— Забудь про Джен Келли, — прошептал он ей на ухо. — Забудь про Ника Рэдферна и старый разбившийся самолет, из-за которого мы очутились здесь. Забудь все, за исключением… этого… — Неожиданно мужчина прильнул к губам Джен, и слова угасли в поцелуе.

До ее ушей долетал отдаленный шум прибоя. Девушка никак не могла совладать с нахлынувшими на нее чувствами — дикая страсть поцелуя повергла ее в ступор. Ей казалось, что она задыхается. Это не может происходить с ней… Только не с этим мужчиной, только не с несносным Ником Рэдферном, который с огромным удовольствием насмехался и издевался над ней с самого момента их встречи!

Но его губы были теплыми и настойчивыми, а поцелуй приносил желанное забвение… Джен чувствовала, как бешено бьется ее сердце.

Но этот путь опасен.

— Нет, Ник! — Неимоверным усилием Келли удалось вырваться. — Нет… я… я…

Девушка, словно во сне, выставила вперед руки, стремясь защититься от темного надвигающегося силуэта, и неожиданно подчинилась голосу слепого инстинкта, требующего немедленно бежать.

Она неслась изо всех сил, слыша тяжелую поступь за своей спиной и хриплые оклики, и без раздумий скрылась в черной тени пальм, даже не замедлив бега. В тот миг ей было все равно, упадет ли она, ушибется или свернет себе шею. Опрометью беглянка ворвалась в хижину, упала на свою примитивную кровать и задернула нейлоновую занавеску, разделяющую хижину на две половины — ее и Ника. Она тяжело дышала и никак не могла успокоить сердцебиение.

Когда же наконец ее пульс вернулся к обычному ритму, на Джен нахлынула паника. Сейчас она спаслась от Ника Рэдферна, но как долго она сможет от него бегать?

И где она может скрыться?

— Джен…

Нежный зов прошелестел в листве деревьев и растворился в темноте ночи.

Глаза девушки расширились. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к шорохам снаружи.

Ее взгляд устремился к нейлоновой занавеске, за которой она ожидала увидеть силуэт Ника. Никого. Наверное, ей почудилось, что кто-то позвал ее. Беглянка потянулась и вновь попыталась задремать, засунув руку под подушку. Но голос Ника настойчиво повторил:

— Джен… ты не спишь?

— Да, — грубо отозвалась она. — Теперь да.

— Это я тебя разбудил?

— Не совсем, — призналась девушка. — Я… я плохо спала.

— Мечтала?

— Нет. — В голосе Келли прозвучали тяжелые нотки горечи и грусти. — Я уже очень давно перестала мечтать.

— Мечты — плохая замена действительности.

— Не только…

Повисла тишина. Вскоре Джен услышала, как Рэдферн хлопает по карману, а через секунду щелкнула крышка его зажигалки.

— Тяжело остаться один на один с реальностью, — заметил он.

Собеседница сухо отрезала:

— Ты нарушаешь собственное правило.

— Какое?

— Ты куришь в постели.

Он тихо засмеялся:

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Я сделал выводы из твоего нечаянно оброненного замечания. Но я понимаю тебя… Теперь, после сегодняшнего вечера.

Джен горько вздохнула, случайно вырвавшийся всхлип показался очень громким в тишине ночи. Она выдержала длинную паузу, прежде чем заявить:

— Ник, ты должен мне кое-что объяснить.

— Все, что угодно.

— Почему мужчины не могут забыть о сексе более чем на пять минут? Я могу…

— Ну-у, пять минут — это слишком много, — перебил собеседник, присвистнув. Затем добавил ехидно: — Могу согласиться только на две.

Джен, проигнорировав его поддразнивания, равнодушно продолжила:

— Я могу свободно встречаться с мужчиной, беседовать с ним, заниматься вместе одним делом. И не единой пошлой мысли не появится в моей голове. Но мужчины! — Она ахнула. — Даже если они не пытаются прямо перейти в наступление или завести разговор на двусмысленные темы, их мысли всегда крутятся вокруг постели. — Девушка бросила в сторону Ника испепеляющий взгляд. — Мужчины постоянно пытаются прощупать почву в этом направлении.

Ее оппонент долго хранил молчание после вызывающей речи Джен, затем поинтересовался:

— Неужели никто так и не удосужился дать тебе ответ?

— Я никогда и никому не задавала этого вопроса.

После некоторого колебания он спросил:

— Разве этот безошибочный оракул — женская интуиция — не подсказал тебе правильный ответ?

Собеседница в сердцах махнула рукой и отвернулась:

— О-о, пожалуйста, забудь о моих последних словах. Ты не можешь даже на минуту стать серьезным!

— Джен…

— Что?

— Я серьезен, невероятно серьезен. Скажи, сколько тебе лет?

Девушка все еще ощущала скрытую насмешку в его голосе, поэтому грубо спросила:

— Зачем тебе это?

— Пока не знаю, — отозвался мужчина.

— Тогда зачем спрашиваешь?

— Ну, хотя бы ради поддержания беседы.

Ну вот, новая издевка, скрытая под маской обычной вежливости!

— Ради бога, Ник, отправляйся спать!

— Не могу. Я встревожен… из-за тебя.

«Ага, так я тебе и поверила», — подумала Джен. Она натянула одеяло из нейлоновой ткани до ушей и приготовилась отойти ко сну.

— Спокойной ночи, Ник, — мягко закончила она.

Его часы громко тикали в наступившей тишине. Джен прислушалась к мерным ударам, на полминуты задержала дыхание, сделала долгий выдох, избавляясь от тревог утомительного дня, и только после этого закрыла глаза.

— Знаешь, Джен, я еще никогда не встречал настолько взбалмошную девицу, как ты! Никогда за всю свою жизнь.

Глаза девушки распахнулись, с уст сорвался возмущенный возглас. Она резко села, снедаемая яростью и потерявшая дар речи от такой бесцеремонности. «Взбалмошная девица!» Какого черта он позволяет себе?..

— Я уж было подумал, что научился ладить с тобой, и вдруг… Нате вам! — как ни в чем не бывало заявил мужчина. — В один миг жаркие тропики превратились в ледяную Антарктиду.

Рэдферн говорил медленно и спокойно, отчего его спутница разозлилась еще сильнее. С металлом в голосе Джен произнесла:

— Отлично, значит, мы теперь в Антарктиде. Пожалуйста, продолжай.

— Я и продолжаю. Наверняка ты будешь удивлена, узнав, что я безумно обрадовался, оказавшись с тобой вдвоем на необитаемом острове.

— Неужели?

— Да. Все могло обернуться гораздо хуже, думал я тогда. Я мог очутиться в компании одной из этих хрупких барышень, считающих, будто Земля сойдет со своей орбиты, если они два раза в неделю не будут посещать салон красоты, и выглядящих так, словно их может унести порывом ветра. Тогда я подумал: хорошо, что со мной оказалась девушка, которая не станет рыдать дни и ночи напролет, заламывая руки. Ты держала себя твердо и уверенно, старалась приносить пользу и помочь нам продержаться на острове, хоть и напоминала бочку пороха с юмором, едким, как серная кислота.

— Дорогой мой Пятница. — Собеседница постаралась вложить максимум яда в свои слова. — Ты всегда высказываешь только самые лестные и приятные для женщины слова!

— Ты не оставляешь мне выбора. Мне приходится об этом говорить… или доказывать на деле.

Она промолчала, немного опасаясь угрожающих ноток в голосе Ника и почувствовав его обиду, скрытую под личиной безразличия. Черт, она никогда не претендовала на роль красавицы! Но как он говорил о «хрупких барышнях»!.. Завтра, поклялась она себе, вместо приготовления завтрака она выбьет почву у него из-под ног… при помощи своего единственного тюбика помады. Она не удосужилась прихватить с собой из дома остальную косметику. А что касается волос… Что ж, не стоит жалеть драгоценного кусочка мыла ради такого случая. Нет, бесполезная затея! Она не сможет одной расческой сделать себе укладку, а высохшие на ветру волосы примут «очаровательную» форму вороньего гнезда…

— Джен… ты все еще не спишь?

— Не сплю, — устало отозвалась собеседница.

— Я это не всерьез… насчет серной кислоты.

— Зачем тогда ты это сказал?

— Я… ох, Джен, ты, несомненно, понимаешь, что люди не всегда думают именно то, о чем говорят вслух. — Рэдферн на секунду заколебался. — Иногда мужчине требуется возвести защиту… Так же, как это требуется иногда и женщине.