— Боюсь, — косясь на "интимно" подрагивающий около лица чёрно-синий язык, не стал я строить из себя храбреца. — Но, во-первых, надеюсь на то, что ты столь же мудра, сколь и красива.

— З-с-сабавно! Это комплимент? — растянулся в кривой усмешке алый рот собеседницы.

— Это констатация факта, — чёрство ответил ей.

— Допус-с-стим. А ш-ш-што во-вторых?

— А во-втор....

Договорить я не успел. Второй молниеносный бросок, и несколько толстых чешуйчатых колец плотно обвили туловище. Да не просто обвили, а с непоколебимой уверенностью и садистской медлительностью стали уменьшаться в диаметре. При этом мои колени и грудная клетка вращались в одном направлении, а таз, талия и кишки в противоположном. Уф, теперь представляю, как чувствует себя свежевыстиранное бельё в цепких пальцах прачки!

Однако, к чести своей должен отметить, что коварство противницы не совсем удалась. Руку я не разжал, и продолжал держать заточенный металл в опасной близости от её сонной артерии. Так что, по-прежнему, пат. Хотя, если уж до конца разложить всё по полочкам, то, называть ситуацию ничейной, вряд ли справедливо. Преимущество всё же на стороне выжимающего меня досуха гибрида женщины и кобры. Потому, как, даже если успею пустить в ход потрошитель до того, как Филадил превратится в сублимированного эльфа, или прежде, чем ему отсекут башку веером, бьющееся в конвульсиях сильное тело врагини, всё равно разорвёт моего персонажа, как минимум, на три малоаппетитных куска. Но ей-то терять нечего, а мне перспектива отправиться на перерождение, пускай даже условное, как-то не очень улыбается.

— По-ч-ч-чему медлиш-ш-шь? Реж-ш-шь! — процедила Хиссс.

— Ус-пею. Ес-ли не дог-говоримся, так и пос-туплю, не с-сомневайс-ся, — пообещал я хозяйке пещеры под хруст собственных рёбер и позвонков.

— Так ты до с-с-сих пор хочеш-ш-шь побес-с-седовать? — вскинула бровь дама.

— Х-хр-кх-хоч-ч-у! — подтвердил я, хрипя от натуги.

"Гы-гы, наш диалог сейчас напоминает беседу двух заик" — совершенно не к месту посетила голову дебильная мысль.

Адские тиски, тем не менее, чуть ослабили давление, и мне приказали:

— Вещ-щ-щай!

Прокашлявшись, я продолжил недоговорённое:

— А во-вторых, альтернативное решение конфликта, прежде всего в твоих интересах. Ведь, как ты правильно заметила, после меня придут другие, третьи, четвёртые и, в конце концов, окончательно истребят ваш род. Но я придумал, как спасти твою семью!

— Пояс-с-сни, — ноздри Хиссс хищно затрепетали, ибо затронута самая больная для неё тема. — Как?

— Очень просто! Для этого необходимо тайком вынести яйца за территорию полигона, мой рюкзак, кстати, отлично подойдёт для этой задачи, и спрятать их в надёжном месте. И, конечно же, в достаточно тёплом и укромном, чтобы эмбрионы смогли благополучно доразвиться, вылупиться и спокойно достигнуть возраста, когда они самостоятельно смогут о себе позаботиться. — Я старался, чтобы речь была не только торопливой, но и убедительной. И, кажется, у меня получалось. По крайней мере Наага задумалась.

— Но я ведь вс-с-сё равно этого не увиж-ш-шу, ведь так? — с грустью произнесла она.

— Увы, тебя протащить не смогу, — развёл я руками. — Но чем дольше ты здесь продержишь оборону, тем дольше все будут полагать, что кладка по-прежнему на месте. А потом, кто знает, может и тебя выпустят на волю.

— С-с-сомневаюс-с-сь, — за обречённым вздохом последовал пристальный немигающий взгляд. Наконец женщина-кобра вынуждена была признать, что я не лгу: — Хорош-ш-шо. Я не виж-жу в твоих глаз-с-сах корыс-с-сти. Но вс-с-сё же, обяс-с-сни, как быть с з-с-саданием твоего командира? Одного моего ребёнка вс-с-сё равно ждёт с-с-смерть?

— Если ты мне кое в чём посодействуешь, то нет!

Глава 5

Разбойников, взявших в заложники фермера Джима, было пятеро. Роль их также играли студенты младших курсов. Ребята довольно грамотно выбрали место для лагеря, но использовали ландшафт до безобразия бездарно. Им бы, балбесам, привязать отца Марты к столбу, будто нарочно кем-то установленному, посреди просторной и хорошо проглядываемой каменистой поляны, а самим разбрестись и залечь за стоящими неподалёку крупными валунами. Так, чтобы видеть друг друга, и, в случае нападения, предупредить товарищей и дружно упокоить жертву. Так нет же! Эти двоечники тупо поставили одногочасового со стороны предполагаемого появления противника, то бишь, меня, и уселись кружком играть в кости. Прислонённому же, как раз к одной из глыб, пленнику они связали по рукам-ногам, заткнули рот тряпкой и на том успокоились.

Единственное, что меня останавливало от того, чтобы немедленно не перешмалять бестолочей из арбалета, так это риск попасть в спасаемого человека. Всё же моё дальнобойное оружие пострадало при недавнем падении, и теперь, пока не отремонтирую, кучность стрельбы оставляет желать лучшего. А смазанные ядрёным ядом Хиссс болты, даже в случае лёгкого ранения, никому не оставят шансов.

Так что придётся действовать иначе.

Выйдя из укрытия и свистнув, дабы привлечь внимание, я полюбопытствовал:

— Эй, парни, а вы в курсе, что с точки зрения банальной эрудиции каждый индивидуум, критически мотивирующий абстракцию, не может игнорировать критерии утопического субъективизма, концептуально интерпретируя общепринятые дефанизирующие поляризаторы, поэтому консенсус, достигнутый диалектической материальной классификацией всеобщих мотиваций в парадогматических связях предикатов, решает проблему усовершенствования формирующих геотрансплантационных квазипузлистатов всех кинетически коррелирующих аспектов?!

Увлечённые азартной игрой эльфы вздрогнули от неожиданности, вскочили и заозирались в поисках владельца голоса. Обнаружив, наконец, меня совершенно не там, откуда ожидалась встреча, они с укоризной посмотрели на зазевавшегося товарища (хотя их вина в случившейся промашке, была не меньшей).

Моя длань также взметнулась в сторону караульного и надавила на гашетку. С текущей позиции именно этого условного врага условно убить можно. Щёлк-щёлк-щёлк — и вот супостатов уже на одного меньше! К сожалению, находящийся на линии огня отец Марты не позволял аналогичным образом разделаться с остальными. Но к счастью, застигнутые врасплох младшие кадеты, этого не понимали, а потому растерянно глазели на приближающегося меня, боясь сделать лишнего движения, и честно пытаясь вникнуть в то, о чём им вещают.

— Исходя из этого, мы пришли к выводу, что каждый произвольно выбранный предикативно абсорбирующий объект рациональной мистической индукции можно дискретно детерминировать с аппликацией ситуационной парадигмы коммуникативно-функционального типа при наличии детекторно-архаического дистрибутивного образа в Гильбертовом конвергеционном пространстве, — продолжал я развешивать на длинных ушах псевдонаучную лапшу, случайно найденную мною когда-то в Интернете и от нечего делать выученную наизусть. — Однако при параллельном колаборационном анализе спектрографических множеств, изоморфно релятивных к мультиполосным гиперболическим параболоидам, интерпретирующим антропоцентрический многочлен Нео-Лагранжа, возникает позиционный сигнификатизм гентильной теории психоанализа, в результате чего надо принять во внимание следующее...

Заинтригованные НИПы слушали, затаив дыхание. То ли и впрямь так интересно, то ли иначе реагировать не позволяет мой арбалет.

— Поскольку не только эзотерический, но и экзистенциальный апперцепционный энтрополог антецедентно пассивизированный высокоматериальной субстанцией, обладает призматической идиосинхрацией, — всё делился и делился я откровениями, а сам при этом, как удав Каа, сокращал дистанцию с "бандерлогами". — Но так как валентностный фактор отрицателен, то и, соответственно, антагонистический дискредитизм деградирует в эксгибиционном направлении, поскольку, находясь в препубертатном состоянии, практически каждый субъект, меланхолически осознавая эмбриональную клаустрофобию, может экстраполировать любой процесс интеграции и дифференциации в обоих направлениях, отсюда следует, что в результате синхронизации, ограниченной минимально допустимой интерполяцией образа, все методы конвергенционной концепции требуют практически традиционных трансформаций неоколониализма...