— Голосовые приказы не работают на ведьмах, — ответила Виктория. Она подошла к Эйдену и тесно прижалась, будто не могла вынести расстояние между ними. — Их магия мешает.

Магия, да. Именно это она и чувствовала, поняла Мэри Энн. Магия приравнивалась к силе, и это чувство силы, нарастающее в ней, опьяняло. Она закрыла глаза, наслаждаясь. Желая почувствовать больше этой теплоты, больше сладости, поглощающей ее.

Ей не нужен Райли, подумала она. Вот. Вот что ей необходимо. Оно питало ее. Завершало ее. И не меняло ее глупого мнения.

Она не знала, и ей было безразлично, как эта магия насыщала ее. Пока она не прекращалась, девушка была счастлива.

— Хорошо, я спрошу, но после этого ты успокоишься, — произнес Эйден со вздохом. Он все еще говорил с Викторией? Или с одной из душ? — Ты когда-нибудь знала парня по имени Калеб? — Он сфокусировался на ведьме.

— Нет, — легкомысленно ответила связанная девчонка. — А должна была?

— Ты когда-нибудь знала парня, который мог вселяться в чужие тела? Парня, который умер чуть больше шестнадцати лет назад?

Напряженная пауза.

— Кто ты? Парень, который призвал нас? Не отрицай, я чувствую твое притяжение. Почему ты хочешь знать о вселяющемся в тела?

Эйден внезапно радостно взволновался и разнервничался.

— Так ты знаешь его?

— Я этого не говорила, — огрызнулась она. — Теперь скажи мне то, что хочу знать я!

— Для начала давай посмотрим на факты. Созыв был случайностью. Я не хотел…

Прежде чем он смог закончить предложение, ведьма зарычала, и это рычание было куда более пугающим, чем те звуки, что производили оборотни.

— Это ты подпитываешься моей магией сейчас? Скажи мне! Я требую! И я требую, чтоб ты прекратил немедленно, или как только я освобожусь, то наложу на тебя заклятие до мозга костей. Слышишь меня? Остановись!

Все в комнате замерли. Кто-то с ужасом вздохнул.

— Подпитывается твоей магией? — переспросила Лорен, нахмурившись. — Никто не посмел бы. Среди нас нет Опустошителей, ведьма. Мы бы уже убили нарушителя. — Опустошители? Убили?

Подпитываешься — то же самое слово, что использовала Мария. Не приглушаешь, а подпитываешься. Высасываешь, как вакуум.

Мэри Энн прикусила нижнюю губу. Это не я. Это не могу быть я. Но… это теплота, эта сладость. Эта наполняющая ее магия, поглощающая ее. Если это я, они захотят убить меня? Почему?

Задрожав, она сделала шаг назад и наткнулась на твердую стену. Она повернулась с широко раскрытыми глазами, едва осознав, что за ней стоял Райли. Когда он переместился? Она не заметила, как он отошел от Лорен. Он свирепо свел брови, практически дрожа от ярости. Он злился на нее? Потому что думал, что она… Опустошитель? Она едва могла подобрать даже слово. Кем бы они ни были — чем бы они ни были, вампиры убивали их, а ведьмы ненавидели. Нет, Мэри Энн не могла быть им. Она просто не могла.

— Виктория, — тяжело произнес Райли, не сводя стального взгляда с Мэри Энн — взгляд, которым он никогда не смотрел на нее прежде. Взгляд, который он обычно приберегал для тех, кто обижал его любимых. — Посмотри, сможете ли вы договориться с ведьмой. Нам с Мэри Энн нужен перерыв. — Он не дал шанса Мэри Энн запротестовать. Он просто схватил ее за запястье и потащил наружу.

Холодный воздух с запахом земли и сосны окутал Мэри Энн и прогнал восхитительное чувство тепла и силы. Искусственное освещение сменилось рассеянным мягким лунным светом, единственным источником света. Райли отпустил ее и развернулся к ней лицом, нахмурившись, Мэри Энн запахнула отвороты свитера туже. Его зеленые глаза опасно поблескивали.

— В чем дело? — спросила она.

Через секунду он прижался носом к ее носу, его дыхание ощущалось на ее лице.

— Я наблюдал за тобой. В какой-то момент ты выглядела так, будто с удовольствием ела шоколад. — Он швырнул это заявление, как обвинение. Он не добавил «Ты подпитывалась ее магией, так ведь?», но слова каким-то образом все равно эхом отозвались между ними.

Она сглотнула, стараясь быть спокойной.

— И?

— И ты не ела в последнее время. Вообще.

— Откуда ты знаешь, что я делала и чего не делала? Тебя не было рядом. — Не показывай свою обиду. Сейчас для этого не время.

Его зрачки расширились, а затем сузились в тонкую линию.

— Я чую пищу, Мэри Энн. Ее запах просачивается через человеческие поры. Ты ничего не ела несколько дней. — Он ждал ее опровержений. Она молчала. — Сначала я подумал, что ты перенервничала из-за смертельного проклятия, потому что да, это я тоже учуял. Потом я взбесился из-за того, что ты поехала в город, и забыл спросить о еде. Теперь вспомнил. Ты не хочешь рассказать мне, какого черта ты ничего не ешь?

— Я… я не была голодна. — Правда. — Как и ты, я думала, что это из-за нервов. Я все еще так думаю. Я хочу сказать, я не могу… мне не стоит… — Заткнись, трепло! — В общем, что плохого в том, чтобы быть О-опустошителем? Это не хуже, чем быть приглушителем, так ведь?

Он захлопнул рот.

— Когда ты в последний раз ела? — спросил он, проигнорировав ее вопрос.

Она снова сглотнула.

— Я… кажется, в тот день, когда ведьмы наложили на нас проклятие. Я не знаю. — Слова, сказанные шепотом, были пронизаны виной и стыдом. Тебе нечего стыдиться и не в чем себя обвинять, сказала она себе. Она не сделала ничего плохого.

Его глаза расширились, он выпрямился в полный рост, больше никак не притрагиваясь к ней.

— А воду ты пила?

— Нет.

— Люди не могут долго выдерживать без воды, Мэри Энн.

— Я выпью огромный стакан, как только доберусь домой.

— Ты чувствуешь слабость?

Дрожа от холода, от притока страха, она покачала головой. Несколько прядей волос разметались по щекам.

— Нет. Хотя в этом нет ничего такого, — поспешила она добавить. — Я живу на адреналине.

— Он не сдерживал бы голод так долго.

— Люди на диете могут обходиться без еды довольно долго.

— Ты на диете?

У него на все был вопрос.

— Н-нет, но это ничего не значит.

— И ты не голодна, даже сейчас?

— Нет.

Его зрачки снова странно расширились-сузились.

— Тебе нравится быть рядом с ведьмами, да? Ты чувствуешь тепло и безопасность?

— Д-да. — Прекрати запинаться. — Со мной что-то не так? Я имею в виду, со мной все в порядке. Я…

— Да, кое-что не так. — Он поскреб рукой лицо, оставляя красные отметины. — Ты подпиталась ее магией, а это значит, что ты в самом деле Опустошитель.

Ужас в его голосе заставил скрутиться ее желудок.

— Я спрашиваю еще раз, что плохого в том, чтобы быть О-опустошителем?

— Да все! По вампирским законам, черт, да по любому закону этого мира, я обязан убить всех Опустошителей, которых найду. Все мы.

Мэри Энн сделала шаг назад. Райли — и убить ее?

Нет, никогда, сказала она себе. Не ее. Бога ради, они встречались.

— Ты не можешь просто ходить и убивать людей. К тому же, почему ты должен убивать О-опустошителей? — И почему ей так сложно произносить это слово? — Я им не являюсь. Ты не можешь знать этого наверняка.

У него вспыхнули глаза, будто в них зажгли спичку.

— В той комнате был Опустошитель, Мэри Энн. Ведьмы всегда чувствуют их первыми, потому что от их устранения зависит выживание ведьм. Виктория и Лорен не в счет. Они могут жаждать крови ведьмы, как и все вампиры, но есть большая разница между питьем из вены и поглощением энергии. Плюс, я долго жил с ними и уже знал бы. Значит, единственный вариант — Эйден. С той разницей, что недавно он ел сэндвич с арахисовым маслом и желе, так что его тоже можно вычеркнуть из списка. И кто же остается, Мэри Энн? Вперед, расскажи мне.

Дистанция, внезапно ей стала необходима дистанция. Это отвращение… и ненависть… которые исходили от него. Она попятилась и оступилась, но не пыталась бежать, даже при том, что он почти угрожал ей. Будучи на расстоянии она могла дышать, не чувствуя при этом его острый, интригующий запах, не чувствуя себя заклейменной им. Он ошибался на ее счет. Он должен был ошибаться.