— Как сама жизнь.

— Империя рушится, Серт. Просто рушится.

— А что ты хотела? Рыба гниёт с головы. Если низы берутся бузить, это не такая уж проблема. Мятеж подавляется в момент. А вот если верхи… Тогда и начинается раздрай. И гражданская война, мать её лети.

— Мне просто нечего сказать, Серт. Нечего.

Аштия смотрела вперёд остановившимся взглядом.

Не склонна она была излишне демонстрировать свои чувства. Однако то, что я мог прочесть по её лицу, отлично сказало мне, какие именно душевные муки переживает моя собеседница. Именно сейчас эта знатная леди, глава едва ли не самого могущественного Дома Империи, казалась совершенно беззащитной и потерянной. Её хотелось обнять за плечи, успокоить, ободрить, укрыть от всех на свете невзгод.

Но как можно помочь в этой беде, если женщина больше страдает от того, что творится у неё в сердце?

Я лишь вздохнул, от души сочувствуя Аштии, но по-настоящему не мог разделить её шок от начинающегося хаоса. Да, война неприятна, гражданская война неприятна вдвойне, потому что она намного кровавее, безжалостнее и тягостнее для государства, а значит, и для отдельных его жителей. Но, в общем-то, в моём понимании это явление нередкое. Случается. Что уж тут поделаешь.

Я уже, в принципе, знал, почему у Аштии другое отношение к этому вопросу. Слишком другое. Её угнетало не столько сложное положение, в котором оказалась она, сколько то, что сейчас происходило с Империей.

Наверное, мои предки в начале двадцатого века примерно так же воспринимали всё, закрутившееся после Октябрьского переворота. Умом могу понять состояние иномирянки, хоть и не разделяю. Странно бы, если б разделял. Империя пока не стала для меня подлинной родиной. Меня беспокоит в первую очередь свое состояние и собственное благополучие, а существование страны — лишь постольку поскольку.

Но я хорошо, пусть и в теории, знаю, чем заканчиваются революции и перевороты для обывателей. Вот уж чего я точно не хотел бы пережить на собственной шкуре, так это первые три с половиной десятилетия существования СССР.

— Аше! — окликнул я негромко, чтоб моя фамильярность миновала слух бойцов и телохранителей. — Как оцениваешь — есть шанс на сохранение Империи?

На меня взглянули строго. Даже сурово.

— Шанс есть всегда.

Утренний туман рассеивался слишком медленно, как бы неохотно. Он напрягал — в нём могли прятаться твари и почище той, что уложила треть нашего отряда. Я, наверное, лучше других представлял себе, что может повыползать из «гармошки» в сезон, особенно если команды охотников не зачистят коридоры. Конечно, тритона или гуску едва ли стоит здесь ждать (хотя, чем чёрт не шутит, их может привлечь сюда особый уровень магии, полезный и даже крайне важный для них), но опасны ведь не только тритоны и гуски. Смертоносных демонов хватает.

— Нам надо побыстрее убраться из предгорья, — сказал я Аштии.

— Мы не можем сейчас свернуть. Вот там, — она взмахнула рукой, — начинаются земли семьи Атейлер. Помнишь такую?

— Помню упоминание.

— Думаю, тебе и упоминания достаточно. Ты парень разумный.

— Думаешь, они тебя там ждут?

— Уверена.

— Да ведь выбор-то, знаешь, не из весёлых. Или демонические твари самого мерзкого пошиба — или люди этого Атейлера.

Аштия оглянулась на меня с ровным, чрезмерно безразличным выражением лица.

— Я знаю людей намного лучше, чем демонов. И потому, делая выбор между теми и теми, предпочитаю демонов. Ничего, а?

— Именно потому, что ты слишком плохо знаешь демонов. Похуже, чем я, объективно.

— Да. А об условиях и взаимоотношениях между знатными семействами ты точно так же объективно не имеешь ни малейшего представления. В отличие от меня.

— Это верно, как тут поспоришь?

Её рассуждения успокоили меня мало, хоть и стало ясно, что иного выбора нет, и придётся рисковать. Меч я действительно сумел вытащить из повреждённых ножен — сам клинок остался идеально целым, — но пока смысла в нём видел мало. Меч хорош против людей, с демонами лучше использовать другое оружие. У одного из бойцов я отобрал боевой шест, подобие очень короткого копья с затейливым шипастым навершием. Хозяин оружия поделился со мной с огромной охотой — мысль о возможности очередного демонского нападения вводила большинство солдат в ступор.

Они явно надеялись только на меня. А я молчал, что мало чем могу их порадовать. Одна тварь из числа простых или средненьких по сложности — подобная задача мне, конечно, по плечу. Но едва ли твари выбираются на поверхность исключительно поодиночке.

Дорога снова взяла в гору, потом вниз. Деревья, лепившиеся к обочинам, были низкорослы, часто искривлены, но упорны так, как бывают только обитатели суровых краёв. Скалы проглядывали сквозь слои дёрна и мха, из-под пышных пучков травы, из-под кустов — да, тут не разгуляешься в смысле земледелия. Понятно, почему тут особо никто не живёт. Только за грибами и ягодами, наверное, наведываются, да с пчелиными ульями и стадами.

Защищаться здесь не так и сложно, насколько я мог оценить. Дороги узкие, с фланга особо не обойдёшь. Правда, и строй вытянуть было бы проблемой, но на фиг он сдался в скалах, где конники способны передвигаться в лучшем случае лишь по двое в ряд? Зато и засаду устроить нетрудно, ведь дорога извивается, как придавленная за шею змея. Поворотов раз в десять больше, чем участков мало-мальски прямолинейного пути.

Пока всё спокойно. Хорошо б и дальше так было.

Есть и отдыхать приходилось в пути, и все понимали, почему. Отряд из десяти человек сперва выделил только одного разведчика, движущегося чуть впереди, и то не слишком значительно. Но Аштия скоро передумала. Идущий первым мог стать жертвой демона, даже не успев издать хрип. Мне же идти в авангарде не следовало всяко, ведь твари могли кинуться и на основной отряд. Что же касается врагов-людей… Ну что ж поделать… Приходилось рисковать ещё и так.

— Ещё примерно с четверть перегона — и будет развилка на Шеругин, — сказала Аштия, обращаясь к Шунгрию. — От неё надо будет взять севернее.

— Так госпожа на Шеругин не целится?

— На черта госпоже Шеругин? Нет, думаю либо воспользоваться коридором на Акат е , либо по ситуации — выбираться на взморье. И там, и там можно раздобыть скоростной и удобный транспорт.

— В Шеругине транспорт тоже может быть. К тому же там служит господин Амержи, Великий судья. Зять госпожи Солор.

— Именно что служит, — сердито ответила Аштия. — Он не владеет Шеругином, и скорее всего давно вывез семью и войска в родовое владение, в Амержи.

— В принципе, можно обойти Маженвий, пройти по Кокосовому порогу и выйти на Кашрем.

— Кашрем — ещё лучше! Со вторым зятем у меня отношения прекрасны и безоблачны строго пока я сильна. Стоит мне слегка ослабнуть, и он с огромным удовольствием меня подтолкнёт к краю пропасти. Что же касается сестры, то она и в часы моего триумфа не гнушалась укусить. Чего уж ожидать сейчас. Она ведь — следующая в списке наследования. После моего сына, а он ещё новорожденный, и в расчёт его начнут брать не скоро.

— Весёлая у тебя семейная ситуация, — усмехнулся я в надежде слегка разрядить ситуацию.

— На брата не жалуюсь, — оглянулась она с улыбкой.

— Значит, держим на побережье, — заключил Шунгрий. — Это далеко. Даже очень. До Акате ещё дальше.

— Дольше, да надёжнее… Серт?

— Да что-то мне послышалось, — я оглядывался, пытаясь понять, действительно ли уловил знакомый звук или нафантазировал себе. В конце концов, здесь не пещера, тишины нет и никогда не будет. Ветер тревожит листья, редкие камушки срываются и катятся вниз по склону, шурша травой и сухими ветками. Слух у меня был самый обычный, не натренированный (в демонических мирах намного тише, там и ветра-то толком нет).

— Человек? Демон? — Аштия хмурилась, оглядывая плотно окружающую нас зелень.

— Рассыпаться, — коротко скомандовал Шунгрий, и отряд мгновенно пришёл в движение. Через пару секунд на дороге остались только лошади. — Госпожа?