– Оставьте меня в покое, – плакала я, не сумев успокоиться.

Елена удерживала меня, для своего возраста и роста она была сильной. Она отвела меня к кровати и уложила, накрыв тёплым одеялом. Мирра обняла так крепко, что я почувствовала, как моё тело заболело.

– Почему? Зачем она так? – рыдала я.

Лиза вышла из комнаты, всё ещё ругаясь, шагая по коридору.

– С того самого дня, как мы приехали в пансион, – прошептала девочка. – Я заметила, как она возненавидела тебя, после того, как я сказала ей, что люблю тебя.

– Хочу домой, – моё лицо и тело начали гореть сильнее, я ощущала жар огня.

– У тебя температура, – прошептала Елена, трогая мой лоб, она успела уложить Агату и протянула градусник.

– Тише, – шептала Мирра, укачивая меня, словно ребёнка.

– Ого, – ахнула Елена, забрав градусник спустя время. – У тебя сорок пять и один, – произнесла она. – Кира с такой температурой не живут.

– Вот она, – шипела Лиза, заходя обратно в комнату, за ней шли два человека в белой спецодежде. – У меня есть доказательства, что она не такая, как все.

– Это мы сейчас сами проверим, – произнёс один из них, подходя ко мне ближе.

– Что вы хотите? – спросила Мирра, приподнимаясь.

– Елена, это чистильщики, – прошептала Агата, она была ещё слишком слабой, но девочка упрямо встала.

Чистильщики, как назвала их моя подруга, подошли ближе и взяли мою руку. Один из них воткнул в мою руку шприц чуть ли не насквозь. Из моего горла вырвался крик, настоящий крик боли, игла начала жечь меня.

– Прекратите! – забилась в истерике Мирра, её держал другой чистильщик.

– Мы должны защитить мир магии от таких, которые отличаются от нас всех.

– Молния смерти! – Алина отогнала их. – Убирайтесь отсюда, вас не вызывали!

– Нет, вызывали, – начал спорить чистильщик. – Нас вызвала эта девочка, чтобы мы подтвердили её опасения.

– Чего? – удивилась женщина. – А ну вон отсюда! Вас может вызывать только директор школы и больше никто! Вам надо охранять пансион до того, как дети попадают в него, а вы что делаете? Эта девочка уже учится здесь! Пошли вон!

Чистильщики переглянулись и исчезли.

– А ты, – Алина повернула к Лизе. – Наказана. Ты будешь сидеть в камере наказания неделю.

– Но вы не понимаете! Она не такая, как мы! – кричала девочка, когда Алина повела её за собой.

Я лежала не в силах пошевелиться. Мирра принесла чашку с холодной водой и маленькие полотенца. На мой лоб лёг холод, жар начал отступать. Мне стало немного лучше. Сегодня уже спрашивать нет смысла. Я взглянула на Агату, подруга уже отвернулась ото всех и тихо стала посапывать во сне. Завтра настанет новый день, и я её допрошу о том, чем я так сильно отличаюсь ото всех, по словам Лизы. Мирра была рядом со мной всю ночь, она и Елена пытались сбить температуру. Я уснула, когда лихорадка всё-таки отступила на некоторое время. Мне снилось непонятное, мне снова снился Каил, я видела его на земле. Видела, как он что-то бормотал себе под нос, по его щекам бежали слёзы. Я слышала его крик, он резал меня без ножа. Что со мной стало после того, как я посетила поляну Вечная мечта?

Мечта – эта цель, к которой человек стремится. Он добивается её. А вечная мечта? Эта мечта, наверно, которая неисполнима. Вот я хотела увидеть маму, узнать о том, кем она была, что слушала, что любила делать. Но ведь её нет, значит, мечты тоже практически нет. Она живёт у меня в сердце, она не исполнима и она не цель моей жизни. Так что же тогда из всего этого по-настоящему мечта? Мечта – эта жизнь, мечтой мы живём, мы верим, мы дышим. Я верю, что когда-нибудь она исполнится, а как же без этого? Если не верить, тогда зачем вообще эта мечта? Я приоткрыла глаза, передо мной сидела Мирра. Улыбка коснулась моего лица, вот она – моя мечта. Быть с Миррой, любить её и умереть вместе с ней. А вот эта и есть моя вечная мечта. После сегодняшнего дня, я поняла, что не доживу до своего совершеннолетия.

Лучи солнца проникли в комнату и начали весело играть на моём лице. Я открыла глаза, и осторожно села в постели. Рядом крепко спала Мирра, на её личике была усталость, которую выдавали круги под глазами. Моя ладонь нежно прошлась по нему, девочка что-то пробормотала и продолжала спать. В комнату вошла Агата, она улыбнулась мне и кивнула в сторону двери. Да, моя подруга видела меня насквозь. Меня всю распирало от любопытства, я так хотела поговорить с ней. Я быстро, но осторожно встала, одевшись, двинулась за подругой вниз в библиотеку. Мы сели с ней в самый дальний угол, где мы всегда все делали домашние задания.

– Ты хотела поговорить? – спросила она, не дав мне начать.

– Как ты узнала?

– После вчерашнего я бы тоже захотела всё узнать, – произнесла подруга. – К тому же я хочу больше узнать о тебе.

– А что такое? – удивилась я.

– Это правда, что ты тёмная? – спросила Агата, глядя мне в глаза.

– Я? Нет. Я же учусь на факультете Равновесия.

– В этом и проблема, – зашептала подруга. – Вчера пришли чистильщики. Преподаватели насторожились. Чистильщики существуют для того, чтобы стирать тех, кто узнал не свою тайну. Они раньше были в совете Охраны.

– Не свою тайну? Что это?

– То есть если ты светлая и попала каким-то образом на факультет Тени, то они обязаны стереть тебя. Так же и наоборот. По-другому происходит утечка информации и тогда в ход пускают чистильщиков.

– Ты хочешь сказать, я тёмная, – прошептали мои губы.

– Не знаю, но если не Алина мы бы все это узнали.

Я задумалась. Всю жизнь меня называли сорванцом, говорили, что я головная боль своей крёстной. Что же не так? Все говорят в пансионе о моей матери, какой она была доброй и светлой. А я? А я не получилась.

– Не забивай голову, ты светлая, – подбодрила меня Агата. – Всё же Лиза могла ошибиться, ведь твоя мама была добрым защитником.

– Я уже не думаю, – прошептала я тихо, обхватывая колени руками.

– Не забивай голову, – пыталась поддержать меня подруга. – Они больше не вернутся, Алина их прогнала, они могут проникнуть сюда только с согласием директора.

Я сидела и смотрела на неё. А что если Лиза права? Вопрос начал мучить меня. Что если я тёмная? Мне стало неожиданно страшно.

– Кир, пошли, – Агата потянула меня за руку. – Вдруг наши девочки проснулись.

Мы вошли в комнату, Мирра и Елена уже мило разговаривали, сидя на кроватях.

– Кира, – моя девочка моментально оказалась рядом и обняла меня.

– Что случилось? – спросила я.

– Ей кошмар приснился, – сдала её Елена, Агата легла на кровать, положив голову ей на колени.

– Какой кошмар? О чём?

– Кира.

Девочка уткнулась мне в плечо, пряча от меня свои глаза.

– Пошли.

Мы ушли в душевую, я села на подоконник и взглянула на неё.

– Мирра, – прошептала я. – Расскажи мне всё, только правду. Я вчера всё видела и слышала на поляне.

Она взглянула на меня и отошла немного дальше.

– Кира, – её синие глаза изучали руки. – Лиза предугадала твоё будущее, я её попросила. Она сказала мне о твоей смерти, после этого меня начали преследовать кошмары.

– И ты веришь этому? – спросила я тихим ледяным голосом, не веря своим ушам.

– Я боюсь за тебя, – заплакала Мирра. – Я плохо сплю уже с того момента, как мы приехали в эту школу.

– Зачем? Не надо, я сама справлюсь.

– Кира! – воскликнула девочка. – Не надо отворачиваться! Не нужно снова убегать.

– Я сама буду решать, что мне делать, – прошипела я, сжимая зубы до боли в скулах. – К тому же я не собираюсь верить этой ерунде.

– Зачем ты так? – спросила Мирра, она посмотрела на меня своими заплаканными глазами.

– А как? Какая у тебя была бы реакция на то, если бы тебе сказали, что ты умрёшь!

Я встала и ушла обратно в комнату. Было больно и обидно. В душе всё рвало и кричало. Я легла на кровать, прижав подушку к голове. Слёзы от бессилия побежали по щекам, я начала их вытирать, но они усиливали свой разбег.