Он не разделил ее веселья. Выгнув бровь, он спросил:

— Еду?

— Конечно. — Правда, она подумала о кусочке своей любимой пиццы с сыром, и ощущение скручивания в желудке превратилось в судорогу. Она вспомнила о ло-мейн с говядиной — последней настоящей еде, что она ела с папой, и судороги уступили острым болям. Не сдаваться. Она представила куриный суп с лапшой, которым мама кормила ее, когда она болела, и ощущение скручивания появилось снова.

Она подумала о магии, наполняющей ее и проносящейся по ней, поглощающей ее и пронизывающей нитями тепла и силы, создающей покрывало безмятежности и могущества, и ее желудок успокоился. Вот так запросто.

О… нет…

Надежда умерла, навсегда превратившись в пепел. Она осознавала правду и раньше, но только тогда она поняла, как глубоко зарыта кость. Она была Опустошителем, и было бесполезно притворяться, что это не так, или цепляться за ложные надежды. Она заряжалась магией. И убивала.

— Нет, — прошептала она, ее радость сменилась унынием. — Не еду.

Райли обнял ее и поцеловал в висок, как бы говоря «я все равно люблю тебя», и они вернулись к намеченному плану. Они продолжили поиски в тишине, и она старалась не переживать. Как она и думала, магазины были пустыми. Даже круглосуточная мексиканская забегаловка, которая оставалась открытой на Рождество.

— Подозрительное уединение, — произнесла она наконец.

— Да. Засекла что-нибудь?

— Нет еще. — Не было ни дуновения магии, и с каждой проходящей секундой ее голод усиливался. Она хотела…

Через несколько минут к ним присоединились братья Райли в человеческом обличье и снова одетые. К счастью, Райли не угрожал им… и не отчитывал, как говорил. Он просто привлек Мэри Энн к себе еще ближе, отвлекая от грызущего голода.

— Видели несколько машин, направляющихся в эту сторону, — сказал Нейтон.

— Только дети, никаких взрослых, — добавил Максвелл.

И естественно, скоро завизжали шины, и дети высыпали из нескольких автомобилей. Зазвенели пивные бутылки. Кто-то включил радио на полную мощь. Зазвучал смех, возгласы и свист, разговоры стали громче.

Казалось, вечеринка официально началась, но все присутствующие были людьми, среди которых не было сверхъестественных существ. Разочарование съедало ее, когда за часом прошел час. Были танцы, несколько страстных поцелуев, неожиданных знакомств, одна драка, много выпивки и даже костер, прямо там, в центре города. Полицейские не показывались, и несколько взрослых, которые продолжали прибывать, присоединились к гуляниям вместо того, чтобы разогнать всех.

Пенни узнает, что Мэри Энн приехала, и будет рвать и метать. Впрочем, ничего не поделаешь.

Мэри Энн наблюдала и ждала, уже не так сильно отвлекаясь от болей в животе. Она продолжала слабеть и снова дрожала. Вероятно, прийти сюда было не такой уж хорошей идеей. На самом деле, она уже открыла было рот, чтобы попросить Райли отвезти ее домой, когда к ней прибежала Бриттани Бьюкенен. Бритт не спотыкалась, слава Богу. В нынешнем своем настроении, Мэри Энн не думала, что могла бы иметь дело с пускающим слюни, бормочущим бочонком пива.

— Мы можем поговорить? — спросила девушка, нервно оттаскивая Мэри Энн от Райли, пока та не успела ответить.

Он продолжал ее держать. Она кинула ему взгляд, говорящий «со мной будет все в порядке», и прошептала:

— Если она выйдет за рамки, я ее побью.

Он поборол самокритичную усмешку, натянуто кивнул и, наконец, отпустил ее. Но его взгляд не переставал следовать за ней, ни на минуту.

— Что-то не так?

Бритт потрясла головой, и когда они оказались по другую сторону от костра, и дети затанцевали вокруг них, ее подруга пригнулась ближе и сказала:

— Во-первых, чем ты занималась? В грязи каталась? — Она улыбнулась, чтобы смягчить колкие слова. — Я не должна спрашивать, с кем ты это делала, не так ли? В любом случае, я не поэтому оттащила тебя. Скажи мне, кто этот симпатяга и свободен ли он?

А, пылкая любовь.

— Который?

— Тот, что напоминает здоровую снежинку.

— Это Нейтон, брат Райли. — Вдали от тепла Райли ее дрожь усилилась. — Насколько я знаю, он один.

Глаза Бритт распахнулись.

— В самом деле? Познакомь нас. Пожалуйста! Ты обещала, помнишь? О, это так волнующе! — Она хлопнула в ладоши и подпрыгнула. — Давай сейчас. Сейчас или я умру.

— Пойдем. — Мэри Энн подвела ее обратно к группе волков-оборотней и представила. Нейтон едва обратил на нее внимание. Максвелл, наоборот, пожал руку и улыбнулся ей шаловливой улыбкой, которая должна была расплавить девчонку, как масло.

Только Бриттани ничего от него не хотела. Ее внимание целиком было сосредоточено на Нейтоне, который не мог быть более невежливым. В основном, он ее игнорировал. Когда он, наконец, соизволил заговорить с ней, его тон был холодным и отрывистым.

— Ты почти сволочь, знаешь об этом? — тихо сказал ему Максвелл.

— Всего лишь почти? Я должен быть вне игры, — ответил Нейтон, ни капли не раскаиваясь.

Мэри Энн хотела ударить его, и ударила бы, если бы Райли не почувствовал ее намерения и не схватил ее запястье.

Наконец, Бриттани сдалась.

— Я вижу, наш разговор был абсолютно ненужным, Мэри Энн, но спасибо, что познакомила. — С этими словами она побрела в свой круг друзей.

Максвелл ударил Нейтона по руке. Нейтон показал ему неприличный жест. И эти двое разошлись в разных направлениях.

Райли привлек Мэри Энн к себе и усадил перед собой. Больше тепла. Голод понемногу исчез из ее сознания, как только она расслабилась. У нее будет не так много моментов, подобных этому, подозревала она, так что ей придется наслаждаться ими, пока может.

— Твой брат, — произнесла она, качая головой.

— Проклятие, — прошептал Райли ей на ухо.

— Что?

— Помнишь? Когда моих братьев привлекает девушка, она видит в них только уродство. А когда не привлекает, видит их такими, как есть.

О, бедные парни. Значит, Максвелла Бриттани привлекала, а Нейтона — нет.

Единственный способ для парней разрушить проклятие — это умереть. Как и людей, волков не всегда можно было реанимировать. Так что убить их только для того, чтобы их любовь жила? Вряд ли. Риск умереть не стоил того.

— К тому же, Нейтон не встречается с людьми. Никогда, — продолжил Райли. — Поэтому каждая женщина здесь глазеет на него, как на конфетку. Они хотят то, что инстинктивно знают, не могут получить.

— Некоторые глазеют на Максвелла, — сказала она, чувствуя странную необходимость защитить золотистого волка. — И на тебя, конечно, тоже.

— Они не во вкусе Макса, поэтому видят его, как есть. И я не заметил никого, кто бы смотрел на меня, кроме тебя.

Она провела пальцами по его рукам и пожалела, что они не были одни, чтобы она могла сказать ему, как он красив внешне и внутренне, а потом поцеловать его и ощутить вкус, максимально используя отведенное им время.

— Мы уходим? — спросила Мэри Энн, изо всех сил стараясь не казаться полной надежд. У них была цель, в конце концов. И при том очень важная.

Его вздох взъерошил ее волосы.

— Да. Ведьмы держатся подальше. Они знали, что мы придем.

Она не будет испытывать из-за этого чувство вины. Не сильно.

— Почему бы просто не сразиться с нами?

— Не знаю. Вероятно, они что-то планируют. Может быть, ищут свою подругу.

Она напряглась против воли. Что если они преуспеют? Что будет, если ее группа потеряет свой единственный козырь? Ничего хорошего, это уж точно.

— Не переживай, — произнес Райли. — Они не найдут ее. Они не умеют брать след, как волки.

Она медленно расслабилась. Ты больше не можешь ничего здесь сделать. В порядке исключения развлекись, пока не стало слишком поздно. Она извернулась в его руках, поднялась на носочки и прижалась губами к его губам. Нежно, сладко… и мало.

— Райли…

Он притянул ее к себе так близко, насколько мог. Его дыхание внезапно затруднилось, врываясь и вырываясь изо рта.