Молодые люди пришли на площадь Свободы раньше назначенного времени и сели на скамейку, Чтобы наконец поговорить друг о друге — ведь до сих пор они не оставались ни на минуту одни. Клер рассказала, почему она приехала в Италию, естественно умолчав о том, как унизительно окончилась ее помолвка с Бруно Кавуром. Оскар в свою очередь сообщил, что работал в Англии в агентстве по продаже недвижимости, когда дед оставил ему небольшое наследство. Это и позволило осуществиться его давней мечте — переехать куда-нибудь на юг, чтобы купить собственную землю. Он изучал конъюнктуру рынка недолго — сразу выбрав Италию, где, как ему казалось, легко найти землю по приемлемой цене. Вскоре в Римини он познакомился с Джузеппе Фьорре, у которого и собирался выгодно приобрести хороший участок.

— Уверен, что это отец Джакетты, — рассуждал он. — Похоже, он распоряжается лучшей землей на рынке. А что у этой Джакетты с Роскуро? Они обручены?

— Не знаю, — ответила Клер, — А что?

— Она так по-хозяйски на него смотрит, — поделился своим наблюдением Оскар. — Это такой тип женщин, — они всегда смотрят на мужчину, как на свою собственность, особенно, когда рядом есть другие женщины. Кстати, а где наши подопечные?

— Похоже нам придется подождать. Только бы они не потерялись.

— Ну, если у них не отсох язык, то смогут спросить, — возразил Оскар.

— Итальянский у них отсох давно, — взволнованно заметила Клер.

Они ждали еще минут двадцать, и даже Оскар уже начал волноваться. Хотя, скорее всего, его беспокоили не санмаринские нормы приличия, а исчезновение своей машины.

— Что делать? — спросил он.

— Я пойду в Каса — может, они вернулись домой, — поежившись, решила Клер, — а вы оставайтесь здесь: вдруг они еще появятся.

Когда Клер проходила мимо виллы Тарквина, она заметила его автомобиль и спортивную машину Джакетты. Роскуро как раз вышел из авто, чтобы подать руку Джакетте. Прощаясь, они стояли очень близко друг к другу, а потом Джакетта положила Тарквину руки на плечи и поцеловала его в губы. Он открыл подруге дверцу ее машины, она села, помахала ему на прощанье и уехала, а Тарквин направился к своему автомобилю. Рано или поздно он должен был увидеть Клер.

— Что вы тут делаете одна? — спросил он, как только увидел ее. — Где Эйрин? И где эти… ваши друзья?

4

— Я иду в Каса, — торопливо объяснила Клер, — Оскар Бриджмен остался на площади Свободы, чтобы не пропустить Эйрин и своего племянника…

— Но я думал, что вы вместе…

— Так и было, но Эйрин стало скучно, и Оскар одолжил племяннику машину, чтобы Фрэнк с Эйрин покатались.

— И когда это было?

— Пару часов назад в конце Паллиума.

— Вы были на Паллиуме? — в голосе Тарквина звучало явное сомнение, и Клер вспыхнула.

— Конечно.

— Я вас не видел.

— А я не видела вас, но мы с Оскаром Бриджменом смотрели соревнования до конца. Если вы мне не верите, то спросите своего дядю Лючио.

— Не будьте такой обидчивой. Я вам и так верю. Но куда направились эти двое?

— Не знаю. Просто хотели прокатиться. Мы договорились встретиться через час, но они не приехали. Так что Оскар остался на площади, а я пошла посмотреть, не вернулись ли они в Каса.

— Вы волнуетесь? Вижу, что да — даже дрожите. Успокойтесь, еще рано воображать самое худшее. Я пойду домой и спрошу о них.

— Но я должна…

— Не стоит волновать маму и Никола.

Тарквин отвел ее к себе домой, усадил на диван и принес стакан содовой.

— Посидите, выпейте воды, а я сейчас вернусь.

Клер было стыдно: Тарквин знал, что она работала медсестрой, а между тем не смогла сдержать волнения. Он даже не обвинил ее в том, что она плохо выполняет свои обязанности компаньонки, а просто снова взял на себя решение ее проблем.

Клер оглянулась. Главную обстановку комнаты составляли книжные полки, на полу стояли две огромных вазы, а бюро украшали несколько фотографий: синьора Эмилия, свадебная карточка Никола, сам Тарквин с неизвестным мужчиной — оба в старинной форме капитана-регента, и несколько снимков Джакетты. Клер сразу вспомнила слова Оскара о Джакетте и поцелуй, который она случайно подсмотрела…

Тарквин действительно вернулся очень скоро и к тому же привел с собой Оскара. Оказывается, Фрэнк и Эйрин уже были в Каса — они заблудились и предпочли вернуться домой, чем плутать по городу: им и в голову не пришло, что Оскар и Клер будут ждать их целый час.

Тарквин предложил Оскару выпить, и налил виски себе. Клер отказалась, предпочтя содовую. Мужчины завели разговор о делах.

— И вы собираетесь вложить весь свой капитал в покупку земли? — спросил Тарквин, когда Оскар рассказал ему о проекте сделки с Джузеппе Фьорре.

— Если понадобится, да, — подтвердил Оскар.

— И вы хорошо разбираетесь в итальянском законодательстве и здешних методах ведения дел?

— А разве они сильно отличаются от английских? — парировал Оскар.

— Возможно, — пожал плечами Тарквин, — особенно, если плохо знаешь язык.

— Я учу итальянский…

— Это правильно, — сухо согласился Тарквин. А что вы собираетесь делать с землей?

— Буду строить, пригласив субподрядчиков, — ответил молодой англичанин. — Хочу создать небольшой поселок из шикарных коттеджей, которые можно будет купить или взять в аренду. В этом я разбираюсь. Это была часть моей работы в Англии.

— Вы одиноки? — поинтересовался Тарквин деликатно.

— Вы имеете в виду, холост ли я? О да, — ответил смеясь Оскар.

— Именно это я и хотел спросить, — сухо подтвердил Тарквин.

Когда через десять минут они вышли, Оскар поежился.

— Ну и допрос! — пожаловался он Клер. — Можно подумать, что я пришел брать у него взаймы или попросил руку его сестры.

— По-моему, это просто его манера, — возразила Клер. — Он не отступит, пока не узнает все, что хочет знать.

— Даже если это не его дело? Он и вас так расспрашивал?

— Да, один раз.

— Когда вы устраивались на работу? Но меня-то он не нанимает!

Клер не стала рассказывать Оскару, как ее нанимали на работу. Ей не хотелось, чтобы англичанин плохо думал о Тарквине, и она промолчала.

Жизнь понемногу стала входить в привычное русло. Девушки завтракали в компании Никола, а обедали и ужинали со всей семьей. Тарквин приходил каждое утро, а частенько и днем. Синьора Роскуро выходила из дома редко. Чаще всего она читала, сидя в кресле с высокой спинкой, вышивала или «принимала» друзей: подруг по утрам, а семейные пары к обеду. Домашние дела взяла на себя Никола, которая вместе с Анной легко справлялась со всеми проблемами. Когда синьора Бернини была свободна, она шила и вязала для своего будущего малыша.

Эйрин, которая подружилась со всеми и болтала без умолку, тем не менее ничего не рассказывала о своей семье и отношениях между своими родителями. Иногда она получала письма от отца — он был специалистом по электронике и большую часть времени проводил в разъездах по разным странам, куда его приглашали как эксперта. Письма от матери были помечены Южной Африкой, где миссис Ландорс гостила у своих друзей. Все письма Эйрин сразу забирала в комнату и не говорила никому ни слова об их содержании. Если ее спрашивали, как мама, то Эйрин отвечала, что все отлично, заставляя всех мучиться догадками о личной жизни миссис Ландорс. Впрямую спросить о том, есть ли у нее кавалер, никто не решался. Наконец Клер уточнила, что значит «отлично» в их ситуации.

— Отлично — значит, отлично, что я могу еще сказать? — отозвалась Эйрин.

— Я думала, что в письмах должны быть какие-нибудь новости.

— Новости? Какие? Что папа вчера вернулся оттуда, а завтра уезжает туда? Что солнце в Кейптауне замечательное, но никогда не стихает ветер? Что в этом интересного? Что я могу еще рассказать? — Эйрин нахмурилась. — Может, мне надо сказать тете Эмилии, что никто из них — ни папа, ни мама — никогда не пишут друг о друге. Никогда!


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: