– Я хочу домой! – закричала Йоко.

Но всё это было просто невыносимо. Она свернулась калачиком на постели и заплакала. В конце концов, она довела себя рыданиями до изнеможения.

И проспала без всяких снов.

– Вставай!

Йоко разбудили ото сна. Её веки отяжелели от слёз. Яркий солнечный свет обжигал ей глаза. Она была измучена от усталости и голода, но есть ей, по-прежнему, не хотелось.

Мужчины подняли её и связали – не слишком крепко – длинной веревкой и вывели наружу. Когда они вышли из здания, на площади их ожидала повозка, запряженная парой лошадей.

Её усадили на эту конную подводу. Отсюда она могла рассмотреть все окрестности вокруг площади. То тут, то там, по углам улиц толпился народ, разглядывая её.

Где, поинтересовалась она, они все прятались раньше? Вчера это место выглядело прям как разрушенные останки города.

Они выглядели восточного типа, хоть и цвет их волос разительно от него отличался. Все вместе они представляли собой удивительный человеческий калейдоскоп. В лицах каждого из них читалось смешанное чувство ненависти и любопытства. Они действительно смотрели на неё как на преступницу, отсылаемую по назначению на рабочей повозке.

В тот самый считанный миг между тем, как она открыла глаза и когда она действительно проснулась, она молилась от всего сердца, чтобы всё это оказалось сном. Этот сон был разбит вдребезги этими людьми, вытащившими её из тюремной камеры.

Они не дали ей даже оправить одежду или привести себя в порядок. Её школьная форма была всё еще пропитана вонью океана вследствие того самого прыжка в морскую воронку.

Еще один мужчина взобрался на повозку вслед за ней. Возница ослабил вожжи. Разглядывая их, единственной мыслью Йоко было, Господи, она так хотела принять ванну, окунуться в горячую воду, искупаться со сладко-пахнущим мылом, одеть чистую пижаму и заснуть в собственной постели. А потом проснуться, съесть приготовленную мамой еду, пойти в школу, встретиться с друзьями и поболтать с ними о всякой глупой ерунде, которая ничего не значила.

Она вспомнила, что не успела сделать домашнее задание по химии. Она не успела вернуть вовремя книгу в библиотеку. Вчера шел её любимый телевизионный сериал, который она смотрела уже целую вечность и теперь его пропустила. Оставалось надеяться, что мама не забыла записать его для неё.

Размышлять обо всём этом было совершенно бесполезно. Слёзы снова подступили к глазам. Йоко поспешно склонила голову. Она хотела спрятать лицо в ладони, но со связанными руками…

Тебе, наверное, будет лучше принимать вещи такими, какие они есть.

Нет, она не могла смириться с этим. Кейки никогда не говорил, что она не сможет вернуться домой. Это не может так продолжаться. Не может. Без возможности помыться или одеть чистую одежду. Быть связанной, словно преступница, закинутая в глубь этой отвратительной повозки. Она, конечно, не святая, но она не заслужила такого обращения!

Бросив взгляд на удаляющиеся за ними городские ворота, она, как могла, приподняла плечи и вытерла о них щеку.

Сидевший рядом мужчина – она предположила, что ему за тридцать – прижал мешок к груди и разглядывал мелькающий мимо пейзаж с отсутствующим взглядом.

– Гм… – робко начала Йоко.

– Куда мы направляемся?

Мужчина посмотрел на неё с подозрением.

– Это ты ко мне?

– Гм, да… куда мы едем?

– Куда? В столицу графства. Ты предстанешь перед правителем.

– А затем? Там, что, состоится суд или вроде этого? Она не могла отделаться от чувства, что все считают её преступницей.

– А-а, они упрячут тебя куда-нибудь в безопасное место, до тех пор, пока не разберутся, хорошая ты кайкъяку или плохая.

От такого резкого заявления Йоко тут же обернулась.

– Хорошая кайкъяку или плохая?

– Да. Если ты хорошая кайкъяку, то к тебе приставят опекуна и отправят куда-нибудь на поселение. А если плохая – то отправишься в тюрьму, или же тебя просто казнят.

Йоко инстинктивно отпрянула. По её спине заструился холодный пот.

– Казнят…?

– Когда появляется плохой кайкъяку, всё летит к чертям собачьим. Так что, если происходит что-то плохое, и это из-за тебя, тебе и голову с плеч.

– Ты говоришь, когда что-то плохое…

– Я имею в виду войны, несчастья и прочие ужасы опосля. Если их не прикончить по быстрому, они могут порешить всё царство.

– Но как можно быть в этом уверенным?

Мужчина издал короткий злой смешок.

– Да запри их ненадолго и быстренько убедишься. Если появляешься и тут же начинать происходить всякая дребедень, значит, ты дурное семя, без сомнений.

В его глаза мелькнула угроза.

– Ты ведь принесла с собой пару несчастий, верно?

– Что ты имеешь в виду…?

– Этот шоку, который тебя принёс. Ты знаешь, сколько ферм погребли грязевые оползни? В этом году весь урожай в Хайро пошел насмарку.

Йоко закрыла глаза. Ах, да, понятно,подумала она. Вот почему они так вели себя с ней. Для этих селян она стала вестником горя.

Мысль о смерти пугала её до глубины души. Мысль о насильственной смерти – еще больше. Если ей доведётся так умереть на чужбине, никто не будет о ней вспоминать или оплакивать. Родители даже не смогут вытребовать её тело.

Как до этого дошло?

В любом случае, она не могла смириться с такой судьбой. Позавчера она ушла из дома, как и в любой другой день.

– Пока. – Сказала она матери. День начался как обычно, он должен был так же закончиться. Когда же всё пошло наперекосяк?

Наверное, ей не надо было приближаться к этим крестьянам. Она должна была потерпеть и остаться рядом с обрывом. Она должна была держаться рядом с теми, кто принёс её сюда – или же, ещё лучше, вовсе никуда не идти с ними с самого начала.

Но у неё не было особого выбора. Кейки заявил, что она пойдет с ним, нравится ей это или нет. Потом их преследовали эти чудища. Она сделала всё, что могла, чтобы защититься.

Её словно увлекли в своего рода ловушку. В то самое обыкновенное утро силки были уже расставлены. В последующие часы петля была затянута. К тому времени, когда она заметила опасность, выхода уже не было.

Я должна выбраться отсюда.

Йоко тут же остановила своё нарастающее желание броситься в бой. Провалу здесь не место. Если ей не удастся сразу же сбежать, кто знает, что они сделают с ней в отместку. Она должна улучить момент и удрать на все четыре стороны.

Мысли и идеи вертелись у неё в голове с такой бешенной скоростью, как никогда раньше в жизни.

– Гм… как долго нам еще осталось до столицы графства?

– Повозкой где-то полдня.

Йоко задрала голову. Небо было чистого синего цвета как после урагана. Солнце стояло прямо над головой. Ей нужно сбежать ещё до того, как оно начнёт садиться. Она понятия не имела, как выглядит эта самая столица, но сбежать оттуда будет наверняка куда труднее, чем из конной телеги.

– Что с моими вещами?

Мужчина подозрительно взглянул на Йоко.

– Всё, что приносят с собой кайкъяку, передаётся властям. Такие правила.

– Меч тоже?

Мужчина снова бросил на неё недоверчивый взгляд. Йоко поняла, что это предостережение.

– Тебе-то что?

– Он для меня важен.

Она слегка сжала руки за спиной.

– Человек, который меня поймал, он очень хотел его заполучить. Было бы огромным облегчением узнать, что его не украли.

Мужчина фыркнул.

– Бесполезная дрянь. Мы сдадим его, как и положено.

– Да, это всего лишь украшение, но оно, должно быть, стоит больших денег.

Мужчина посмотрел ей в лицо, затем открыл матерчатый мешок у себя на коленях. Украшенный драгоценностями меч, спрятанный внутри, блеснул и засверкал.

– Это украшение?

– Верно.

Ей стало получше, чувствуя, что меч находится совсем рядом. Но Йоко сосредоточилась вместо этого на мужчине. Он положил руку на рукоять. Давай, взмолилась она, давай, попробуй его вытащить. Тот человек в поле, он не смог этого сделать. Кейки сказал ей, что только она может владеть этим мечом. Может, это и правда, что больше никто не мог этого сделать, но ей хотелось убедиться в этом.