– Бью, – стонет она и ее руки тянутся ко мне. Я наклоняюсь и целую ее.

– Я люблю тебя, Дав. Я никогда не устану говорить это, – говорю я ей, прижимаясь лбом к её лбу, и медленно вхожу и выхожу из нее.

Теперь, когда мы вместе, потребность спешить ушла, но моя потребность в ней все еще на грани. Ее бедра двигаются вместе с моими, как будто вселенная послала мне вторую половину. Она мягкая там, где я жесткий, она светлая там, где я темный, и она лучшая из всех моих ошибок.

В этот момент я чувствую величие того, что у нас есть, и никто никогда не сможет отнять у нас это. Никто никогда не сможет разделить то, что мы связали вместе, и я никогда не отпущу ее.

Я шепчу ей на ухо обещания вечной любви, моей преданности ей и рисую картинки нашего будущего.

– Навсегда, – говорю я, когда ее тело затягивает в водоворот оргазма

– Навсегда, – кричит она, когда я следую за ней через край.

Неделю спустя…

Я смотрю на дверь своего кабинета. Интересно, когда уже моя девушка будет здесь. Дав была в нашей спальне и готовилась весь последний час. Она сильно нервничает из-за ужина с моим отцом и мачехой. Она хочет им понравиться. Я должен был трахнуть её сегодня шесть раз только, чтобы заставить её маленькую задницу успокоиться, прежде чем она впала в панику.

Как будто это имеет значение в любом случае. Я бы выставил их за дверь через секунду, если бы они осмелились не так на неё посмотреть, не то, что сказать что-либо плохое в ее сторону. Так что я не беспокоюсь об этом. Дав невозможно не любить. Её солнечный свет способен осветить любой мир. Я просто не уверен, как мой отец отреагирует на некоторые вещи, о которых я должен сказать ему. Я не буду спорить с ним. По крайней мере, пока Дав будет рядом. Я знаю, что это расстроит её.

Я встаю из-за своего стола, когда слышу стук в дверь. Наши три маленьких щенка начинают лаять и сходить с ума. Да, три. Я вернулся в тот зоомагазин, где отвлеклась Дав. Тогда она не смогла выбрать только одного, поэтому теперь у нас есть все. Я не жалею об этом, хотя от них иногда бывает слишком шумно. Всякие раз когда они становятся слишком подавляющими, я вспоминаю выражение лица Дав, когда я сказал ей что мы возьмём всех их, и это смывает во мне все сомнения. Дрессировщик, к которому мы ходим каждый день, тоже помогает. Щенки все еще немного шумные, но я заметил, как они защищают Дав. И от этого люблю их ещё больше. Мне теперь не надо беспокоиться о том, что она остаётся с ними наедине в доме.

Я не могу не улыбаться, когда выхожу из кабинета и вижу, как эти трое ребят, лая и спотыкаясь друг от друга, пытаются бежать по коридору.

Дав высовывает голову из двери нашей спальни. Ее волосы всё ещё беспорядке.

– Я ещё не готова! – Визжит она.

– Не торопись, солнышко.

Она целует меня и закрывает дверь. Если я пойду вслед за ней то ужина точно уже сегодня не будет. Я напоминаю себе, что она была у меня всего лишь час назад, и я могу получить её снова, прежде чем закончится ночь. Потому что как каждый вечер, с тех пор как мы впервые занялись любовью, она была в моей постели. Там где ей и место.

Щенки бегают вокруг моих ног и лают, чтобы я открыл входную дверь. Когда же я открываю её, то вижу отца, который обнимает за талию свою жену, держа её крепко к себе. Он наклоняется и целует её в шею.

Могу сказать, что он привязан к Дженн гораздо больше, чем к любой из своих прошлых жен. На самом деле я даже не могу вспомнить, чтобы он когда-либо прижимался к кому-либо из них, как это он делает с ней.

– Бью, – говорит Дженн, отрываясь от моего отца, и обнимает меня и целует в щёку. – Я не могу дождаться встречи с ней.

Она отступает от меня с улыбкой на лице. Её темные волосы свободно спадают с плеч, и она небрежно одета, но мне это в ней и нравится. Все другие жены моего отца всегда были одеты как для светских раутов. Им всегда нужно было иметь самое лучшее из всего. Мне интересно, как мой отец смог остановиться на Дженн. Она такая приземленная и совершенно не похожа на человека, который смирился бы с его привычками.

– Она еще не готова, – говорю я ей.

– Ох, я пойду к ней.

Я преграждаю Дженн путь.

– Сначала постучись, пожалуйста, – говорю я ей. Мне плевать, что она женщина. Только я могу видеть Дав обнажённой.

– Конечно.

Я отхожу, чтобы она могла пройти по коридору. Двое щенков следует за ней. Бруно остаётся со мной и смотрит на моего отца. Он самый маленький из всех щенков.

Отец проходит в гостиную и обнимает меня, чем и застает врасплох.

– Виски? – Спрашиваю его я когда он отпускают меня.

– Конечно.

Я провожаю его обратно в свой кабинет и наливаю нам обоим по бокалу. Делаю глоток и наслаждаюсь терпким вкусом. Я не жду, как пойдет наш разговор, ведь точно знаю что отец начнёт настаивать по поводу брачного контракта и у меня есть кое-что, что я должен ему сказать. Я хочу, чтобы всё прошло спокойно. Я не разговаривал с ним больше с того дня в своём офисе. Я вообще ни с кем не разговаривал

Я сажусь за свой стол, а отец садится по другую его сторону. Он выглядит уже менее напряженным, чем раньше. Мне кажется, отставка пошла ему на пользу.

– Я женюсь на ней, – выпаливаю я, сразу же срывая пластырь. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я перебиваю его. – Брачного контракта не будет, потому что я никогда не позволю ей оставить меня. Это навсегда.

Отец изучает меня секунду, прежде чем улыбка расплывается на его лице.

– Я и не собирался говорить тебе об этом,– он слегка наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени. – Я тоже не заставлял Дженн подписывать брачный контракт.

– Что? – говорю я в шоке, привстав немного из своего кресла. Для меня не имеет значения, есть ли у него брачный контракт или нет. Это его деньги и он может делать с ними всё, что хочет, но брачный контракт всегда был для него нормой. И отсутствие контракта не единственное изменение в нём. Он изменился с тех пор, как Дженн появилась в его жизни.

– Я хотел, чтобы она увидела, что она другая. Что она не ошибка или одна из многих. Она многое значит для меня, и я, как и ты, никогда её не отпущу.

– Я рад за тебя, – устраиваюсь я на своё место.

– Я тоже за тебя рад, что ты нашел свою девушку. Ты не натворил бардака с женщинами на пути к ней. Он что издевается надо мной? Я никогда не устраивал беспорядок.

Хотя время от времени с Дав я могу быть немного грязным и неконтролируемым, но мне это нравится. Мне нравится то, что она заставляет меня чувствовать.

– Есть еще кое-что, – говорю я ему. Мой отец больше не владеет юридической фирмой. Он отошел в сторону, когда ушел на пенсию. Он знал так же хорошо, как и любой другой, что если он все еще владеет частью этого, он попытается продолжать работать. Ему нужен был чистый перерыв. Это сработало, но я все еще не уверен, как он отнесется к тому, что я собираюсь сказать. В любом случае, это должно быть сделано для моего собственного спокойствия.

– Я больше не буду вести дела фирмы. – Его рот раскрывается от моих слов. – Я не собираюсь закрываться. Я просто больше не буду заниматься делами о разводах. Я открываю благотворительный отдел, которым буду руководить, и собираю дела, которые хочу взять на себя.

– Сын.

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

– Я больше не хочу этим заниматься. Я не могу продолжать работать как сейчас, когда у меня есть Дав, и заставлять себя каждый день вставать с постели утром, когда она лежит рядом со мной.

Я не говорю отцу, что когда я сказал Дав об изменении в своей работе, она настолько была взволнована, что захотела помочь. Настолько, что она предложила бросить работу флориста, чтобы помочь мне. Я пытался заставить ее сделать это с тех пор, как сделал ее своей. Она нужна мне рядом со мной.

Мой отец допивает свой виски, затем встает и ставит стакан на мой стол.