— Со мной все в порядке, — проговорила Сабрина, уткнувшись лицом ему в плечо. — Спасибо, дорогой. Спасибо за все. — Она выпрямилась. — Нам действительно стоит подумать о том, чтобы всем вместе съездить в Европу: в Лондон, Париж, может быть, в Прованс. Знаешь, я никогда не была в Авиньоне, Арле, Кавайоне. Ах, Гарт, давай съездим.

Гарт улыбнулся.

— Все сразу за одну поездку?

— Нет, не получится, ты прав. Но давай хотя бы подумаем. Может, весной, когда у нас будет отпуск? Или летом?

— Весной или летом. Либо в октябре, у меня как раз будет конференция в Гааге. Можно было бы на время забрать ребят из школы… хотя мне хотелось бы какое-то время побыть с тобой наедине.

— Ах, и мне тоже! Но не можем же мы уехать после того, как я пообещала…

— Постараемся сделать все сразу. Еще подумаем. — Они улыбнулись друг другу. Так много планов, так много времени, для того чтобы воплотить эти планы в жизнь.

Она продолжала думать об этом спустя две недели, когда ехала на машине в Чикаго. Одно время ей казалось, что она как бы одолжила эту семью на время, но теперь она твердо знала, что они всегда будут вместе. И я останусь с ними, подумала она. Мысль показалась ей забавной, так как она раз за разом откладывала поездку в Лондон и в конце концов отказалась от нее вообще в обозримом будущем. Здесь и так дел по горло, а командировка в Лондон больше уже не казалась ни срочным, ни привлекательным делом, особенно после того, как приехала миссис Тиркелл и ретиво взялась за обустройство дома и жизни всей семьи.

Великий организатор, улыбнувшись, подумала она, входя в «Дом Конера». Прямо перед ней, прислонившись к колонне, стоял мужчина и ждал ее.

— Конер, — представился он и протянул руку. Он был невысокого роста, ладно скроенный, с приплюснутым боксерским носом, бегающими черными глазами и густыми бакенбардами. Он был в рубашке и деловом костюме, на ногах — темно-синие замшевые ботинки; на округлом брюшке висела золотая цепочка для часов.

Сабрина обменялась с ним рукопожатием. Они уже разговаривали по телефону, но еще не встречались, и теперь оба стояли и довольно долго разглядывали друг друга, пытаясь понять: понравилось ли увиденное настолько, чтобы сделать следующий шаг к совместной работе.

Несколько месяцев назад Уильям Конер приобрел заброшенный десятиэтажный склад в чикагском районе Принтерз-роу. Капитальный ремонт здесь делался всего один раз Этеном Чэтемом, хотя склад был построен давно. Больше зданием никто уже не занимался, и Конер пригласил архитектора по имени Вернон Стерн, чтобы составить проект реконструкции; на первом этаже предполагалось разместить магазины, а верхние этажи отвести под квартиры. Сабрину же он попросил по телефону заняться интерьером. Теперь предстояло впервые увидеть их обоих и обойти все здание.

В ожидании Стерна Конер расхаживал взад-вперед, ему не терпелось поскорее приступить к работе. Сабрина, в выцветших джинсах, черном джемпере с высоким завернутым воротником и рыжевато-коричневой вельветовой куртке, стояла, облокотившись на подоконник, который был усеян кусками облупившейся краски и обломками штукатурки.

— Почему вы решили предложить эту работу мне, мистер Конер? Мне никогда не приходилось заниматься зданиями таких размеров, а квартирами на верхних этажах я вообще никогда не занималась.

— Верно, все это я знаю. — Достав трубку, он сунул ее в рот. — Мадлен Кейн пригласила меня посмотреть дом в Лейк-форест, который вы сейчас отделываете. Хорошо сделано. Снаружи — старина, а внутри — соединение старины и модерна. Мне понравилось. Жене тоже. Мадлен говорит, что вам нет равных.

— И что, вы поручили бы мне эту работу, исходя из посещения одного отделанного мной дома и рекомендации Мадлен?

— А почему бы и нет? Две первые мои жены были ее постоянными покупательницами и говорили, что она знает толк в деле. Моя жена, я имею в виду нынешнюю жену, говорит, что вы отделали свой магазин по мировым стандартам, к тому же вы ведете дела магазинов в Лондоне, значит, знаете и Европу. Я бы сказал, что вы честолюбивы, смышлены, к тому же в вас чувствуется класс. К этому выводу я пришел сам, без подсказки. А раз так, то почему бы мне не поручить эту работу вам?

Сабрина засмеялась.

— Да, пожалуй.

Глядя друг на друга, они улыбнулись.

— И перестаньте называть меня «мистер Конер», — сказал он. — Друзья зовут меня Билли. Ну, а я буду звать вас Стефани, если вы не против.

— Договорились. — Дверь распахнулась, и вошел Вернон Стерн. Высокий, белокурый, черный от загара, такой неотразимо красивый, словно сошел со страниц модного журнала. Волосы тщательно взъерошены, джинсы, ковбойские ботинки, твидовая куртка, лиловая шелковая рубашка с расстегнутым воротом — словом, безукоризненно-небрежного вида мужчина. Сабрина не могла удержаться от улыбки. Ему принадлежали проекты нескольких наиболее экстравагантных зданий в Чикаго, но, похоже, самым обожаемым своим творением он считал себя.

Его глаза расширились от удивления, когда их представили друг другу. Так бывало всякий раз, когда мужчины с ней знакомились; она уже настолько к этому привыкла, что почти не замечала. Он задержал ее руку в своей дольше, чем требовалось, и разглядывал ее с таким видом, словно оценивал картину.

— Изумительно, — произнес он. — В наши дни редко встретишь красоту, созданную природой, а не усилиями хирурга или макияжем. Очень приятно с вами познакомиться, Стефани.

— Я восхищаюсь вашими зданиями, — отозвалась Сабрина и осторожно отняла руку.

Он кивнул, по-прежнему не сводя с нее глаз, потом не торопясь раскрыл папку с чертежами, которые принес с собой. Сабрина достала дощечку с зажимом, карандаш и металлическую рулетку, и они пошли осматривать дом. Пришедшая раньше секретарша Конера пристроилась за ними, делая пометки у себя в блокноте. Когда они поднялись на девятый этаж, Сабрина остановилась у окна.

— Какой отсюда красивый вид на город! Здесь нам нужно сделать что-нибудь такое, чтобы дух захватывало. Можно посмотреть чертежи для этого этажа?

Стерн разложил их на полу, и все трое, встав на колени прямо на пол, усыпанный пылью и кусками штукатурки, склонились над ними.

— Но они точно такие же, как и для других этажей, — сказала Сабрина.

— Ваша задача — сделать этот этаж таким, чтобы дух захватывало, — откликнулся Конер.

— А что вы хотели предложить? — спросил Стерн, обращаясь к Сабрине. Она снова оглядела огромное пустое пространство.

— Я бы устроила здесь не четыре квартиры, а две. В городе трудно с квартирами площадью в пять-шесть тысяч квадратных футов. — Она бросила взгляд на высокий потолок. — Можно также спроектировать квартиры обычного размера, но сделать их двухэтажными, с двухэтажной гостиной, окнами во всю длину стены и, возможно, с витой лестницей. Тогда, пожалуй, удастся максимально использовать вид, открывающийся из окна, да и освещение будет как нельзя лучше.

— Хорошая мысль, — сухо ответил Стерн.

Сабрина невольно отстранилась.

— Извините. Это вам решать, а не мне.

— Вы бы и сами отлично справились. Я предложил обе эти идеи Билли, но он их забраковал.

— Мне нужно, чтобы квартир было как можно больше, — вступил в разговор Конер. — Две тысячи квадратных футов — слишком большая площадь для квартиры в городе, а за четыре квартиры, расположенные на одном этаже, денег можно выручить больше, чем за две.

— Не обязательно, — возразил Стерн. — Если вы помните, мы говорили о надбавке, которую можно получить за квартиры на двух верхних этажах. Вообще-то, я на всякий случай прихватил с собой чертежи. — Полистав папку с чертежами, он открыл ее на последних нескольких страницах.

Сабрина склонилась над ними.

— А мне нравится. Вам удалось соединить и то и другое вместе. А как быть с тем, что у обеих квартир будет общая прихожая и лифт?

— А вот как. — Стерн вынул карандаш, и они с Сабриной еще ниже склонились над чертежом. — Здесь мы расширим гостиную и сделаем еще один лифт, позади того, что уже есть…