Когда Кейла проснулась, то не сразу поняла, где находится. Она растерянно огляделась... и вспомнила все.

Майкл, уже одетый, стоял у окна, глядя на сад, омытый утренним солнцем. Кейле вдруг стало неловко за свою наготу. Натянув простыню до самого подбородка, она тихонько окликнула его:

— Майкл!

— Я здесь.

— Я вижу. А почему ты стоишь там? О чем... — Голос не слушался, и Кейла попробовала еще раз: — О чем ты думаешь?

— Я думаю, как мне теперь объясняться с Остином. Как мне сказать ему, что я обманул его доверие и переспал с его невестой...

Кейла непонимающе уставилась на него. Слова Майкла отдавались у нее в сознании гулким эхом, но она никак не могла уловить их смысл. Внезапно ей показалось, что все ее потаенные мечты рассыпались прахом еще прежде, чем она сама успела их определить.

— Что?! — переспросила она.

Майкл даже не повернулся к ней.

— Мне кажется, ты все прекрасно слышала.

Кейла попыталась взять себя в руки.

— Я подумала, что ослышалась, — проговорила она, тщательно подбирая слова. — Кто тебе сказал, что я его невеста?

— Остин, кто же еще? — с леденящим спокойствием отозвался Майкл. — Когда договаривался относительно твоего приезда сюда.

Кейла решительно села на постели, придерживая простыню обеими руками. Ее волосы рассыпались по плечам, она вспомнила, как ночью Майкл гладил их... и тряхнула головой, останавливая себя. Сейчас было не время об этом вспоминать!

— Я не верю. — Она очень старалась, чтобы ее голос звучал рассудительно и спокойно. — Остин не мог так сказать, потому что он знает, что это неправда.

— Он говорил, что вы храните вашу помолвку в тайне, потому что в университете не одобряют отношений между преподавателями и студентами. Звучит резонно.

Его голос был ровным, а лицо непроницаемым — как будто и не было прошлой ночи, как будто они не сливались в едином порыве, оба охваченные жгучей неистовой страстью...

— Но я уже не его студентка, — нахмурилась Кейла.

— Да, но на будущий год он будет твоим научным руководителем.

От его ледяного спокойствия Кейла невольно поежилась.

— Неужели ты думаешь, что я бы приехала сюда, если бы я... если бы мы с Остином были тайно обручены?!

— Все зависит от того, почему ты согласилась с ним обручиться, — пожал плечами Майкл. — Если лишь потому, что тебе нужна была уверенность в завтрашнем дне, ты могла бы поехать куда угодно в поисках лучшей партии. Только не подумай, что я тебя обвиняю! У тебя было трудное детство, и теперь тебе хочется уверенности и стабильности. Это вполне естественное желание.

— Хорошего же ты обо мне мнения! — процедила Кейла сквозь зубы. — Но в одном ты ошибся. У меня было отнюдь не тяжелое детство. Мама меня окружила любовью, и у меня было все, что нужно ребенку. В том числе и уверенность. — Внезапно ее озарила одна догадка: — А ты ведь, наверное, думаешь, что я и Саймона и Годфри Сетчелла рассматривала как возможные кандидатуры на роль мужа!

— Это вполне вероятно.

Его слова отдались в сердце Кейлы мучительной болью.

— Теперь я понимаю, почему ты так часто упоминал в разговоре невесту Саймона...

— Это неважно. Что сейчас важно, так это Остин.

— Я не верю, что он мог так сказать.

У Кейлы вдруг разболелась голова. Она сжала пальцами виски, чтобы хоть как-то унять эту боль, которая мешала ей сосредоточиться.

— Он никогда ко мне не прикасался. Даже ни разу не поцеловал, — тупо проговорила она и на мгновение умолкла, ожидая, что Майкл что-то скажет в ответ, но он молчал. — Если бы я видела, что он влюблен в меня, я никогда бы не приняла от него машинку и не согласилась бы на его предложение о работе...

— И не позволила бы ему заплатить за твою квартиру? — оборвал ее Майкл.

— Что? — Она растерянно тряхнула головой.

— Заплатить за квартиру, которую он для тебя снимал за пятьдесят долларов в неделю. И еще собирался на будущий год выплачивать тебе ежемесячное содержание.

— Но он говорил, что это стипендия для тех, кому пришлось прервать обучение по семейным обстоятельствам. Что это деньги из фондов университета...

— Из кармана Остина! — Майкл даже и не пытался скрывать своего презрения. — А насчет квартиры... Неужели ты поверила в эту сказочку о приятельнице, улетевшей на стажировку?!

— У меня не было причин ему не верить! — крикнула Кейла.

Только теперь она поняла, какой была глупой и наивной.

— А тебе не приходило в голову, что принимать такие услуги от мужчины, который питает к тебе чувственный интерес...

И тут Кейла не выдержала. Она вскочила с постели и едва ли не с кулаками бросилась на Майкла.

— Прекрати! Он не питал ко мне ничего такого, и я... О Господи!

Майкл схватил ее за руку и развернул так, что она оказалась прижатой к нему всем телом. Кейла чувствовала, как напряглась его плоть, выдавая желание. Но смотрел он на нее с такой холодной яростью, что ее собственная ярость сразу сошла на нет, сменившись чувством горького унижения.

— Никогда не пытайся меня ударить!

Майкл произнес это очень тихо, но все равно каждое его слово впечаталось в сознание Кейлы, словно выжженное пламенеющими буквами. Он прекрасно владел собой, но за внешним спокойствием скрывалась такая жгучая злоба, что ей стало по-настоящему страшно.

Остин говорил ей, что его двоюродный брат никогда не выходит из себя. Что еще никто и никогда не видел Майкла Ферри в гневе. Выходит, Кейла — первая, кому довелось это увидеть? Что ж, она может со всей ответственностью заявить, что в гневе он страшен...

— Зачем бы он стал делать для тебя столько всего, если бы не собирался на тебе жениться? Остин — не из тех мужчин, которые покупают женщин. Если он помогает женщине деньгами, это значит, что он ее любит. Что он хочет на ней жениться.

У Кейлы было такое чувство, что все ее связи с реальностью рвутся. Что она оказалась в ужасном сне.

— Нет! — вырвалось у нее.

— Я хорошо знаю Остина. Он никогда не лжет.

— Но он солгал нам обоим! — Не желая поддаваться отчаянию, Кейла снова бросилась в атаку: — И, может быть, не без причины? Может быть, он хотел защитить меня от твоих домогательств?

Ни один мускул не дрогнул в лице Майкла. Оно было точно маска — непроницаемое, неживое.

— Если так, то хитрость его не сработала, — произнес он язвительно. — Кстати, твои предположения только доказывают, что я прав. Зачем бы мужчине защищать женщину от чьих-то домогательств, если он не считает эту женщину своей?

Кейла яростно дернулась, вырываясь из рук Майкла, и он отпустил ее с таким видом, как будто ему было противно к ней прикасаться. Она поняла, что убеждать его бесполезно. Что бы она ни сказала сейчас, Майкл все равно не поверит в то, что Остин мог солгать.

— Ради Бога, оденься, — процедил Майкл сквозь зубы.

Только теперь Кейла сообразила, что стоит перед ним совершенно голая! Ей стало ужасно стыдно. Подобрав с пола одежду, которую они небрежно побросали вчера в порыве неуемной страсти, она принялась поспешно одеваться.

Конечно, Майкла можно было понять. Нора, его невеста, ушла от него с его лучшим другом. А вчера он провел ночь с женщиной, которая — как он думал — была невестой его двоюродного брата. Сейчас он презирал не только ее, но и себя тоже.

Его можно было понять... Но Кейле от этого было не легче.

— Женщины не принадлежат мужчинам, — выдавила она.

Майкл улыбнулся, и от этой улыбки Кейле сделалось не по себе.

— Скажи это ревнивому влюбленному.

— Я не собираюсь никому ничего говорить! — с яростью воскликнула она. — Ни у кого нет права объявлять другого человека своей собственностью! Остин солгал тебе. Все. Тема закрыта.

— Как скажешь...

Кейла поняла, что тема действительно закрыта. Доказывать что-либо бесполезно. Майкл верит Остину.