Лихорадочное стремление к богатству, богатству во что бы то ни стало, царило и в Нью-Йорке, и в Вашингтоне, и в Сент-Луисе. Рос, как на дрожжах, Чикаго. Самый воздух в Америке как будто пах деньгами. Некоторые представители старых родов, выдвигавших в свое время политических деятелей, литераторов и видных юристов, с тоской отмечали, что теперь основным жизненным поприщем для способных молодых людей из хорошей семьи стала предпринимательская деятельность, коммерция. Никогда такие толпы не сновали по сверкающим позолотой коридорам гостиниц, никогда не было в Америке столько соблазнов.

Как раз в эти годы Уолт Уитмен опубликовал свою книгу «Демократические дали», в которой раньше всех других крупных писателей США решительно вскрыл внутреннюю гнилость правящего класса послевоенной Америки. Поэт видел, что американская республика превращала «дикие степи в плодородные фермы», проводила железные дороги, строила корабли и машины. Но, «воздав им должную дань восхищения», он повторял снова и снова, что «душа человеческая не может удовлетвориться лишь ими». Гневно обличая «спекулянтов и пошляков» из «высшего света», Уитмен приходил к выводу, что буржуазная Америка потерпела банкротство в литературном, нравственном и социальном отношениях.

Марк Твен был значительно моложе Уитмена. Позднее, нежели этот мудрый поэт, понял он величие освободительной борьбы против рабства. Однако демократические устремления Уитмена и его гуманизм были во многом сродни демократизму и гуманистическим взглядам Марка Твена.

Среди «двенадцати апостолов», перечисленных в «Исправленном катехизисе», значатся «вдосталь чтимый апостол» Яков Вандербильт, «святой Павел Гулд, бичеванный не раз и славный своими рубцами», а также «апостол-воитель» Петр Фиск.

Для читателей газеты, в которой появилась эта сатира, не было секретом, кого имел в виду Твен, Ведь «святым» Павлу, Петру и Якову были присвоены фамилии крупнейших американских капиталистов. Фиск, Гулд и Вандербильт уже успели «прославиться» своими жульническими махинациями, связанными, в частности, с железнодорожной компанией Ири. Из всех «баронов-разбойников», которые сейчас же после завершения войны Севера и Юга принялись грабить казну и рядовых американцев, эта троица отличалась, пожалуй, наибольшим бесстыдством.

Смысл творчества Марка Твена нельзя представить себе с полной ясностью, если хоть отчасти упустить из виду то важнейшее обстоятельство, что он вошел в литературу сразу же после победы Севера в Гражданской войне. Теперь уж ничто не мешало американским промышленникам и финансистам заглатывать гигантские куски общественного пирога, накапливать миллионные капиталы, создавать свои железнодорожные, индустриальные, банковские империи.

И Марк Твен не только осудил воцарившийся в послевоенной Америке дух стяжательства, корыстолюбия, бесчестности. Он прямо обратил оружие своей сатиры против «главных людей» бизнеса. Глядите, как бы говорил он, обращаясь к своим читателям, вот они, самые сильные и самые опасные хищники!

Но позволила ли Твену американская буржуазная демократия вступить в единоборство на равных правах, так сказать, с крупнейшими капиталистами его времени?

На первый взгляд ответ на этот вопрос может быть только положительным. Ведь маленький памфлет «Исправленный катехизис», в котором зло высмеяны и Вандербильт и Гулд с Фиском, был напечатан в одной из виднейших американских газет. Ведь Твену никто не мешал с издевкой изображать Фиска автором сочинения «Искусство грабежа», а Гулда — создателем книги «Как обирать акционеров».

Но вот любопытное обстоятельство. Ни в одном сборнике произведений Марка Твена — а он издал их при жизни несколько десятков, да еще новые десятки таких сборников появились за последние полстолетия — «Исправленного катехизиса» не найти. Создается впечатление, что, напечатав эту сатирическую миниатюру, Твен вынужден был тут же выбросить ее из памяти. «Исправленный катехизис» ни разу — повторяем, ни разу! — не перепечатывался ни в одной книге, изданной в США.

Известно, что газетные статьи долго не живут. Нет сомнений, что вскоре же после опубликования этого замечательного произведения оно выпало из памяти соотечественников писателя.

Только в 1955 году (через сорок пять лет после смерти Твена) «Исправленный катехизис» был воспроизведен в одном американском журнале, предназначающемся для специалистов по лингвистике. Поскольку и после появления данной публикации в собрания твеновских сочинений сатира не вошла, можно с уверенностью сказать, что рядовой американский поклонник Твена до сих пор этого произведения не прочел. Советские читатели познакомились с «Исправленным катехизисом» по изданному у нас несколько лет назад — тиражом в триста тысяч экземпляров — собранию сочинений Марка Твена.

Почему же памфлет Твена оказался «позабытым»? Почему американские редакторы и литературоведы, которые с таким усердием воспроизводят даже самые слабые из ранних фельетонов Твена, на протяжении многих десятилетий проходили мимо этого блестящего образца твеновской сатиры? В чем здесь тайна?

Ключ к этой тайне найти не так-то уж трудно.

Свою роль сыграло, конечно, то обстоятельство, что в «Исправленном катехизисе» Твен пародирует «священное писание» (в основу памфлета положен «Краткий вестминстерский катехизис»). Чем заметнее расшатывались нравственные устои в послевоенной Америке, тем больше власти сосредоточивали в своих руках всевозможные религиозные ханжи и изуверы.

Но еще больше значения имел, по-видимому, тот совершенно очевидный факт, что автор «Исправленного катехизиса» вел бой не против каких-нибудь мелких политических сошек, а против самого Туида, «хозяина» Нью-Йорка — крупнейшего города США, против главы влиятельнейшего Таманни-холла, в руках которого были сосредоточены важнейшие нити политической жизни страны.

Прошло, однако, немного лет, и Туид очутился за решеткой (уж слишком мало считался этот «король взятки» с элементарными приличиями), а памфлет «Исправленный катехизис» по-прежнему оставался в тени.

Думается, что главной причиной этого была дерзость писателя, осмелившегося открыто бросить вызов важнейшим, названным по имени представителям укреплявшейся в США династии капиталистов.

Политиканы приходили и уходили, а некоронованные монархи, такие, как Вандербильт, например, из десятилетия в десятилетие продолжали сидеть на своих тронах, распоряжаясь богатствами страны по своему усмотрению. И они не были намерены давать слишком много воли критически настроенным литераторам…

О том, что уже тогда, всего через несколько лет после завершения Гражданской войны, Твен начал в какой-то мере ощущать силу негласной цензуры, установленной в США «денежными людьми», убедительно сказала судьба другого его произведения, написанного несколько раньше, чем «Исправленный катехизис».

В 1869 году на страницах журнала «Паккардс Мансли» появилось «Открытое письмо коммодору Вандербильту» за подписью «Марк Твен». Журнал вскоре перестал существовать, и произведение это как будто навсегда исчезло из памяти людей. Автор ни разу его не перепечатывал. На протяжении многих десятилетий о нем не вспоминали биографы. К страницам «Паккардс Мансли» долгое время не обращались и самые дотошные специалисты. Только через девяносто с лишним лет после того, как сатирик создал «Открытое письмо», это произведение как бы снова родилось на свет. Совсем недавно, в начале 60-х годов, один американский собиратель «твенианы» воспроизвел «Открытое письмо коммодору Вандербильту» в сборнике позабытых сочинений Твена. Этой публикации предшествовало следующее заявление: «Я счастлив, что являюсь первым, кто напечатал данное произведение в какой-либо книге, — во всяком случае, первым, кто осуществил такую публикацию на английском языке. Я вынужден добавить эти слова, ибо возможно, что «Открытое письмо коммодору Вандербильту» уже обнародовано в одном из томов собрания сочинений Твена, издаваемого в Советском Союзе». Предположение составителя сборника оказалось обоснованным — полный текст письма Вандербильту действительно был включен в двенадцатитомное Собрание сочинений великого американского писателя на русском языке.