– Да, – отвечаю я, но не могу понять, почему он меня об этом спрашивает.

Я слышу звук закрывающейся двери, и приземляюсь спиной на мягкий матрас.

– Хорошо, – это все, что он говорит до того, как срывает с меня свадебное платье. Звук рвущейся ткани наполняет комнату, и мои вдохи становятся тяжелыми и рваными.

Его глаза бродят по моему телу, и я прикусываю губу. На мне нет трусиков, и я полностью голая, за исключением пары белых кроссовок, которые я надела под платье. Я украсила их стразами, а вместо шнурков использовала кружевную ленту. Я хотела, чтобы моим ногам было удобно, потому что у меня были планы танцевать с мужем сегодня вечером.

– Как же твои кроссовки меня заводят, – рычит Бью и накрывает меня своим огромным телом. Я же обнимаю его за шею. – Как только я увидел тебя, то понял, что ты принадлежишь мне во всех отношениях, – целует он меня глубоко, но при этом мягко и нежно. Его поцелуй наполнен любовью, и мои глаза начинаю слезиться. – Есть кое-что, что я давно хотел сделать, – встаёт он на колени и расстёгивает брюки, освобождая себя на свободу. Он гладит свой член и смотрит на меня. – Сейчас всё будет быстро, потому что я знаю, сколько времени вы потратили на планирование этой свадьбы, и я хочу, чтобы у тебя было это, но мне нужно снять напряжение.

– Меня это не волнует. Возьми меня, – выдыхаю я и не узнаю свой собственный голос. Мне нужно, чтобы он был внутри меня. Сейчас. Все мысли о свадьбе покинули мой разум.

Бью хватает меня за бёдра и тут же входит в меня. Бью начинает с неистовой силой входить и выходить из меня, погружая меня в океан удовольствия.

– Потрогай себя, – рычит он, и я делаю так, как он и приказывает. Мои кроссовки впиваются ему в спину, когда я обхватываю его ногами. Одна моя рука опускается к клитору, другая к груди. Его глаза бродят по моему телу, когда он приближает меня к моему оргазму.

– Бью, – стону я, когда моя спина дугой выгибается от кровати и оргазм накатывает на меня волной. Я слышу его ворчание, когда он продолжает делать толчки, продлевая моё удовольствие, и моё тело расслабляется.

Он выходит из меня и, взяв член в руки, делает движение вперёд-назад три раза прежде, чем сперма стреляет и приземляется на мой живот. Его взгляд сфокусирован на том, как каждая капля семени попадает на мой живот, и он рычит от удовольствия и освобождения.

Когда он отпускает свой член, тот блестит от моего оргазма. Он касается рукой моего живота и начинает втирать сперму, как будто желая заклеймить меня. Как только он заканчивает, его взгляд, наконец, встречается с моим.

– Я один владею тобой во всех отношениях.

– И ты принадлежишь мне, – выдыхаю я. Бью падает на меня, обхватывает обеими руками мое лицо, запирая меня в клетку.

– Ты больше, чем просто владеешь мной, солнышко, – говорит он, прежде чем поцеловать меня. Я чувствую, что он вновь становится жестким напротив меня и у меня такое чувство, что мы действительно опоздаем на наш свадебный прием.

Пять лет спустя...

Я стою у стойки, наблюдая, как мои мальчики помогает няне печь печенье. Я нанял няню, как только узнал, что моя жена ждёт близнецов. Я боялся, потому что её маленькое тело вынашивало сразу двух младенцев.

Потом, когда я узнал, что это мальчики, то начал беспокоиться ещё сильнее. Я был уверен, что они родятся крупными, потому что такими были и я, и мой отец. И я оказался прав.

Я, возможно, даже немного перегнул палку. Ладно, я, наверное, всё-таки хватил через край, когда снёс стену в нашем доме, чтобы сделать одну гигансткую комнату с кроватью в центре и помещение с двумя колыбельками в стороне. Я знал, что Дав потребуется постельный режим и близнецы, после того, как попадут сюда, будут совершенно беспомощными.

Я хотел создать место, где мы могли бы быть всё время вместе. Сумасшедшая идея, но мне все равно.

Вот тогда я и нанял Нану. Она не только няня, у нее есть диплом медсестры, и она специализируется на педиатрии. Сначала Дав отказывалась, но через некоторое время оттаяла. Если нам когда-нибудь понадобились бы лишние руки, то я хотел, чтобы этот человек появился в жизни наших детей как можно раньше. Прежде, чем мальчики появились на свет, я уже знал, что хочу ещё детей, но их не было. И вот спустя несколько лет Дав подарила мне ещё одного мальчика.

Мальчики любят Нану, как бабушку. Она подходит нашей семье, и даже время от времени присматривает за ребенком моего отца и его жены.

– Ты так красиво выглядишь, мамочка, – говорит наш младший сын.

– Спасибо, дорогой.

Я оборачиваюсь и вижу Дав, стоящую в дверях кухни. Она одета в облегающее розовое платье, которое заставляет меня бороться с рычанием.

Её груди становятся всё больше, потому что наши дети и я не могут получить достаточно их молока. У неё немного открыто декольте и, на мой вкус, платье слишком короткое, потому что сегодня мы выйдем из дома и отправимся отмечать День Святого Валентина. Я только открываю рот, чтобы сказать что-то о платье, но Дав прерывает меня.

– Ты можешь в это поверить? Я влезла в свой старый размер, – так счастливо говорит она, и я закрываю рот. Она подбегает ко мне и обнимает.

Я ловлю её, когда она оборачивает руки вокруг моей шеи. Я прижимаю её к себе и дарю глубокий поцелуй.

Все мальчики издают звуки отвращения, пока Нана смеётся. Я прикасаюсь губами к ушку Дав.

– Не привыкай к этому, сегодня я сделаю тебе ещё одного ребенка, – шепчу я. Она задыхается в возбуждённом шоке.

– Может быть, на этот раз будет девочка? – говорит она с придыханием. – Три мальчика и три их собаки, мы с Наной переполнены

тестостероном.

– Ничего не обещаю, – я слегка сжимаю её задницу, а затем целую её за ушком, прежде чем опустить на ноги, которые болтаются почти в футе над полом. Я отпускаю её, и она обнимает и целует мальчиков – Мамочка любит вас, ребята. Будьте хорошими маленькими мальчиками для Наны.

Я одариваю их жёстким взглядом из-за спины их мамы, предупреждая их, что они должны вести себя самым лучшим образом. Моментами мальчики могут быть раздражающими, и Нана собирается накормить их печеньем с сахаром.

– Да, мама, – говорят они, когда видят моё лицо. Дав поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Она всегда такая улыбчивая и такая сладкая.

– Пойдём, солнышко. – Я беру её за руку и веду в машину.

– Помнишь, мы начинали строить наш загородный дом? – спрашиваю я, поглаживая её голое бедро изнутри.

– Они уже жили в своих комнатах больше года. – Много лет назад мы планировали построить дом, но Дав постоянно откладывала строительство.

Мы даже купили землю и подготовили ее к застройке.

Я беру её за подбородок, заставляя повернуться ко мне лицом и посмотреть на меня.

– Мы можем оставить этот пентхаус и жить здесь неделю, пока я работаю. А затем возвращаться домой, чтобы отдыхать и наслаждаться детьми, – я знаю, что она не хочет уезжать отсюда из-за всех этих воспоминаний, которым наполнен пентхаус. Я тоже хочу сохранить эти воспоминания. Я бы никогда не продал это место.

Её глаза загораются.

– Ты оставишь его.

Я смеюсь.

– Дав, это и твой дом. Он наш общий, и ты же знаешь, что я сделаю для тебя всё, что угодно. Плюс, в этом месте так много воспоминаний о нас. – Я вижу, как её глаза начинают слезиться. Я кладу руку на её бедро и наклоняюсь к ней, чтобы нежно поцеловать.

– Ладно, – шепчет она мне в рот. – Мне нравится, что ты всегда знаешь, что мне нужно.

– Мне нравится, что ты всегда даёшь мне то, что мне нужно. – Моя рука, наконец, достигает места между её бёдер. Я вдыхаю, когда понимаю, что на ней нет трусиков.

– Солнышко, – рычу я. Её щёки становятся розовыми. Даже после всех этих лет и всего, что я с ней сделал, моя девочка по-прежнему краснеет, как невинная школьница.

– С днем святого Валентина, – застенчиво улыбается мне она.