... — Он посмотрел на часы. — Сейчас только начало двенадцатого. Ты работаешь до одиннадцати...

— Я уволилась.

— Что? — вырвалось у Томаса. На его лице отразился явный испуг, тотчас сменившийся тревогой и заботой. — Что произошло, милая? Уолтон снова на тебя наорал? — Он сел рядом с подругой и нежно привлек ее к себе.

— Орал он как обычно. Но я ужасно себя чувствовала и поняла вдруг, что больше так не могу...

— Ах да! — воскликнул Томас, поворачиваясь к Дженифер и глядя ей в лицо внимательно-взволнованным взглядом. — Какой же я идиот! Совсем выбился из колеи из-за этого горе-заказчика. Даже не спросил, как твое здоровье.

— Теперь мне легче. Помогли чай и забота Элис. Еще теплые штаны и домашний уют, — улыбнулась она.

— Я очень рад, малышка. А насчет работы... — В его взгляде мелькнула тень неудовольствия, но через мгновение все прошло, а на губах заиграла утешительная улыбка. — Правильно сделала, что уволилась. Найдешь другое место, гораздо более приличное. — Он глубоко вздохнул. — Скорее бы закончить картину. Ее, я уверен, у меня сразу же купят. И за большие деньги. Тогда какое-то время можно будет пожить на широкую ногу, даже съездить отдохнуть — мы ведь так давно нигде не были. А в январе устрою еще одну выставку. Уж после нее-то, не сомневайся, наша жизнь пойдет совсем по-другому.

У Дженифер появилась призрачная надежда, что отношения с Томом скоро наладятся. Она прикрыла глаза и положила голову ему на плечо.

— Я, как только вышла из кафе, стала тебе звонить домой, на сотовый. Я так расстроилась, когда не смогла с тобой связаться...

Томас чмокнул ее в висок.

— Сегодня мне заморочил голову этот тип, я же объяснил.

— Да-да, конечно, — пролепетала Дженифер. — Но я ведь не знала.

— Естественно! Откуда ты могла знать! — Томас обхватил руками голову. — Прости, я весь на нервах. И смертельно устал, черт возьми.

— Ничего. — Дженифер, хоть сама была обижена, постаралась его успокоить. — Я понимаю. — Она не могла видеть его страданий, когда ему было плохо, моментально забывала о собственных неприятностях.

Томас о чем-то напряженно думал.

— Да... — наконец произнес он. — Значит, ты у нас опять безработная.

Что-то в его словах заставило Дженифер снова насторожиться.

— Что собираешься делать? — спросил Томас.

— Без работы долго не просижу, — сказала Дженифер как могла уверенно. — Что-нибудь обязательно найду. Или даже попробую... — Она посмотрела на друга сияющими глазами. — Знаешь, какую идейку мне подкинула сегодня Элис? По ее мнению, я...

Телефонный звонок прервал ее на полуслове. Вздрогнув, Томас взглянул на часы, вскочил и взял трубку:

— Алло?

До Дженифер донесся приглушенный женский голос, отчего сразу стало не по себе. От мгновенно вернувшихся подозрений по коже пробежал неприятный холодок, она против воли старалась прислушаться к разговору.

Томас был недоволен:

— Кора, тебе известно, который час? Позвони завтра, в более подходящее время! Я устал как собака, уже почти сплю.

Кора, или та, кого он назвал именем сестры, по-видимому, попыталась что-то объяснить, но Томас не дал ей такой возможности:

— Завтра! Все, пока. — Он швырнул трубку радиотелефона на кофейный столик. — Безмозглая девчонка! Дожила до двадцати пяти лет, а до сих пор не понимает, что земля вертится не вокруг нее! Уму непостижимо! — Его лицо исказила гримаса.

«Почему мне кажется, что он постоянно водит меня за нос? — с грустью подумала Дженифер. — Почему так ранили сегодня предположения Элис? Неужели его чувство действительно в прошлом? И как бы это выяснить?»

Ей захотелось поскорее оказаться в постели и забыться сном. Раздумывать о чем бы то ни было сейчас не имело смысла — день выдался тяжелый, вот мир и виделся в темных красках.

— Я в ванную, — сообщил Томас, направляясь в сторону спальни. — А ты ложись и засыпай, не жди меня. Наверняка ведь тоже устала.

Дженифер кивнула и проводила уходящего друга печальным взглядом. «Что за идею мне подкинула Элис, ему, как видно, неинтересно. Что ж, очень жаль...»

Она проснулась со странным чувством: разочарование и в то же время ожидание чего-то светлого, готовность к великим делам. Раскрыла глаза, взглянула на будильник, который вчера не было нужды заводить. Вспомнив, что уволилась, тяжело вздохнула, но, подумав о собственном салоне, ощутила прилив бодрости и быстро поднялась с постели.

Томаса уже не было. Он вставал очень рано и сразу же уезжал в студию. По утрам они с Дженифер практически не виделись. Порой ей казалось, они едва знают друг друга, и приходила мысль: что же нас удерживает вместе?

Размышлять о Томасе и их отношениях желания не было. Именно эти мысли и омрачали настроение. Приняв душ, Дженифер сварила кофе, поджарила яичницу с беконом и села за стол, намереваясь как следует обдумать план дальнейших действий. О болезни, как ни удивительно, она даже не вспоминала — голова была ясная и легкая, во всем теле ощущался прилив бодрости.

«Надо подобрать помещение в таком районе, где поменьше парикмахерских, — рассуждала она, отправляя в рот кусочек яичницы. — Для начала вполне достаточно двух-трех комнат. Или даже одной просторной, ее можно будет разделить ширмами. Обстановку надо будет тщательно продумать...»