Данника посмотрела на грудь Дэмиана, благодаря чему увидела его татуировки и то, как жёсткие мышцы напрягаются и сжимаются, как будто он сдерживался от того, чтобы схватить её.

«Я хочу, чтобы он схватил и вкусил меня».

Она понятия не имела, откуда пришла это желание, но оно взяло вверх, стало первостепенной задачей, и Данника не смогла бы остановиться, даже если бы захотела. Её телефон завибрировал в кармане, и она схватила его и посмотрела на экран.

Папа: «Дорогая, я знаю, ты можешь позаботиться о себе, и я знаю, что могу быть чертовски подавляющим, но я просто хочу убедиться, что ты в порядке».

Сейчас Данника почувствовала себя ужасно из-за того, что просто ушла. Она может и жила в десяти минутах от дома отца, но ей всё равно не стоило так поступать.

– Я ушёл вскоре после того, как ты убежала, зная, что твой отец хочет побыть один, – Дэмиан сделал ещё один шаг в её сторону.

Прежде чем она смогла ответить ему или отцу, пришло ещё одно сообщение от последнего.

Папа: «Просто скажи мне, что ты нормально добралась до дома. Я поговорю с тобой завтра, и мы можем обсудить всё, что произошло».

Данника: «Я дома и в порядке, прости, что сбежала. Давай завтра встретимся и поговорим, ладно?»

Она отправила сообщение, но, даже зная, что всё хорошо, Данника всё равно хотела быть честной с отцом и рассказать, что случилось на вечеринке. Прежде чем она положила телефон в карман, Данника ощутила легчайшие прикосновения Дэмиана. Она подняла голову, удивленная тем, что его большой палец оказался на её щеке, рядом с разбитой губой. Данника могла видеть, как эмоции сменяли друг друга на его лице – гнев сменился жестокостью, его угловатое красивое лицо нежного человека стало лицом дикого перевёртыша.

– Ты скажешь мне, кто это сделал, Данника, – сказал он низким, злобным голосом, из-за которого по её спине прошла дрожь.

Доминирование и требование были отчётливо слышны в его словах, и она понимала, что могла рассказать ему всё, чего бы Дэмиан не попросил. Это была странная тяга, которую она чувствовала внутри себя, стала частью той Данники, которая хотела подчиниться этому мужчине, даже не зная его.

Данника не хотела говорить о случившемся, но по какой-то необъяснимой причине, начала объяснять Дэмиану, что именно произошло. С каждой проходящей секундой она рассказывала ему всё больше и больше: Данника поведала о нападении, о том, что произошло в ванной и о том, как Хейден спас её, она видела, как ярость изменяла лицо Дэмиана. Он отпустил Даннику и сделал шаг назад. Гнев, исходящий от перевертыша, был настолько всепоглощающим, настолько мощным, что она почувствовала, как волоски на руках встают дыбом, и как сердце забилось быстрее.

– Как его зовут, Данника? – спросил Дэмиан, а она была смущена тем, что почувствовала связь с ним и необходимость рассказать всё, что он хотел. Они не знали друг друга, и несмотря на то, что Дэмиан был другом отца на протяжении всей жизни, эта ситуация казалась неловкой и неуместной. Но все же, Данника чувствовала необходимость ответить на его требование.

– Я не знаю его имени, но почему тебя это интересует?

Дэмиан перестал ходить из стороны в сторону, посмотрел на неё и, прежде чем Данника поняла, что происходит, прижал её к своей груди, положив руку на затылок, удерживая в этом положении.

– Я хотел рассказать тебе так чертовски много, Данника.

Она сглотнула, не зная, что происходит, но не желая отстраняться от жесткого, мускулистого и горячего тела. Данника чувствовала себя в ловушке, но в лучшем её представлении. Это должно было напугать ее, но этого не произошло.

– Сказать мне что?

Данника хотела, чтобы её голос был твёрже, действительно хотела, но он звучал мягко, слабо и так уязвимо. Так же, как она чувствовала себя сейчас.

Дэмиан посмотрел на её разбитую губу и снова издал низкий звериный рык.

– Если бы я был там, я бы убил его просто за то, что он посмел посмотреть на тебя, Данника.

Дэмиан медленно встретился взглядом с ней, его зрачки расширились, и он нахмурился, в то время как его лев подбирался всё ближе к поверхности. Данника могла увидеть дикого зверя в выражении его лица, а Дэмиан явно старался держать его в узде.

– Я не знаю, что сейчас происходит, почему я чувствую связь с тобой и почему я не могу понять её.

Она не хотела говорить этого, но её чувства и эмоции оказалось такими незащищенными сейчас, что Даннике нужно было почувствовать кого-то рядом с собой, того, кто поддержал бы её и сказал, что всё не так хреново, как кажется.

– Я знаю, Данника.

Дэмиан поднял руку и погладил уголок её рта. Она почувствовала боль от его прикосновения, но также и тепло, которое медленно распространялось по ней, образовавшись в животе и проходя через каждую её частичку.

– Ты моя, только моя, и я знал это с того момента, как я увидел тебя четыре года назад, – сказал Дэмиан тихо, и, хотя Данника должна была бояться серьезности его слов, все, что она чувствовала – это связь, которая уже образовалась и достигла небывалого уровня. – Я запечатлелся с тобой четыре года назад, но это началось с того, что мой лев жаждал защитить тебя и ничего более. А когда ты стала совершеннолетней, я бы заклеймил тебя.

Его лицо было так близко к ней, а губы – прямо рядом с её. Дыхание Дэмиана было тёплым и мягким, и Данника хотела поцеловать его. Это было нелепо, но ощущалось таким правильным. Таким странным и таким желанным.

– Это сумасшествие, Дэмиан.

Она не это имела в виду, но чёрт, когда Данника оказывалась рядом с этим мужчиной, то не могла контролировать себя.

– Я знаю, что это именно так и выглядит для тебя, но для меня, с момента, как я увидел тебя, не было и дня, чтобы я не думал о том вечере, – Дэмиан опустил свой взгляд обратно на ее губы. – Ты – моя пара, и мой лев хочет тебя, Данника. Я хочу заклеймить тебя, но я знаю, как это все странно и ново для человека.

Пока она переминалась с ноги на ногу, отстранилась немного назад, возможно, пытаясь хоть немного увеличить пространство между ними, то животом коснулась его тела. Данника ахнула из-за того, что задела очень большую и очень тяжёлую эрекцию.

– И я извиняюсь из-за этого, – сказал он, как будто прочитав её мысли и зная, что она ужаснулась его размера. – Но моё тело знает, чего оно хочет, и это ты.

– Это всё так странно.

Данника облизнула губы, почувствовав, как его грудь соприкасается с её каждый раз, когда она делала вдох, и знала, что была не в силах остановить это. Она не могла справиться с этим. Дэмиан был намного старше её. Ей всего двадцать, а ему уже тридцать девять, но даже это не казалось большой проблемой. Он был другом её отца, и быть с ним, значило бы позволить льву-перевёртышу соблазнить себя, что было неправильно. Её отец мог увидеть в этом предательство, извращённое спаривание, которое пошло против природы.

– Ещё четыре года назад, когда я увидел тебя в коридоре, всё, чего я хотел – это удостовериться, что ты в безопасности, потому что уже тогда почувствовал связь с тобой, – на этот раз Дэмиан говорил мягче. – Просто признай, что сейчас ты ощущаешь тягу, что хочешь этого по своей воле, потому что ты взрослая и можешь, наконец-то, почувствовать сексуальной химию между нами.

Данника стала дышать быстрее, так как не могла остановить себя, не могла контролировать своё тело. Между бёдер стало так мокро, и она почувствовала, как соски затвердели под рубашкой. Да, она – двадцатилетняя девственница, но, несмотря на отсутствие опыта, воображение подсовывало запретные и грязные образы её под Дэмианом. Данника могла представить, как его большое, твёрдое и мускулистое тело напряглось над ней, его массивная эрекция двигалась между её ног. Будет больно, это точно, но Данника предполагала, что даже если бы она и не была девственницей, то все равно бы чувствовала, как он до предела растягивал ее. Может быть, она и не эксперт по размерам пенисов, но, Боже, Дэмиан мог бы ходить на этой штуке, болтающейся между его ног.