— Послушай, — начала она, — ты не волнуйся, выход мы найдем. — Задумавшись, Даша на секунду замолчала. — Я завтра же поговорю с нашим боссом. У нас одна девочка уходит в декрет, и я не слышала, что кого-то берут на ее место. А слухи у нас быстро распространяются...

— Я уже волнуюсь, Даша, пожалуйста, остановись. Я тебе рассказала вовсе не для того, чтобы ты забивала себе этим голову, — взмолилась я. — К тому же найти выход я должна сама, понимаешь, сама, то есть, са-мо-сто-я-тельно, — по слогам произнесла я, чтобы ей было понятней.

— С чего бы это? — Даша в недоумении уставилась на меня.

— С того. Я так решила... — упрямо заявила я.

— Я, конечно, знаю, что ты у нас со странностями, но не до такой же степени! Скажи на милость, для чего тогда по-твоему нужны друзья?

— Для того, чтоб было с кем поделиться — душу отвести.

— Нет, ты меня удивляешь, — театрально закатив глаза, объявила Даша, — тебе надо сходить к психиатру. Или лучше я попробую вправить тебе мозги. Увидишь, у меня не хуже получится. И все, хватит спорить! — Она нетерпеливо хлопнула по столу ладошкой, не давая мне возразить. — Я же тебе еще ничем не помогла. Я просто спрошу, а если нет — так нет. И у Коли все же надо поинтересоваться, пусть поспрашивает у своих знакомых, — никак не могла уняться Даша. — Кстати, мой босс и Коля — закадычные друзья...

Я не удержалась и улыбнулась: у Даши все были друзьями.

— Не смейся, я тебе точно говорю. Коля, он и еще двое таких же чокнутых — так с детства и дружат. Павел Бутырин, ты никогда о нем не слышала? Личность, между прочим, довольно известная. Нет? — переспросила она, заметив, как я покачала головой. — Странно, почему я тебе раньше не рассказывала о нем? — удивилась Даша, при этом заметно оживившись.

«Действительно странно», — успела подумать я, а Даша продолжила:

— О, это что-то... Он совершенно особенный человек, я бы даже сказала, редчайший... — И она принялась расхваливать его на все лады.

Умный, деловой, сам создал свою процветающую фирму, требовательный, но справедливый и ужасно красивый — женщины без ума от него, все так и падают...

— Если бы не мой Коля, и я бы в него влюбилась, — заключила она.

Но Даша сама была редчайшим человеком — она не замечала в людях плохого. Поэтому Дашины восторги почти всегда можно было смело делить на два. Я была более осторожна в своих суждениях о людях, стараясь избегать и чрезмерной хулы и чрезмерной хвалы. Правда, не всегда удавалось придерживаться золотой середины.

То, что Дашин босс — закадычный друг Коли, было для меня самой лучшей рекомендацией.

Дашин муж владел частной фирмой, занимающейся строительством и ремонтом. В его честности и порядочности я нисколько не сомневалась.

На следующий день Даша мне позвонила. Это было утром того дня, когда я чуть не погибла под колесами черной машины.

— Мариночка, привет! — сказала она и без всякого предисловия объявила: — Завтра заходи к нам в офис. Ровно без двадцати девять, можно немного пораньше, я буду ждать тебя в вестибюле. И ни в коем случае не опаздывай — Бутырин халатности не прощает. Я тебе рассказывала, какой он у нас правильный. Ну все, пока. Целую и убегаю. Мы опаздываем в театр. Наконец-то уговорила своего домоседа вывести меня в свет. Все, завтра увидимся...

Монолог был выдан в таком стремительном темпе, что я не успела даже опомниться, не то что слово сказать. Куча вопросов и ни одного ответа... «Ну что ж, придется идти», — подумала я. Выбирать мне было не из чего, да и Дашины старания я не могла просто проигнорировать.

Фирму, где работала Даша, я нашла без труда.

Здание, в котором она располагалась, выглядело весьма респектабельно.

Отыскав нужную мне дверь, я вошла в вестибюль, сразу заметила Дашу. Увидев меня, она быстро распрощалась со своим собеседником — симпатичным молодым человеком — и поспешила навстречу.

— Молодец, не опоздала, — вместо приветствия сказала она и сразу же потащила меня за собой. — Пойдем скорее, у нас совсем мало времени, через пятнадцать минут начнется совещание.

— Даша, может ты мне хоть что-нибудь объяснишь? Я даже не знаю, чего ожидать, — взмолилась я.

— Некогда, да я и сама ничего не знаю. Я говорила с ним вчера утром, и то хорошо, что застала — буквально на бегу. Его потом целый день не было. Я в двух словах рассказала о тебе, и он сказал: пусть приходит, а там посмотрим. Так что потерпи немного, сейчас все выяснится. Ты, главное, не волнуйся и держись уверенно. Каким бы он тебе ни показался — суховатым, жестковатым, не обращай внимания. Я знаю, ты у нас мнительная, но на самом деле он хороший мужик. Ты только не бойся и уж, пожалуйста, постарайся не мямлить... — напутствовала меня Даша, пока мы шли по коридору.

Возле какой-то двери она остановилась и, открыв ее, подтолкнула меня вперед. Мы оказались в приемной.

Вместо длинноногой красотки на месте секретарши сидела скромная женщина в строгом темно-вишневом костюме, похожая на учительницу шестидесятых годов. На вид ей было около пятидесяти. Она деловито разбирала бумаги. Услышав, что кто-то вошел, подняла голову и вопросительно посмотрела на нас.

— Татьяна Ивановна, доброе утро. Нам назначено на без пятнадцати девять, — бойко проговорила Даша и приветливо улыбнулась.

— Доброе утро, — ответила секретарша таким тоном, что мне сразу стало ясно: добрым она его вовсе не считает, и заглянула в свой настольный календарь. — Извините, но у меня ничего не отмечено, — бесстрастно сообщила она.

— Конечно, и не может быть ничего отмечено, — Даша выдержала театральную паузу — потому что я вчера договорилась с Павлом Владимировичем об этой встрече в начале рабочего дня, вас к тому времени еще не было, — заявила она, победно сверкнув глазами.

Но Татьяна Ивановна не собиралась сдаваться так просто.

— Подождите, пожалуйста, я сейчас спрошу, — невозмутимо ответила она и величественно прошествовала к кабинету начальника.

Как только дверь за ней закрылась, Даша с лукавой улыбкой обернулась ко мне, но, заметив мой растерянно-подавленный вид, озабоченно спросила:

— Что с тобой? Чего ты так сникла? Это Татьяна Ивановна так на тебя подействовала? Брось, Татьяна Ивановна у нас сокровище — кладезь всевозможных добродетелей, правая рука Павла, — приглушенно затараторила она. — Печатает, как метеор, знает три языка, никогда и ничего не забывает, сплетен не разносит, предана Павлу безгранично и, главное, — Даша состроила уморительную гримаску, — охраняет от всех дам, посягающих на его свободу.

Вся эта информация была выдана полушутя-полусерьезно, но мне от такой характеристики стало только еще больше не по себе. Значительность этой женщины и ее холодный прием подействовали на меня угнетающе. Я попыталась представить руководителя, который мог выбрать себе такую секретаршу, но воображение отказывалось мне помогать.

«А если тут все такие? А меня выдающейся личностью уж точно не назовешь, — в смятении думала я. — И что тогда, спрашивается, я здесь делаю?»

— Не расстраивайся, — как будто угадав мои мысли, торопливо сказала Даша, — она единственная в своем роде и только кажется такой неприступной, а в действительности нормальный человек, добрая, не ко всем, конечно, — тут же оговорилась Даша, и в глазах ее снова чертики заплясали. — Ты бы слышала, как она отвечает по телефону, когда Павлу звонят женщины, которых она не знает или не одобряет! — Даша снова выдержала эффектную паузу и победно закончила: — А не одобряет она всех без исключения!

«Ну вот, успокоила называется», — подумала я.

Дверь открылась, и Даша тут умолкла. Татьяна Ивановна вышла и все тем же бесстрастным голосом произнесла:

— Войдите, пожалуйста, вас примут.

— Спасибо, Татьяна Ивановна, — весело отозвалась Даша, не обращая внимания на холодность секретарши, подмигнула мне и первой вошла в кабинет. Я последовала за ней.

— Павел, привет! Это Марина! Мы с тобой вчера о ней говорили. Это ей нужна работа, — сказала Даша, всем своим поведением являя полную противоположность официальной чопорности секретарши.