БИБЛИОТЕКА ИСКУССТВОВЕДА новые исследования

Е. В. НЕСТЕРОВА

ЛЕОНИД ИВАНОВИЧ СОЛОМАТКИН ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО

А X I О М А

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ А Л Е Т Е Й Я

СЕРИЯ “БИБЛИОТЕКА ИСКУССТВОВЕДА” ОСНОВАНА А. Г. НАСЛЕДНИКОВЫМ В 1997 ГОДУ

ВЫХОД ЭТОГО ИЗДАНИЯ В СВЕТ БЫЛ БЫ НЕВОЗМОЖЕН БЕЗ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКИ И ТЕХНИЧЕСКОГО СОДЕЙСТВИЯ, ОКАЗАННЫХ ИЗДАТЕЛЬСТВУ СП “Е. П. КОМПАНИ” И ЛИЧНО Е. А. ПЫЛАЕВЫМ

Настоящее издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 97-04-16130)

Нестерова Е. Н.

ISBN 5-89239-052-Х

Axioma, 1997, СПб., 197348, а/я 34

Леонид Иванович Соломаткин. Жизнь и творчество: Моногр. / С приложением научн. каталога живописи, произведений Л. И. Соломаткина, сост. Е. В. Нестеровой и С. В. Римской-Корсаковой. — СПб.: Аксиома, Алетейя, 1997,- 184 с., ил. (Библиотека искусствоведа. Новые исследования)

Леонид Соломаткин — уникальная фигура в русском искусстве второй половины XIX века, без привнесенного им в русский жанр элемента иронии, без только ему присущего синтеза трагического и романтического переживания действительности картина отечественной жанровой живописи была бы явно неполной. Настоящая монография — результат многолетнего исследования, многочисленных поездок по городам бывшего СССР с целью выявления произведений Л. И. Соломаткина и составления научного каталога, который на сегодняшний день насчитывает более 150 произведений. В книге широко использованы материалы технологических исследований.

Издание открывает “Библиотеку искусствоведа” — серию фундаментальных академических исследований и публикаций в области теории и истории изобразительных искусств.

Работе над этой книгой отдано более пятнадцати лет. Она была подготовлена к печати издательством “Художник РСФСР”, а в 1991 году даже подписана в печать, однако перестройка нарушила планы издательства, публикация не состоялась. Тем не менее, время, минувшее с тех пор, позволило внести ряд существенных поправок в основной текст, уточнить и расширить каталог произведений художника, ответить на некоторые из тех атрибуционных вопросов, которые шесть лет назад не были решены до конца.

Путь к изданию был долог, и сейчас, передавая книгу на суд читателя, не могу не выразить благодарность всем тем, кто словом и делом помогал мне на этом пути. Я искренне признательна всем сотрудникам музеев и частным коллекционерам, откликнувшимся на просьбу сообщить сведения об имеющихся в их собраниях работах Л. И. Соломаткина; особая благодарность — Л. И. Гладковой, заведующей отделом экспертизы Государственной Третьяковской галереи, предоставившей результаты осуществленных в ГТГ технологических исследований некоторых полотен художника.

Огромную роль в судьбе автора, равно как и настоящего исследования в целом, сыграло знакомство и сотрудничество с С. В. Римской-Корсаковой, заведующей отделом технологических исследований Государственного Русского музея. Именно Светлана Викторовна, главным образом, осуществила то комплексное исследование произведений Соломаткина, результаты которого были использованы при составлении каталога, она же стала соавтором третьей главы, где основные выводы также в значительной степени опираются на материалы технологических исследований.

Наконец, это издание, возможно, так и не увидело бы свет без спонсорской помощи Е. А. Пылаева и усилий А. Г. Наследникова, принявшего на себя собственно редакционную и техническую часть работы.

/5 ноября 1997 г. Е. Н.

Имя Леонида Ивановича Соломаткина, талантливого художни-ка-жанриста, хорошо известно всем, кто любит русское искусство второй половины XIX века. Он начинал свою творческую деятельность в одно время с В. Г. Перовым и другими шестидесятниками — в конце 1850-х годов, а последние произведения создал в начале 1880-х, когда в зените был уже Илья Репин и жанровая картина приобрела мощное “хоровое” звучание. Расцвет творчества Соломаткина приходится на шестидесятые — начало семидесятых годов; по сравнению с искусством следующего поколения жанристов этот художник выглядит более камерным и, возможно, не слишком хорошо вписывается в “генеральную линию” развития русского жанра, но по-своему ярко и образно, проникновенно отражает быт и нравы, неповторимую атмосферу своего времени.

К середине XIX века в развитии русской жанровой живописи наметился новый этап. Повышенный интерес к сюжету, взятому непосредственно из жизни, характерен для всей демократической культуры этого времени. В изобразительном искусстве, литературе, музыке, театре (в одних областях раньше, в других — позже) обозначились сходные процессы: яркие в бытовых подробностях и образных характеристиках проза Н. В. Гоголя и пьесы А. Н. Островского, театральные представления-монологи М. С. Щепкина, почти сценическая “объемность” героев песен А. С. Даргомыжского (впервые в песне оказалось воспроизведено прямое действие, живой диалог), преобладающее развитие именно жанровой картины в середине XIX столетия — все это явления одного ряда, каждое по-своему свидетельствующие о развитии новых реалистических тенденций.

В шестидесятые годы живопись, наряду с литературой, выдвигается на одно из ведущих мест в демократической культуре России. Современники Соломаткина искренне верят, что художественное творчество может и должно стать активной силой, участвующей в преобразовании общества; искусству отводится роль критика действительности, оно звучит “приговором о явлениях жизни”. Правда, взяв на себя миссию обличать пороки, шестидесятники бывают подчас излишне прямолинейны, делят мир на “черное” и “белое”, не замечая или не желая замечать более сложных оттенков; именно подобный подход в значительной степени приводит к нарочитой, нередко чрезмерной дифференциации характеристик, когда среди героев картин преобладают откровенно отрицательные персонажи, положительные же выглядят менее ярко и убедительно. В творчестве мастеров следующего поколения подобная ограниченность была преодолена, но на раннем этапе критического реализма она, очевидно, была неизбежной.

От казенной назидательности и нравоучительности живописцев 1860-х годов оберегала прежде всего искренность. Они наследовали федотовской традиции; картины “Сватовство майора”, “Свежий кавалер”, “Разборчивая невеста” явились азбукой для них, обративших свой взгляд на частную жизнь ничем не примечательных, обыкновенных людей. Они взяли на вооружение федотовский юмор, естественность и острую выразительность поз и жестов, присущую федотовским персонажам, равно как и его интерес к “говорящей” детали. Все эти черты присутствуют в работах Соломаткина. Но есть в них и другое.

Неповторимые особенности соломаткинского дарования проистекают из тонкого лиризма его натуры. Для лучших произведений художника характерна повышенная эмоциональность образных характеристик, а также особое внимание к колориту и незаурядное мастерство в решении колористических проблем.

Сложившийся в произведениях Соломаткина цельный мир образов с особой выразительностью передает однообразие будней и невеселых “пьяных” праздников — ту атмосферу, в которую была погружена, которой была пропитана столь малопоэтичная, на первый взгляд, российская повседневность. “Легендарный босяк”, “живописец четвертого сословия”, как называли Соломаткина современники, “певец городских низов”, “веселый пессимист”, по образному выражению исследователей, он слишком хорошо знал жизнь тех, кому посвящал свои произведения. И был не столько обличителем, сколько лириком там, где многие другие видели лишь изъяны и несовершенства.

Как и многие современные ему жанристы, Соломаткин близок плеяде писателей-разночинцев, выдвинувшихся также в начале 1860-х годов: Н. В. Успенскому, Г. И. Успенскому, В. А. Слепцову, Н. Г. Помяловскому, А. И. Левитову. Это были люди одного поколения, а их биографии оказались печально схожи: