Как только двери открываются, я выбегаю и в кого-то врезаюсь. Я останавливаюсь и поднимаю взгляд прямо на Джона. Он хватает меня за плечи, не позволяя упасть на задницу, и быстро отпускает, словно я обожгла его.

— Джон? — удивляюсь я, не понимая, что он здесь делает.

— Мэм, — это всё, что он произносит. Я несколько секунд стою в шоке, но затем понимаю, что нужно как можно скорее выбираться отсюда.

Бью был настроен решительно, выбегая из кабинета.

— Извините, — бормочу я, обходя его.

Он зовёт меня по имени, но я игнорирую его и выхожу. Я достаю телефон, очищаю список пропущенных звонков от Бью и открываю браузер, а затем спускаюсь в метро и запрыгиваю в первый вагон. Двери тут же закрываются, и неважно, куда я еду, мне просто необходимо уехать  на некоторое время. Я боюсь, что Бью может догнать меня, но мне нужно побыть одной.

Нахожу в вагоне свободное место и занимаю его, а затем ввожу имя Бью в поисковик на своём телефоне. Мне выходит сотни статей о Бью Харте, главном юристе Бостона по бракоразводным процессам. Кроме статей о его успехах, есть и другие. Большинство из них о женщинах. В них говорится о том, что он один из самых завидных холостяков Бостона. Следующие статьи называют его холодным и расчётливым. Я кладу телефон обратно в сумочку и откидываюсь на сиденье. Я никогда не думала, что Бью холоден и расчетлив. Также, не думаю, что он использовал меня ради секса. Я лишь одна из многочисленных женщин, с которыми он спит. По крайней мере, они получили цветы. Я издаю иронический смешок.

Может быть, он со мной ещё не закончил, и я получила бы причитающиеся мне цветы на следующей неделе? Я сжимаю челюсти, и волна гнева снова проходит через меня. К таким ощущениям я не привыкла. Они мне не нравятся. Я ненавижу все эти чувства, и хочу вернуться к любви и бабочкам в животе, когда думала, что нашла идеального мужчину. Я думала, что нашла то, что давно искала.

Я не знаю, сколько уже катаюсь, но когда вечерний час пик сходит на нет, и вагоны пустеют, я решаю, что пора выходить. Я хочу пойти домой, но боюсь, что там появиться Бью. Или хуже того, он вообще никак не даст о себе знать. Часть меня хочет, чтобы он пришёл ко мне и сказал, что изменился или что-то подобное. Что он безумно в меня влюблён.

— Боже, я такая жалкая, — бормочу я себе под нос. Я выхожу из метро, не обращая внимания на место, в котором нахожусь. Я собираюсь что-нибудь поесть, а потом пойти домой. Мне не стоит беспокоиться о том, что Тия меня потеряет. Я написала, что сегодня буду с Бью. Я не хочу рассказать о том, что произошло. По крайней мере, не сегодня. Раны ещё слишком свежие.

Я еду на эскалаторе из метро и издаю небольшой вскрик, когда сильные руки оборачиваются вокруг меня. Запах Бью наполняет мои лёгкие. Я пытаюсь бороться, но он только крепче обнимает меня.

— О нет, солнышко, твоя задница принадлежит мне.

И вдруг он меня поднимает. Мой желудок переворачивается, когда он закидывает меня на плечо, застав врасплох. Из меня вырывается ещё один небольшой вскрик, и Бью шлёпает меня по заднице.

Я слышу свистки, которые поминают мне, что мы находимся в центре оживлённого тротуара.

— Замолкни, — рычит Бью на того, кто свистит.

— Бью, отпусти меня! — кричу я.

— Ладно. — Он открывает дверь и опускает меня на заднее сидение машины. Я перелезаю на другую сторону и пытаюсь открыть противоположную дверь, но она заперта. Я слышу, как за мной закрывается другая дверь, и Бью садится в машину. Пробую ещё раз дернуть за ручку, но дверь так и не поддается.

Мой рот открывается, когда я вижу, как Джон садится на место водителя, и машина выезжает обочины. Мои глаза впиваются в Джона и Бью.

— Ни слова, — говорит Бью низким голосом, который не терпит споров. Это, должно быть, и есть тот холодный человек, о котором пишут в статьях.

— Не разговаривай со мной в таком тоне, — огрызаюсь я. Чёрствость на мгновение исчезает с его лица, и мягкая улыбка, которую он всегда дарит мне, возвращается.

— Я на грани, солнышко. Дай мне минутку. Может быть, после того, как я попробую тебя несколько раз, мне станет лучше.

Я сердито на него смотрю.

— Ты никогда не получишь меня снова.

Он изучает меня, а затем делает несколько глубоких вдохов.

— Вот, тут ты не права. Ты всегда будешь принадлежать мне, — говорит он с жёсткой, но такой притягательной интонацией. Я открываю рот, чтобы возразить, но он перебивает меня.

— Ни слова, пока мы не останемся одни.

— Я...

Он снова перебивает меня.

— Дав. Я знаю несколько способов, чтобы заставить тебя молчать. — Он пристально смотрит на мой рот, и я знаю, что он имеет в виду. Если бы он сейчас поцеловал меня, то я бы, наверное, растеклась лужицей возле него. Я теряю контроль, когда дело доходит до него. И его близость только усугубляет ситуацию.

Он выглядит, словно вот-вот взорвётся. Я откидываюсь на сидении, отодвигаясь от него, но Бью притягивает меня к себе на колени и зарывается лицом в мою шею. Его руки плотно оборачиваются вокруг меня, подтверждая его слова, о том, что я принадлежу ему.

Я вдыхаю ее запах, стараясь контролировать себя. Я потерял его, когда увидел ее в лифте со слезами, стекающими по лицу. Затем двери закрылись, закрыв ее от меня. Я ударил по двери лифта, оставив вмятину размером с кулак, заставив Кэти и Кэрри вздрогнуть.

Мой отец шокировано посмотрел на меня. Он внимательно следил за мной с того момента, как вошел в мой кабинет. Кто-то уже успел открыть рот о моей Дав, доложив о ней ему. Вероятно, кто-то из службы безопасности проболтался, так как у нас работают одни и те же люди. Мой папа уже много лет хотел, чтобы я женился, потому что он хочет внуков.

Проблема в том, что его не волнует, останусь ли я с женщиной, на которой женюсь, до тех пор, пока у него будут внуки, а у меня железный брачный контракт. Но мне не нужен долбанный брачный контракт.

Дав не говорит ни слова. Она, вероятно, беспокоится, что я исполню свою угрозу, если она заговорит. Но я же знаю, что это ненадолго. Она всегда оттаивает, когда я целую её. Дав расплавляет мою холодность своим светом, заставляя моё ледяное сердце биться. Она проникает своим теплом в такие глубины моей души, о которых я даже не знал. Мне это в ней очень нравится.

Правда, сейчас в моих объятиях она напряжена, но я возьму это на себя. Её поспешный побег из моего офиса почти сломал меня. Я знаю, что она слышала, как мой отец говорил обо мне. Возможно, она слышала и некоторые другие вещи. Мне нужно объясниться с ней и быть с ней откровенным. Я скрывал от нее свои желания, потому что боялся, что они заставят ее бежать от меня. Похоже, мое время вышло.

– Давай в гараж, – приказываю я водителю. Дав может попытаться убежать от меня, когда мы откроем дверь машины. Мне не нужна сцена перед зданием.

– Да, сэр.

– Он работает на тебя? – спрашивает она мягко. Дав немного поворачивается лицом ко мне и смотрит на меня сквозь свои густые темные ресницы.

– Да.

– Так это ты отправил его в цветочный магазин шпионить за мной?

– Да.

Она вздыхает и немного расслабляется. Я чувствую, как напряжение начинает покидать и моё тело, когда Дав стала говорить со мной. Интересно, как долго я смогу держать ее взаперти, прежде чем люди начнут замечать? Более сумасшедшие мысли о том, как держать ее запертой в себе, и чтобы никто о ней не узнал, наводняют мой разум.

Бл*дь, я свихнулся. Может, я смогу уговорить ее остаться.

Я убираю локоны Дав и начинаю целовать ее шею.

– Бью, – предупреждает она меня, но всё же наклоняет голову, чтобы позволить мне и дальше целовать её шею. Наверное, её мозг говорит ей одно, ну а тело знает, что оно принадлежит мне.

– Сэр, – говорит Джон, напоминая мне, что мы не одни. Как же легко я теряюсь в ней.

Я замечаю, что мы уже в гараже, и Джон подходит, чтобы открыть мою дверь. Он хмурится и видно, что раздосадован. Я ушел от него, когда он потерял ее в метро. Мне пришлось обратиться к кое-кому, чтобы мне оказали услугу и отследили телефон Дав, чтобы найти её. Я не хотел, чтобы она бродила по городу одна. Хуже того, чтобы она была одна в метро. Кто-нибудь мог схватить ее и попытаться забрать у меня. Я не знаю, как этого никто не делали раньше. Теперь это потеря для всех остальных, потому что никто кроме меня не посмеет поднять на нее руку.