Элла сидела и с грустью смотрела в окно. Она никогда не говорила нам с Миррой о своей прошлой жизни. Никогда не говорила о родителях, даже когда я её спрашивала про свою маму, она никогда не говорила более чем то, что она была её лучшей подругой.

– А нам нужно что-нибудь в пансион? – спросила Мирра.

– Чемоданы соберём завтра, – ответила женщина, прогоняя тоску и печаль. – Учебники вам выдадут в школе, только вот насчёт формы я не знаю. Нужно договориться с Алиной.

– Эл, ты говорила, что Алина перешла на тёмную сторону, а такое возможно?

– Да, у каждого есть свой выбор. Если что-то даст волю чувствам и защитник выпустит свою силу для тёмного дела, то у него идёт борьба с самим собой. Большинство выбирают тьму, чем свет. Алина выбрала его по собственной воле, она не выдержала. К тому же после войны тоже многие ушли на сторону тьмы.

– А ты хотела перейти? – спросила Мирра, смущаясь от вопроса, осознавая, что причиняет всё больше и больше боли Элле.

– Хотела, честно мечтала, – прошептала женщина. – Я спала и видела, как иду против тех, кто не помог мне, хотя всегда обещали быть рядом. Этот перелом был до того момента, пока я не повстречала ваших матерей. Я была одинокой и маленькой, но тогда даже тёмные на улице не гуляли. Сейчас многое изменилось, тёмные на каждом шагу, только защитники их могут видеть. В рядах тёмных много тех, кто был когда-то раньше на нашей стороне.

Мирра обняла Эллу, я тоже встала и прижалась к крёстной со спины, зарываясь лицом в её длинные тёмные волосы.

– Я рада, что хоть вы у меня есть, – прошептала Элла, обнимая нас.

Мы прошли в её комнату, решив, что последние ночи должны провести все вместе. У Эллы была большая спальня, окна были зашторенные, кровать большая и мягкая стояла у стены, крёстная редко спала на ней. Мы легли, укрывшись одеялом, в комнате было холодно и темно. Я не заметила, как начала дрожать. Мирра пристально смотрела на меня. Хотелось отвернуться. Не хотела, чтобы она вновь увидела меня слабой.

– Кира, – Элла обняла меня. – Я рядом, мы с тобой. Скоро вы уедете, скорее всего, завтра вечером.

– Завтра вечером? – выдохнула я.

– А ты нас проводишь? – спросила Мирра.

– Да, я должна быть уверена, что вы сядете на поезд в целости и сохранности, – прошептала крёстная.

– Я не хочу уезжать, – вырвалось у меня внезапно, я быстро отвернулась от них.

– Кира, не стоит. Мы уже всё решили, – прошептала женщина. – Вы последнюю ночь проводите в этой квартире.

После долгой тишины, Элла прижала сильнее нас к себе.

– Я люблю тебя, – прошептала Мирра, плача.

Она лежала на груди опекунши и смотрела на меня. Неожиданно её ладонь накрыла мою руку, словно электрический ток прошёлся по телу. Я вздрогнула, но не отстранилась.

– Никогда не бросайте друг друга, – шептала Элла, пока мы засыпали. – Всегда будьте вместе, вы сильные, когда вы вдвоём.

Мирра закрыла глаза, она заснула, сжимая мою руку. Элла не спала, она ждала, пока я засну. Она напевала нам песенку, которую пела в детстве. Я не заметила, как глаза закрылись и я уснула. Мой сон охранял ангел, любимый ангел. В этот раз кошмары побоялись прийти ко мне. Я спала рядом с двумя близкими мне людьми, чувствуя их тепло рядом.

Проснулась я давно, но открывать глаза не хотелось. Моё подсознание понимало, что утро наступило какое-то другое. Не то, что было раньше. Всё изменилось. Я изменилась. Теперь я другая. Сегодня вечером я буду ехать в школу пансион, в неизвестное мне место, где я буду учиться вместе с Миррой.

– Кира! Мирра! – услышала я голос Эллы, он доносился из кухни.

– Сейчас ещё немножко, – сонный голос пропел рядом с ухом.

Я резко распахнула глаза, рядом со мной лежала моя любимая. Девочка лежала так близко, что я ощущала тепло её тела.

– Завтрак! – крёстная никогда не сдавалась, а если быть точнее она не умела проигрывать.

Моё сердце замирало от счастья. Но как это всегда бывает в хорошие моменты, в комнату вошла Элла.

– Эй, сони просыпайтесь, – сказала она строго. – Встаём!

Я села в постели и потянулась. Мирра быстро проскользнула в ванную.

– Пошлите, завтрак вас заждался.

Раньше я с трудом съедала кашу, но сейчас она мне показалось намного вкуснее, чем раньше. Я её проглотила с удовольствием, крёстная долго смотрела на меня, а потом принялась трогать мой лоб, причитая, что я заболела. После завтрака, мы начали собирать чемоданы. Я долго воевала с Эллой, что мне брать с собой в школу, а что не брать.

– Тебе надо взять что-нибудь строгое, – сказала женщина. – Юбки и блузки.

– Что?! – воскликнула я, зная, что моя крёстная уже всё это уложила в чемодан.

– Это ей не грозит, – улыбнулась Мирра, открывая свой шкаф.

У неё было там много нужной одежды.

– Надо тебе купить, – крёстная не слушала моё возмущение. – Или у Мирры одолжи.

– Что?! – воскликнула девочка. – Я не дам ей свои вещи. Я даже не представляю её в юбке.

– А это зря, – не сдавалась Элла. – Кира даже очень хорошенькая. В детстве ей юбки очень даже шли.

Я утонула в своём чемодане, чтобы не слушать эту ерунду. Один раз я надела юбку. После этого Каил и остальные ребята несколько дней заставляли меня, её надеть снова. Так и не заставили. Каил. Я вновь его вспомнила. Сердце заколотилось, я сидела у чемодана и пыталась впихнуть свои вещи.

– Я бы посмотрела, как к ней стали относиться парни в нашей школе, – съязвила Мирра, я пронзила её взглядом, а она даже не взглянула в мою сторону.

– А что такое? – поинтересовалась Элла.

– Я в отличие от некоторых к ним на шею не кидаюсь, – произнёс мой голос с ноткой холода, я встала.

Уж воевать, так воевать.

– А кто бы сомневался с твоими-то интересами, – девочка взглянула на меня через плечо, я могла сказать, что её это заводило.

Никогда не замечала за ней любви к ссорам.

– На что ты намекаешь? – спросила я, сжимая кулаки, стараясь не сорваться.

– А будто сама не знаешь.

– Это тебе твоя подружка нашептала? – я злилась, безумно злилась.

– Нет. Ты, как на ладони.

Я с силой пнула свой чемодан, нога заныла, но я даже не обратила на ноющую боль внимания. Я быстро убежала в свою спальню, скрывая слёзы. С силой захлопнула дверь, закрывая её. Любовь – злое параллельно прекрасное чувство.

– Кира? – в дверь постучала Мирра.

От злости я даже не повернулась в её сторону, я села на подоконник, когда дверь открылась.

– Чего тебе? – сухо поинтересовалась я. – Ещё не всё мне сказала?

– Извини за резкие слова, – произнесла она, подходя. – Прости меня, если я тебя как-то обидела.

– С чего это вдруг наша гордая Смирнова Мирра решила попросить прощения перед такой, как я?

– Хватит нести ерунду. Ты такая же, как все остальные, – девочка стала серьёзнее. – Тебя все мальчики любят в нашей школе, а ты этого просто не замечаешь.

– А мне не нужны все эти мальчики, себе их оставь. К тому же я ощутила на себе любовь твоего парня и твоей подруги. Спасибо, мне хватит.

– Он не мой парень.

– А мне уже не важно это, всё равно, – ответила я, отворачиваясь.

– Я извинилась, а прощать меня или нет – это твоё уже дело, – Мирра вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Конечно же, прощу. Уже простила. Внутри всё сжималось от воспоминаний её слов. Правдивых слов в мою сторону. Мои интересы другие, мой интерес – это только она.

– Кир, – уже вошла Элла. – Что между вами происходит?

Если бы она знала, как тяжело жить под одной крышей с безответной любовью.

– Ничего. Просто возраст такой, поэтому мы часто ругаемся, – пожала я плечами, конечно же, крёстная мне не поверит.

– В общем, если посмотреть вы с ней даже не разговариваете, только на праздниках друг друга поздравляете и всё, – произнесла женщина. – А пока и привет, я от вас никогда не слышала в сторону друг друга.

Мои глаза смотрели в окно, что ответить? Я её люблю, а Мирра меня отшила ещё в детстве. Элла перебралась в мою комнату, собирать вещи. Я всё так же осталась сидеть на подоконнике, по щекам побежали слёзы обиды. Слова всё-таки задели меня в какой-то степени.