— Мадам, может быть, вы быстро собирались и не заметили, как разбросали вещи...

— Нет, кто-то был здесь и рылся в наших вещах, —сказала уверенным голосом Лиза.

— Не очень похоже на то, что кто-то рылся в ваших вещах, просто небольшой беспорядок, — поправил менеджер. — Извините, мне нужно идти.     Все ясно, администрация отеля хочет, чтобы все выглядело как несчастный случай. И наверняка они будут настаивать на этом. Им нужно принять все меры, чтобы спасти репутацию отеля. А жизнь какого-то русского туриста не в счет. От русских во всем мире одни лишь неприятности...

Доктор попросил Лизу прилечь на кровать и достал прибор для измерения давления. Игорь вышел на балкон покурить. Яна незаметно выскользнула из номера в коридор. Прислушалась. Было слышно, как на втором этаже двигали мебель. Значит, горничная убирается наверху. Яна быстро поднялась на второй этаж. Немолодая мулатка, опрятно одетая, напевая, мыла раковину.

— Добрый день, сеньора. Скажите, вы убирали сегодня первый этаж? — обратилась к ней Яна с милой улыбкой.

— Да, я убирала первый этаж утром. Что-нибудь не в порядке? Я что-то сделала не так? — в ее голосе была слышна тревога.

В этом отеле не поощряется, если клиент недоволен работой обслуживающего персонала. Наверное, увольняют в ту же секунду. И никакой гарантии, что ты сможешь найти работу в другом месте...

— Нет. Все в порядке, — мягко сказала Яна. — Вы не заметили ничего необычного?

— Сегодня? — она задумалась на секунду. — Нет. Ничего необычного не помню.

Ее ответы были просты и бесхитросны, и Яна не сомневалась в сказанном. Она поблагодарила горничную и дала ей долларовую купюру. Яна спустилась вниз. Она знала, что никому ничего не скажет, так как это ничего не изменит. Администрация отеля не хочет правды. Яна убедилась, что Лиза не врет.

Конечно, они могли перед уходом оставить открытыми чемоданы, горничная бы к ним не притронулась. Но горничная не могла оставить кровать неубранной...

В номере было шумно. У Лизы начиналась истерика, она громко рыдала, забившись в угол. Доктор пытался сделать ей укол, а она ни в какую не давалась.

— Успокойтесь, вы перенервничали и устали. Все наложилось одно на другое... Мы вам очень сочувствуем, поверьте. Я вам введу успокоительное, и вы немного поспите. Вам это необходимо, а то у вас тоже могут появиться проблемы со здоровьем, — успокаивал ее доктор.

Яна подсела к Лизе и зашептала ей в самое ухо:

— Тебе нужно успокоиться. Не будет ничего хорошего, если у тебя начнется нервный срыв и ты попадешь в больницу. Не забывай, мы в «банановой республике»...

Я не думаю, что в больнице будет такой же стандарт, как в нашем отеле. И я не уверена, что наша страховка  покроет все. Может быть, с нашей страховкой тебе придется лежать в отделение для бедных...

— Разрешите сделать вам укол, — обратился к Лизе доктор.

— Какой укол? Вы хотите меня убить? — закричала она.

— Успокойся, Лиза. Я посижу с тобой. Это всего лишь снотворное. Доктор говорит, что будет лучше, если ты поспишь, — успокаивала ее Яна.

— Делайте со мной что хотите, — она отвернулась к стенке.

Доктор легким движением руки мазнул чем-то и всадил ей шприц. В воздухе запахло спиртом.

— До вечера она поспит. Я зайду перед сном, ей понадобится еще одна инъекция.

Яна поняла: доктор будет колоть ее не один день, чтобы она была спокойна и не устраивала истерики в отеле.

— Как вы себя чувствуете, сеньора? — он повернулся к Яне.

— Неплохо, — она постаралась улыбнуться, чтобы у доктора не возникло желания ввести и ей снотворное.

— Вам не нужна помощь?

— Спасибо, вы очень любезны, но помощь мне не нужна. Это не мой муж. И этих людей я знаю всего несколько дней. Конечно, я тоже напугана всем происходящим, но я выдержу, — успокоила его Яна.

— Это ваше дело. До свидания. Если вам будет нужна моя помощь, вот телефон, — и он передал ей визитную карточку.

— До свидания.

Лиза лежала в постели с трагическим выражением на лице.

— Яна! Не уходи. Мне страшно... Побудь со мной, а то я сойду с ума, — попросила Лиза.

Яна смотрела на эти глаза, молящие о поддержке, и прониклась сочувствием.

— Я никуда не уйду. Спи, — мягко уверила она и поправила одеяло.

— Обещай.

— Обещаю...

Лиза повернулась на бок и выключила настольную лампу. Игорь сел рядом с Яной и взял ее за руку.

— Тебе тяжело пришлось сегодня. Хочешь, пойдем чего-нибудь выпьем? Тебе бы это не помешало, — сказал он заботливо. Даже чересчур заботливо. Яну это насторожило. В последний раз он так обращался с ней в те дни, когда уговаривал ее поехать с ним. Значит, ему опять что-то нужно от нее. Яне вообще не хотелось ничего ни с кем пить. Никогда нельзя быть уверенной, что этот бокал не будет последним.

— Нет. Я посижу с Лизой. Я пообещала это ей и доктору. Ты можешь идти, если нужно. Выпивки и здесь достаточно, — она сказала это как можно мягче, чтобы усыпить подозрения.

— Ну хорошо, поспи. Я еще приду, — сказал и поцеловал ее в щечку, чего не делал уже долгое время. Что-то он стал чересчур ласковым. Не к добру...

Она закрыла за ним дверь и, взяв пачку сигарет, вышла на балкон покурить. Ей нужно было собраться с мыслями. Все не так просто, слишком много совпадений. Она интуитивно чувствовала, что вляпалась в какую-то серьезную передрягу. Нужно рассмотреть факты как можно спокойнее.

Первые дни Игорь постоянно кого-то искал, и, судя по всему, нашел. Найдя Лизу и Саблина, он стал очень весел, просто само обаяние. Наверняка это относилось не к Лизе. Она, конечно, тоже кокетничала, но что еще делать бабе в ее возрасте и с ее внешностью, если молодой мужчина обращает на нее внимание? Но Игорь это делал с определенной целью.

Вранье, что мы в этом отеле уже две недели, вранье, что у нас чуть ли не медовый месяц. Что дальше? Потеря сумки. Все выглядит так, как будто Лиза оставила ее около бассейна. Но все же она верит Лизе, что та не оставляла ее. Если же она не оставляла сумку там, значит кто-то ее туда подбросил.

Кому-то понадобилось нечто, что лежало в этой сумке. Например — ключи. Чтобы потом зайти в номер и все перерыть в нем. «На рецепции Николай Петрович узнает, что мы приехали недавно и что Игорь солгал насчет даты приезда. Имеет ли это какое-нибудь отношение к его смерти? Почему он пошел уточнять дату нашего приезда на рецепцию? Что-то его насторожило в Игоре». — Ход ее мыслей неожиданно прервался. Да, поведение Игоря может насторожить кого угодно, как бы он ни старался. Это она была идиоткой, когда согласилась ехать с ним. Иногда для разнообразия полезно слушать мать.

Ну сейчас не об этом. На палубе он дал ей флешку. Это значит, что он уже догадывался о том, что что-то может случиться. Когда они зашли в каюту, шампанское уже было разлито в бокалы. Кто наливал? Наверное, Игорь, так как стюарда не было в каюте. И он же поставил перед каждым бокал. Потом было еще что-то важное... Яна нахмурилась. Какая-то ускользающая мысль... Пропажа четвертого бокала.

«Когда я поднялась на палубу, Игорь рылся в карманах Николая. Дураку ясно, не таблетки он искал. Зачем они нужны, если человек уже умер? А как он обрадовался, когда полицейские закрыли дело, сказав: смерть от естественных причин. Было еще нечто... а-а... бармен... Он просил его о чем-то. Дав за это долларовую купюру. Так много вопросов, на которые нет ответов. Я должна все выяснить».

Яна потушила сигарету и пошла в ванную. «Краше в гроб кладут», — увидев себя в зеркале, ужаснулась она. Так говорила ее мать, но сегодня Яну аж передернуло от этих слов. Сегодня это были не просто слова...

Нужно сделать себя неузнаваемой. Ничего не будет страшного, если она позаимствует кое-что из Лизиной одежды. Подвязавшись ярким шарфом, чтобы не было видно волос, в больших солнцезащитных очках и пестром сарафане она шла к снэк-бару, где они пили до поездки.

Какое счастье — бармен на месте! Она уселась напротив него, сняла очки и, улыбаясь, попросила чашечку эспрессо. Бармен принес ей заказ, в ослепительной улыбке показывая тридцать два белоснежных зуба.