-Не твое, идиот твердолобый! - Лена перешла к оскорблениям? Занятно. Ситуация уже веселила. Эх, нравится мне вот так стоять напротив и любоваться ею.

Сколько бы мы еще могли так ругаться, проверять не стал. Просто ощутил жизненную потребность обнять ее, поцеловать, а остальное пусть катится к чертям. Взгляд опустился на ее губы. Слабость во всем теле как рукой сняло. В крови бурлил адреналин и предвкушение. Руки обжигало от желания коснуться малышки. Сделал шаг в ее сторону.

Она отступила назад, но ругаться не перестала. Еще шаг вперед, второй, третий. Лена, отступая, уперлась спиной в стену. Не замечая ничего вокруг, протянул руки, обхватил ее за шею, пальцами погладил ее щеки. Стремительно наклонился, и, прервав ее на полуслове, страстно поцеловал. Без слов показывая все свои чувства к ней, моля о прощении и не смея высказаться словами. Я целовал ее, цепляясь как за спасательный круг. Целовал, моля об отклике, и отчаивался, не находя его. Лена, будто статуя, не шевелилась. Отстранился на миллиметр, посмотрел на нее. Глаза закрыты. На лице выражение отчаяния и боли, кажется.

-Прости, - прошептал я. Она открыла глаза. Я молил о прощении за все, за этот поцелуй, за ту ночь, за оскорбление, за неделю мучений, за все сразу. Знал, что слишком много поступал не подобающим образом, сильно обидел ее, и непомерно о многом прошу.

-Нет, Заур, - услышал хриплый голос малышки.

-Хотя бы просто пообедай с нами, - проговорил я, понимая, что голос звучит слишком грубо. И решил играть нечестно, - С Ильясом. Я буду молчать, как будто меня нет.

Свершилось чудо, Лена, едва заметно улыбнулась. А я продолжал ласково держать своими огромными и грубыми ладонями ее лицо. Просто не было сил отойти от нее, опустить руки.

-Никаких поцелуев, - поставила меня малышка в известность. Кивнул. Ближайший час точно продержусь без допинга, а там посмотрим.

-Отойди от меня, - спокойно потребовала Лена. Вздохнул, глубоко и рвано. На губах все еще был вкус ее прикосновения. На миг прижался губами к ее лбу. Опустил руки, отступил на шаг назад. В ее глазах увидел крохотный огонек нежности, кажется. Совсем крохотный, но он был.

Улыбнулся. Я обязательно заслужу прощение этой девочки. Или я не Заур Булатов.

Эля

Топот маленьких босых ножек по паркету ранним утром. Тихий скрип двери. И тонкий голосок, скорее похожий на шепот:

-Мам? Пап?

Муж пошевелился, крепче прижимая меня к себе. Он вернулся раньше на два дня, прилетел прямым рейсом, потому, что скучал по мне и дочке. Просто послал на фиг соревнования, очередной титул, который почти был у него в кармане, и прилетел к нам.

-Я завяжу со всем этим, устал, надоело, - сказал он мне, когда мы с дочкой встречали его в аэропорту. Я не перечила. Я знаю, чего ему стоило достичь тех высот, покорить вершину мирового спорта. Но я также знаю, что важнее для него в этой жизни. Мы. Я и

Диляра. И ему неимоверно трудно находиться вдали от нас.

Дочка, не дождавшись ответа от родителей, прошлепала босыми ногами к нашей кровати. Я улыбнулась, не открывая глаз.

-Пап? Ты спишь? - громко прошептала она, и для верности потрясла папу за плечо.

Муж сонно потянулся, почувствовала его руку на своей талии.

-А варианты есть? - пробухтел мой любимый мужчина.

-Наверное, - услышала я ответ дочки, - Я могу телевизор посмотреть, а вы поспите еще.

Открыла глаза, дочурка сидела на кровати, смотрела на нас с мужем и загибала крохотные пальчики, перечисляя:

-Могу к бабушке с дедушкой сбегать. Могу на качелях покататься. Могу на кухне похозяйничать.

Я закрыла глаза, стараясь не засмеяться. Вчера утром я согласилась на ее 'похозяйничать на кухне', потом до обеда все отмывала.

-Солнышко, давай мультики посмотришь? - предложила я под веселый смех мужа. Он, вероятнее всего, вспомнил мой вчерашний шок при виде нашей 'новой' кухни.

-Мам, а ты знаешь, что в четыре года еще вредно много смотреть телевизор? - серьезно поинтересовалась Диля.

-Мама у нас все знает, - строго ответил супруг, - Иди уже, умница.

Дочка скрылась из нашей спальни. А я, хохоча, спряталась под одеялом. Спать уже не хотелось, но можно еще поваляться в кровати в честь выходных.

Муж забрался в мое укрытие, и лег лицом ко мне, подперев голову ладонью. Поняла, что спать он тоже уже не хочет. Провела ладонью по его щеке. Легкая щетина приятно щекотала кожу. Любимый, перехватив мои пальцы, прижался к ним губами.

-Знаешь, чего мне хочется больше всего на свете? - услышала его хриплый шепот.

Улыбнулась.

-Меня? - предположила я, пробираясь свободной рукой к груди мужа, и вниз, вдоль живота, слегка поглаживая, царапая.

-Поправка, - муж придвинулся еще ближе ко мне, - Знаешь, чего я хочу больше всего на свете во вторую очередь?

-Ты ведь мне и сам скажешь, - предположила я. Муж всегда делал то, что хочу я. Тем самым балуя меня до невозможности. Порой мне казалось, что если я вдруг упаду и расшибу колено, он сотрет в пыль камень или ступеньку, о которую я споткнулась. Иногда это утомляло, но я молчала. Знала, ему это нужно. Именно так он хочет поступать.

Баловать меня, сдувать пылинки. Он поступает так, потому что наших отношений, нас могло и не быть. В один злополучный день 'мы' могло бы исчезнуть, оставив после себя горькие и щемящие воспоминания. И тот шанс, подаренный нам с любимым судьбой и

Богом, мы ценили больше всего на свете. Радовались каждому мгновению, проведенному вдвоем.

-Скажу, - с готовностью согласился родной, - Хочу сына, или еще одну дочку. Что скажешь?

Что скажу? Он и без меня прекрасно знал ответ.

Нежно улыбнулась, глядя на любимое лицо.

-Скажу, что было бы замечательно родить сразу двоих, - продолжала улыбаться я. На лице мужа засияла улыбка.

-Это в идеале, - хохотнул он, - Но соглашусь и на одного карапуза.

Засмеявшись, обняла мое любимое солнце за шею, притягивая к себе.

-Ой, - вдруг проговорил муж, на миллиметр отстраняясь, - Ты меня совсем отвлекла.

Вот!

Мой хороший вынырнул испод одеяла, и спустя пару секунд вернулся в наше укрытие.

В его руках была продолговатая коробочка.

-Вот, думаю, тебе понравится, - осторожно проговорил любимый. Сомневаться не приходилось, муж мои вкусы и предпочтения во всем знал лучше, чем свои.

Открыла коробочку. К длинной цепочке был прикреплен кулон в форме кленовых листочков. Внутри каждого листа красовались драгоценные камни. Изумительная и тонкая работа.

-Какая красота! - вздохнула я. Посмотрела на мужа. Он, положив голову на мой живот,

смотрел на меня. В его взгляде немного грустный огонек, совсем капельку. Была уверенна, в этот самый момент он вспоминает о другом кленовом листочке. Не драгоценном. Простом. Выкрашенном в разноцветные краски природой.

-Грустишь? - спросила я, разглаживая морщинки на его лбу.

-Немного, - не стал лукавить любимый, - Но и в то же время радуюсь, хвалю себя.

Какой у тебя оказался сообразительный муж.

-Муж, ты тогда не являлся моим мужем! - рассмеялась я.

А любимый, ловко прижав меня к кровати, не позволяя шевельнуться, навис сверху.

-Мужем не являлся, - согласился он, - А вот твоим я всегда был.

-Всегда, - согласилась я. А в голове уже вертелись картинки прошлых лет. Того самого года, безвозвратно изменившего нашу жизнь.

День моего девятнадцатого рождения я запомнила навсегда. Родители организовали торжественный вечер в честь меня любимой и вредной доченьки. Были приглашены однокурсники, одногруппники, одноклассники и куча ненужных гостей. Должны были собраться почти все, дальние и близкие родственники, друзья и знакомые, без которых мой день рождения наступил бы все равно. Одним из самых известных модельеров столицы было пошито вечернее платье. Заказано шампанское, еда и напитки. В общем, полный разгул, произвол в допустимых пределах, тусовка бомонда, одним словом. Все, что так нравилось молодежи и так не нравилось мне. Я бы просто хотела остаться с самыми близкими, мамой, папой и старшим братом. Но боялась. Боялась своих чувств, и того, что кто-то может что-то заподозрить.